Начало прошлого века ознаменовалось для России крушением династии Романовых. И это не только привело к изменению в социально-политической жизни страны, да и всей Европы, но и породило целую серию слухов, самым устойчивым из которых стала история о царском золоте.
На сокровища рода Романовых нашлось немало претендентов, в том числе представителей монархических семей Европы, состоявших в родстве с русскими царями. И неожиданное появление на мировой сцене Анны Андерсен, назвавшейся дочерью Николая II великой княжной Анастасией, стало причиной обострения этих разногласий.
Манящий блеск золота
В 2012 году американский портал Celebrity Net Worth, составивший список самых богатых людей тысячелетия, оценил состояние бывшего российского императора Николая II в 300 млрд. долларов в пересчете на современные деньги, определил за ним пятое место в мировом рейтинге, но при этом не указал источники этой информации и механизм подсчета принадлежавших когда-то царской семье сказочных богатств.
Поиск царских сокровищ начался сразу после февральской революции 1917 года и отречения царя от престола. В газетах настойчиво муссировались слухи о хранившихся за границей неисчислимых сокровищах, принадлежавших Николаю II, в то время как жизнь народа была тяжела. Уже в августе 1917 года в Петрограде вышла анонимная книга «Падение Романовых», где описывалось состояние семьи и наличие тайных счетов в заграничных банках. Будоражили воображение людей и слухи о вывезенном из страны золоте, переданном на хранение в какой-то неизвестный финансовый центр в Америке.
Цена вопроса
В 1904 году на тайном заседании в Париже представители 48 государств заключили соглашение о создании Международной финансовой системы и Мирового источника денежной массы. По свидетельству историков, правительство царской России в 1904 – 1912 годах в рамках заключенных соглашений перевезло в зарубежные банки значительное количество золота. Этот факт практически не вызывает сомнений. Но вот когда дело доходит до конкретных сумм, мнения специалистов расходятся, причем некоторые из них называют совершенно астрономические цифры. Так, по мнению историка, исследователя царской семьи Сергея Желенкова, в этот период из России утекло в Европу и Америку около 48 тыс. тонн золота.
Однако при ближайшем рассмотрении эта версия не выдерживает критики. В частности, доктор экономических наук, профессор кафедры международных финансов МГИМО Валентин Катасонов, проведя некоторые подсчеты, установил, что даже десятая часть этой суммы в два с лишним раза превышает запасы золота Российской империи. «Официальные запасы золота в Госбанке Российской империи накануне Первой мировой войны немного превышали 1300 тонн. С учетом золота в обращении (золотые монеты) получается в лучшем случае 2000 тонн», – пишет он в материале для информационного агентства REGNUM. Впрочем, суммы в любом случае получаются значительные – неудивительно, что многочисленные претенденты на царское наследство десятилетиями пытались отстоять свои права.
Пришедшие к власти после Октябрьской революции большевики также проявили интерес к царским деньгам. Но ведущие мировые банки, где могли храниться искомые сокровища, не спешили делиться конфиденциальной информацией, а тем более лишаться столь выгодных вкладов. Расстрел царской семьи в Екатеринбурге в июле 1918 года положил начало долгому противостоянию претендентов на обладание наследством, поиск которого вели как проживающие за границей родственники рода Романовых, так и аферисты всех мастей. Не захотели оставаться в стороне и правительства некоторых государств, располагающие могущественными спецслужбами.
Вошедшие в Екатеринбург войска белой армии не обнаружили в городе каких-либо следов пребывания семьи Николая II. Не было найдено и место захоронения, что породило множество противоречивых слухов, будораживших приверженцев монархии по всей Европе. Появилась популярная в эмигрантских кругах легенда, которую с удовольствием подхватили ведущие мировые издательства, о сказочном спасении младшей дочери царя Анастасии.
Появление наследницы
«Обеспечьте 10% прибыли – и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». Томас Джозеф Даннинг.
