«Ни один итальянский корабль не будет служить под флагом большевиков»
Джулио Валерио Боргезе
ЧАСТЬ 3
Шок
В 1940–41 годах британский королевский флот терпел одно поражение за другим. В морских глубинах свирепствовали немецкие подводники – их дерзкие и неожиданные атаки один за другим выводили из строя лучшие английские корабли.
К ноябрю 1941 году в Средиземном море у англичан осталось два линейных корабля – «Вэлиент» и «Куин Элизабет». Они составляли основу военно-морских сил Британии в Восточном Средиземноморье, и потерять их Лондон никак не мог. Линкоры базировались в Александрии. Здешняя база охранялась отменно. Англичане обезопасили себя не только от немецких подлодок, но и от «людей-лягушек» – опыт гибралтарских атак Боргезе был учтен. Немецкий флот даже не планировал операцию против Александрии. Но итальянцы рассудили иначе. Если противник считает, что он предпринял все меры против человекоуправляемых торпед, значит надо атаковать. Успокоившийся враг всегда уязвим.
14 декабря подводная лодка Черного князя вышла в море.
После войны в своих воспоминаниях Боргезе писал:
«Разведанные стационарные и маневренные оборонительные средства включали:
а) минные поля в 20 милях к северо-западу от порта;
б) донные мины, расположенные на глубине 55 м по окружности с радиусом около 6 миль;
в) полосу сигнальных тросов (ближе к порту);
г) группу донных мин;
д) сетевые заграждения;
е) службу наблюдения и обнаружения на подходах к минным полям.
Как преодолеть все эти препятствия? Как пройти через минные поля, не зная проходов? А донные мины? А сигнальные тросы?»
Боргезе принимает отчаянное решение – он ведет лодку практически «вслепую» прямо на минные поля. Его девиз: «Чтобы достигнуть цели, приходится иногда просто довериться судьбе: ничего другого не остается» .
В риске был смысл – чем труднее лодке пробраться в порт, тем легче будет боевым пловцам в самом порту. Если англичане уверены, что подходы к порту неприступны, значит в самом порту они расслабятся и будут более беспечны.
Весь экипаж напряжен до предела – команды и движения должны быть ювелирно точными. Лодка плывет осторожно, как будто крадучись, – часами идет игра в рулетку со смертью. В любую минуту на пути подлодки может оказаться мина…
Но удача улыбается смелым. Боргезе удается незамеченным проникнуть в бухту – как будто сама судьба хранит его. «Люди-лягушки» выходят в море.
«…Прощались без слов, без объятий: «Командир, – просят они, – стукните-ка нас на счастье». Этим странным ритуалом, в который я вкладывал все мои добрые пожелания, расставание завершилось».
23 апреля 1942 года на секретном заседании в палате общин Уинстон Черчилль сказал: «Только что нам нанесен еще один коварный удар. На рассвете 18 декабря шестеро итальянцев, одетых в необычные водолазные костюмы, были задержаны в порту Александрия. До этого были приняты все меря предосторожности против проникновения в порт различных типов «человекоторпед» и подводных лодок, управляемых одним человеком, которые ранее пытались проникнуть в наши порты. Там были не только сети и другие заграждения, но и сбрасывались систематически, с различными интервалами по времени глубинные бомбы в непосредственной близости от входа в гавань.
Несмотря на это, итальянцам удалось проникнуть в порт. Под килем линкоров «Куин Элизабет» и «Вэлиент» произошли взрывы, вызванные зарядами, прикрепленными с необычайной храбростью и умением. В результате этих взрывов в корпусе кораблей образовались громадные пробоины и было затоплено по несколько отсеков…»
После Александрии Боргезе продолжает рейды по всему Средиземноморью. Англичане пытаются найти и не находят универсальное средство против «людей-лягушек». Не помогают даже самые изощренные приспособления и уловки. Боевые пловцы меняют тактику и всякий раз появляются там, где их не ждут.
В 1942 году Боргезе со своими людьми оказывается в Крыму – «боевые пловцы» вызваны на помощь по организации блокады истекающего кровью Севастополя. Люди князя прилежно осваивают местные глубины. По прошествии нескольких месяцев они уже отлично знают прибрежные воды. Уходя с отступающими немцами, Боргезе не мог представить, что ему еще придется сюда вернуться…
Операция «Ольтерра»
У Боргезе было железное правило – для каждой крупной атаки готовить новый сценарий.