Новость о смерти царской семьи не стала непоправимой трагедией для европейских монархов. Немного погоревав о любимом «Ники», заграничные родственники – а в их числе были представители большинства монархических семей Европы – занялись поиском наследства, заранее договорившись, как поделить его между 44 претендентами. Об объемах хранившегося в разных странах золота можно было догадываться: один экземпляр каждого документа находился в английском банке. Однако оставалась одна загвоздка: для начала процедуры передачи наследства дальним родственникам погибшего банки потребовали доказательств смерти владельца богатств и наследников первой очереди. В Россию отправились многочисленные агенты.
В это время, а точнее 27 февраля 1920 года, молодая девушка попыталась покончить собой в Берлине, прыгнув с моста в Ландвер-канал. Дежуривший неподалеку полицейский, выловив несчастную из воды, доставил ее в участок. Никаких документов у девушки не было, а ее неадекватное поведение заставляло думать, что она страдает психическим расстройством. Не утруждая себя долгими разбирательствами, полицейские направили несостоявшуюся самоубийцу в психиатрическую больницу, записав в документах как «неизвестную девушку». При визуальном осмотре поступившей доктор обнаружил на спине множественные шрамы, характерные для заживших огнестрельных ранений, а также звездообразный шрам на затылке. Отметил он и крайнюю степень истощения – при росте 170 см девушка весила всего 44 кг. В истории болезни врач записал: «Очень сдержанна. Отказывается назвать свое имя, возраст и занятие. Сидит в упрямой позе. Отказывается что-либо заявить, утверждает, что у нее есть на это основания, и если бы она захотела, она бы давно уже заговорила… Признает, что пыталась покончить с собой, но отказывается назвать причину или дать какие-нибудь объяснения».
Первое время больная ни с кем не общалась, а при виде незнакомых людей пряталась под одеяло. Все изменилось в октябре 1921 года, когда санитарка принесла в палату свежий номер газеты, в которой была опубликована статья «Одна из царских дочерей жива?» и фотография семьи русского императора Николая II. Соседка по палате, посмотрев фотографию, обратила внимание на некоторое сходство незнакомки с дочерью царя. Далее последовала череда необъяснимых событий. Когда самочувствие больной улучшилось, она начала общаться с врачами и соседями по палате и рассказала историю о чудесном спасении, потере сознания во время расстрела семьи, солдате, спрятавшем ее в своем доме, долгих скитаниях по Европе и приезде в Берлин в надежде найти свою тетю, принцессу Ирен. Но не признанная во дворце и гонимая отовсюду, она решила свести счеты со своей жизнью.
В появлении наследницы были заинтересованы многие. Банкиры боялись изменения финансовой мировой системы. Выведение из оборота или введение в оборот значительного количества золота могло как укрепить, так и разрушить устоявшуюся мировую денежную систему. Непризнанное правительство Советской России, также претендовавшее на эти богатства, надеялось приостановить их раздел до более удобного времени. Правительство Германии, после поражения в Первой мировой войне находившейся в бедственном положении, хотело просто навредить своему врагу Англии и ее союзникам, а также по возможности получить дивиденды от международных финансовых структур.
Соседка несостоявшейся самоубийцы по палате Клара Пейтер, выйдя из лечебницы, распространила слух о спасшейся дочери русского императора Анастасии. История разошлась с невероятной скоростью, с каждым пересказом обрастая новыми подробностями, и вскоре стала главной новостью всех газет и журналов. Толпы журналистов осаждали больную, выслушивая ее эпопею, пытаясь найти в ее словах и общеизвестных фактах хоть какое-то подтверждение удивительной истории. Больше всех в чудесное спасение царской дочери хотелось верить представителям русской эмиграции, еще надеявшимся на восстановление в России монархии.
Из воспоминаний полковника Волынского: «Вбежавший в комнату штабс-капитан Леонов, мой давний приятель по полку, взволнованно размахивал свежим номером утренней газеты. Прочитанная новость нас поразила, дав надежду на возрождение прежней России. Воскресшая великая княжна была послана нам самим богом. С радости выпили…».
Общество разделилось в суждениях: одни верили в спасение великой княжны, другие называли девушку самозванкой.
Поиски доказательств или борьба за наследство
22 марта 1922 года больницу, ставшую местом паломничества, посетила жена бывшего петербургского полицмейстера баронесса Мария фон Кляйст. Пообщавшись с девушкой, баронесса уговорила лечащего врача выписать больную, пообещав обеспечить ей надлежащий уход в своем доме. Незнакомка с удовольствием воспользовалась гостеприимством эмигрантской семьи, предоставившей ей кров, а на следующий день, по совету добродушных хозяев, согласилась взять себе имя Анна. Спустя несколько дней Анна впервые публично назвала себя великой княжной Анастасией и сообщила подробности своего спасения: «Да, я была со всеми в ночь убийства, и, когда началась резня, я спряталась за спиной моей сестры Татьяны и потеряла сознание. Когда я пришла в себя, то обнаружила, что нахожусь в доме какого-то солдата, спасшего меня. В Румынию я отправилась с его женой, а когда она умерла, решила в одиночку пробраться в Германию». В знак благодарности спасшему ее солдату попросила записать ее по фамилии Чайковская.
Новость о появлении великой княжны явилась полной неожиданностью для представителей рода Романовых, от которых требовали признания родства или его опровержения. Для опознания Анны в Берлин пригласили Алексея Волкова¸ бывшего камердинера императрицы Александры Федоровны. После встречи и проведенных бесед, последний расплывчато заявил, что «не может утверждать, что перед ним не великая княжна». А Анна уже вспоминала подробности о своем далеком детстве, жизни при дворе и в заточении после отречения императора от трона.
Множество противоречий в рассказах, а также взбалмошный характер незнакомки привели к ссоре с гостеприимными хозяевами, вынудив Анну покинуть их дом. Девушку приняла семья инспектора полиции доктора Грунберга, предоставив несчастной приют. Новый покровитель, получив согласие высших начальников, приступил к процедуре официального установления личности незнакомки, что сильно всполошило ее противников, увидевших в этом попытку правительства Германии использовать «самозванку» в своих политических целях. Хозяева дома, предоставившие Анне убежище, инкогнито пригласили в гости принцессу Ирен, родную сестру императрицы Александры Федоровны. Проведя время в обществе «племянницы», тетя не признала ее и покинула дом, твердо убежденная в своей правоте. Но ее сын, принц Сигизмунд, также решивший проверить незнакомку, подготовил и направил Анне большой перечень вопросов, правильно ответить на которые могла только княжна Анастасия. К его удивлению, в полученном ответе неточностей не было.
Власти Берлина соглашались признать незнакомку царской дочерью, но проживавшие за границей именитые родственники Романовых не спешили с этим соглашаться. Причиной этого было состояние Николая II: появление Анастасии автоматически приостанавливало процесс вступления в наследство, а в случае признания ее дочерью царя – полностью лишало шансов остальных претендентов. Сложившейся ситуацией поспешили воспользоваться банки, приостановив решение вопроса о судьбе золота. К тому же свои претензии на него предъявила и Советская Россия.
Первые попытки вернуть царское золото РСФСР предприняла в 1922 году на Генуэзской конференции, когда западные державы потребовали компенсировать потери от национализации принадлежащих им предприятий в России. В ответном слове советская делегация потребовала вернуть царское золото, хранившееся в банках Англии и Франции.