Он всегда опережал англичан, которые всякий раз готовились к «прошлому нападению».
К 1943 году англичане укрепили свои базы настолько, что подойти к ним не было даже теоретической возможности. Англо-американский флот и авиация полностью господствовали в Средиземном море.
База в Гибралтаре была вообще неприступна. Всю свою мощь англичане бросили на то, чтобы сделать подход любой подводной лодки к Гибралтару невозможным. И им это удалось.
Итальянцам стало очевидно – даже при самой фантастической удаче подход подводной лодки к Гибралтару был нереален. А значит, невозможно было высадить пловцов – иных способов скрытной доставки «людей-лягушек» в порт противника не существовало.
Казалось, рассыпалась вся прежняя тактика. Но вопреки здравому смыслу Боргезе отдает приказ… готовить атаку на Гибралтар.
В этом, на первый взгляд, сумасшедшем жесте не было отчаяния смертника. Просто у него появился план…
На гибралтарском рейде, уже долгие месяцы стояло полузатонувшее торговое судно «Ольтерра», принадлежавшее одному генуэзскому судовладельцу.
10 июня 1940 года (день вступления Италии в войну) судно, таким образом, оказалось во вражеском порту, но капитан быстро отвел его в испанские территориальные вода и затопил на мелководье, чтобы оно не досталось англичанам.
Неожиданно к владельцу судна пожаловал сам Боргезе. После недолгого разговора хозяин внезапно проявил интерес к своей полусгнившей посудине. Через испанские фирмы он поднял судно и на буксире отвел его в порт Альхесирас. Удивительным образом «Ольтерра» оказалась всего в 6 милях от военно-морской базы англичан, на другой стороне рейда. Никто не проявлял интереса к убогому торговому суденышку…
Постепенно на «Ольтерре» появился экипаж. Бородатые забулдыги-матросы шатались по прибрежным кабакам и своим грязным, убогим видом вызывали у кого жалость, у кого отвращение. Никому и в голову не приходило, что все они разными путями, по подложным паспортам прибыли в Испанию, чтобы встретиться в одной точке – на борту «Ольтерры», которая фактически стала тайной базой отряда Боргезе.
Однажды утром «Ольтера» сильно накренилась и осела на корму. Наблюдавшие за всем этим зеваки только посмеивались над владельцем несчастливого корабля – никто не понял, что в это время в борту судна автогеном было вырезано большое отверстие, являвшийся… выходом в море для «боевых торпед».
В то время, когда англичане напряженно ждали подхода подлодок, вся команда Боргезе оказалась у них в тылу. Постепенно, под видом гражданского оборудования через Испанию на «Ольтерру» в разобранном виде были доставлены человекоуправляемые торпеды.
В ночь на 15 сентября на Гибралтарском рейде раздались чудовищные взрывы… Боргезе вновь оказался на шаг впереди своих противников…
В прицеле –Нью-Йорк
Но все победы Боргезе шли прахом. Даже самые дерзкие вылазки не могли изменить ничего – военное счастье окончательно изменило Германии и ее союзникам.
Но фюрер не желал слышать о мире, а Муссолини уже давно не мыслил самостоятельно. Спесивый дуче, когда-то с презрением отзывавшийся об «этом ефрейторе», теперь с полном правом мог подписаться под знаменитыми словами Германа Геринга: «У меня нет совести. Мою совесть зовут Адольф Гитлер».
Гитлер не может поверить в то, что судьба повернулась против него. Разве он не одерживал фантастические победы, разве не стоял всего в нескольких шагах от мирового господства? Фюрер уже давно не слышит доводов рассудка – он все дальше уходит от реального мира, обуреваемый странными мистическими настроениями и надеждами. И чем явственнее очерчиваются контуры катастрофы, тем больше он начинает верить… в спасительное чудо. Начиная с 1943 года Гитлер разочаровывается в своих солдатах и генералах. Его надежды целиком связаны с новым сверхоружием, которое, как его уверяют, сможет даже в самый последний момент склонить чашу весов в пользу Германии. Миллионы немецких солдат теперь бросаются в страшную топку войны с единственной целью – выиграть время.