Неудивительно, что появление Анны вызвало горячий интерес всех сторон в этом споре. Журналисты и частные сыскные агентства начали расследования, расходы на которые оплачивались с небывалой щедростью. Деньги выделяли европейские дворы, ведущие мировые банки, эмигрантские организации. Кто-то жаждал доказательств спасения царской дочери и наследницы, другие – совершенно противоположного. Одним из заказчиков расследования был родной брат императрицы Александры Федоровны, великий герцог Эрнст Людвиг Гессенский, пытавшийся спасти свою репутацию. В одном из последних интервью Анна рассказала газетчикам о тайной поездке герцога в Россию в 1916 году. Окажись это правдой, визит в стан врага во время войны мог быть расценен как предательство или измена, так что слова девушки затрагивали не только честь герцога, но и интересы всей семьи. Германия болезненно переживала поражение в Первой мировой войне и подписание позорного для нее Версальского мирного договора, поставившего страну в унизительное положение в европейской политике и обрекшее на экономические санкции и долголетнюю кабалу. Так что если бы слова Анны оказались правдой, ничего хорошего великого герцога не ожидало бы. Поэтому доказать, что девушка – самозванка стало для него делом чести, и Эрнст Людвиг нанял частных детективов. Сразу после этого в Бухарест выехала некто госпожа Спиндлер – ее задачей было разыскать семью Чайковских. Еще один сыщик, Мартин Кнопф, получил другое задание – установить истинную личность незнакомки.
Полученные сведения обнадежили герцога. Ни в одной из церквей Бухареста не был зарегистрирован брак людей с фамилией Чайковский. Погибших или проживавших с такой фамилией в городе и его окрестностях также не обнаружилось. Мартин Кнопф, проведя расследование, сообщил, что незнакомка, по всей видимости, является полькой Франциской Шанцковской, ранее работавшей на заводе по производству взрывчатых веществ. В 1916 году во время произошедшего на заводе взрыва девушка получила множественные ранения и контузии, после чего была признана невменяемой и стала постоянной клиенткой психиатрических больниц, пока в 1920-м не пропала без вести. Родной брат девушки, а также хозяйка квартиры, сдававшая ей комнату, опознали в Анне Франциску.
Результаты проведенного расследования устраивали монархические дворы, но многочисленные сторонники «княжны» сочли собранные доказательства сомнительными, тем более что через неделю брат Франциски и хозяйка квартиры, придя в полицию, в один голос заявили, что они обознались.
Страсти разгорались, но внезапно Анна сама ушла со сцены. Неумолкающая шумиха в прессе, постоянные расспросы и требования доказательств утомили ее, и несостоявшаяся наследница русских царей уехала в США, приняв приглашение княжны Ксении Лидс, дружившей с великой княжной в детстве. Встретив гостью, Лидс принародно признала в незнакомке подругу детства. Здесь же, при регистрации, Анна впервые записалась на фамилию Андерсон, сохранившуюся в истории благодаря многочисленным исследователям ее биографии. Годы, проведенные в Америке, были наиболее приятными для девушки, принятой в высшем обществе с почестями, соответствующими статусу дочери императора. Окруженная поклонниками, при содействии покровителей она основала корпорацию «Великая русская княжна Анастасия» (Grand Duchess Anastasia of Russia). Состоятельные американцы охотно вкладывали свои деньги под гарантии имени княжны Анастасии, рассчитывая на дивиденды после вступления Анны в наследство, которое девушка затребовала через суд, направив иск в суд Берлина.
Возвращение в Германию. Начало судебных тяжб
В 1932 году Анна Андерсон вернулась в Германию, где уже шла подготовка к процессу о признании ее великой княжной и наследницей огромных богатств. Но судебные заседания начались только в 1938-м и больше напоминали театральную постановку. Самыми ярыми сторонниками правоты Анны были Глеб и Татьяна Боткины, дети последнего лейб-медика императорского двора, проведшие свое детство в Царском Селе и хорошо знавшие дочерей Николая II. Суду были предоставлены свидетели. Один из них, Франц Свобода, австрийский военнопленный, проживавший в 1918 году недалеко от Ипатьевского дома в Екатеринбурге, утверждал, что своими глазами видел трагедию, разыгравшуюся по соседству, а позднее принимал участие в спасении Анастасии. Другая сторона предоставила свидетеля, опровергавшего данный факт. Стороной истца в качестве свидетелей были приглашены специалисты. Так, доктор Райхе, эксперт-антрополог, исследовавший фотографии Анны Андерсон и Анастасии Романовой, заявил, что «речь идет об одной и той же личности или ее идеальном близнеце». Независимый эксперт-графолог также объявил, что почерк Анны Андерсен соответствует почерку великой княжны Анастасии Николаевны.
Официальные власти Германии тоже внесли свою лепту, заявив, что если Андерсон будет признана самозванкой, ее осудят за мошенничество. Не желая отправлять Анну в тюрьму, противники прямо не уличали ее, отказываясь подписывать какие либо документы под присягой. Суд не мог определить истину, и процесс затягивался.
Годы Второй мировой войны Анна провела в Германии, встретив ее окончание в замке Винтерштайн в Тюрингии, попавшем в сектор советской оккупации. К удивлению многих, советская контрразведка не проявила интереса к персоне Анны Андерсон и не препятствовала ее переезду в 1946 году в Бад-Либенцелль, входящий во французский сектор оккупации. Там принц Фредерик Саксен-Альтенбургский, взявший на себя все заботы о несчастной женщине, предоставил в ее распоряжение дом в небольшом селении в Шварцвальде.
Деревенская жизнь тянулась однообразно. Являющаяся местной достопримечательностью Анна жила замкнуто, ни с кем не общаясь. Единственными ее собеседниками были 60 кошек и ирландский волкодав. Антисанитария и неприятный запах, разносящийся по округе, вызывали большое недовольство соседей, постоянно жаловавшихся властям.
С наступлением мира продолжились и судебные слушания по признанию великой княжны Анастасии. Процесс, начавшийся до Второй мировой войны, закончился лишь в 1961 году, так сказать, вничью. Заключения специалистов и экспертов не были учтены из-за несовершенной методики проведения исследований. Обе стороны, не удовлетворенные решением, подали новые иски.
Последние годы в Америке
В мае 1968 года Анну Андерсон, обнаруженную дома в бессознательном состоянии, поместили в Нойенбургскую больницу, где она провела долгие 7 недель. В ее отсутствие по решению местного совета здравоохранения из-за антисанитарного состояния дом снесли. Утомленная тяжбами и болезнью женщина снова уехала в Америку, где познакомилась с профессором Джоном Монаханом и вышла за него замуж. Муж всю оставшуюся жизнь гордился женой, называя себя зятем русского царя.
В 1977-м пришло сообщение из Германии. Суд прекратил процесс по делу Анны Андерсон, не придя ни к какому выводу. В ходе разбирательства никто не смог доказать, что перед ними великая княжна Романова, но никто не смог и опровергнуть это утверждение. Нерешенным остался вопрос и о наследстве царской семьи.
Умерла непризнанная княжна 12 февраля 1984 года от воспаления легких. Ее тело, согласно завещанию, в тот же день было кремировано, а урна с пеплом перевезена в Германию и захоронена в часовне замка Зеон в Баварии. На могиле, согласно воле покойной, написали: «Анастасия Романова. Анна Андерсон». Проведенные в 1995 и 2011 годах исследования биологических образцов – сохранившихся прядей волос – подтвердили, что Анна Андерсон являлась Франциской Шанцковской. Исследователи поставили точку в споре о личности Анны, оставив открытым вопрос о наследстве.
В августе 1986 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев и премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер подписали межправительственное соглашение об урегулировании взаимных претензий в области финансов и собственности, относящиеся к периоду до 1 января 1939 года, закрепив отказ СССР от претензий, касающихся хранившегося в Великобритании «царского золота».
P. S. Операция «Новые наследники»
Просочившаяся в прессу информация о соглашении между главой Российского императорского дома Марией Владимировной Романовой и Федеральной резервной системой США по размеру компенсации, а также сгоревшим документам, возможно, позволят завершить столетний спор «наследников». Проведенные перед этим эксгумация и перезахоронение останков членов царской семьи подтвердили отсутствие прямых наследников.
1 февраля 2015 года в Нью-Йорке вспыхнул пожар в хранилище документов в бруклинском районе Уильмсберг. Пожарные команды более суток не могли справиться с огнем, уничтожившим около 4 млн. архивных коробок, в том числе оказавшиеся там на хранении документы ФРС США.