Вожди рейха начинают искать спасения в неожиданных ходах, способных вопреки всей военной и стратегической логике перевернуть ход кампании.
Возбужденное сознание нацистских бонз лихорадочно рисует планы один фантастичнее другого.
Сумасбродность некоторых затей становится очевидной почти сразу, но несколько идей начинают прорабатываться всерьез. Одна из них напрямую касается Черного князя.
Флотилия Боргезе приступает к подготовке грандиозной операции, которая должна ошеломить союзников и показать им – находящаяся на последнем издыхании Италия способна совершить стремительный бросок и вцепиться врагу в самое горло.
«Люди-лягушки» намечают новую жертву. Этой жертвой должен стать… Нью-Йорк.
Для атаки на Нью-Йорк Боргезе задумывает совершенно удивительную комбинацию, но…
«Вечером 8 сентября в штабе флотилии я включил радиоприемник, чтобы послушать военную сводку; сообщение о заключении перемирия как гром среди ясного неба обрушилось на нашу работу, на наши надежды», – так писал сам Боргезе.
Дуче был арестован, Италия выходила из войны. Но Боргезе не желал складывать оружие.
Затонувшая истина
Уже в наши дни итальянский адмирал Гвидо Вентурони (впоследствии крупный чиновник в НАТО) на вопрос о причастности Италии к гибели «Новороссийска» ответил так: «…я не исключаю, что это дело наших спецслужб».
Многие очевидцы страшного взрыва «Новороссийска» в один голос говорили: это не халатность и не злой рок. Это диверсия.
И все же первой версией, которую взяло на вооружение следствие, был взрыв корабельного боезапаса. Проходили дни и недели, но не находилось ни одного аргумента в пользу такого предположения. Окончательно эту версию пришлось похоронить тогда, когда выяснились результаты подводных розысков. Водолазы тщательно обследовали весь корпус, и их вывод был однозначен – взрыв был наружным. На это указывал и характер разрушений и масса иных более мелких, но не менее красноречивых деталей.
На смену версии о взрыве боезапаса пришла версия историческая.
В 1944 году, уходя из Севастополя, в местных бухтах немцы оставили «подарки» победителям – смертоносные магнитные мины. Казалось бы, эта версия объясняла многое – в этом случае взрыв был наружным (как и определили водолазы). Однако и эта версия вскоре была подвергнута сомнению. К 1955 году взрыватели этих мин никуда не годились, а источники электропитания были попросту разряжены.
Слишком много случайностей должно было бы совпасть. В бухте должна была найтись старая мина с исправным взрывателем. У этой мины с исправным взрывателем источник электропитания не должен был оказаться разряженным. Эта странная, чудом сохранившаяся мина должна была оказаться рядом с «Новороссийском». И самое главное – она должна была разорваться не просто рядом с «Новороссийском», не просто под его днищем, а в слабо защищенном месте, в том, которое не было прикрыто противоминной защитой, а потому было одним из самых уязвимых.
Поверить в одну из этих случайностей еще можно. Поверить в одновременное совпадение двух – трудно, но все же возможно. Поверить в совпадение всех – нереально.
Власти не исключили возможность диверсии, но развивать эту версию не стали. Тем не менее, выводы были сделаны. Немедленно после взрыва попадает под следствие начальник шумопеленгаторной станции – именно она контролирует вход в гавань. А после этого снимается с должности командир соединения кораблей, отвечавший за охрану рейдов главной базы. Всем, кто знает об этих приказах, становится ясно – комиссия и сама не верит в «историческую версию» о старой немецкой мине.
Прошли годы. И имя Джулио Валерио Боргезе – имя исполнителя – стало известно многим. Но, как это часто бывает, за кулисами остались имена заказчиков.
Версия о взрыве «Новороссийска» (бывшего «Джулио Чезаре») из личной мести князем Боргезе выглядела слишком романтичной. Да, в Италии многие не могли принять то, что лучший итальянский корабль после войны оказался в руках Советов. Да, Боргезе прямо провозгласил: «Ни один итальянсикй корабль не будет служить под флагом большевиков!» Да, Боргезе, безусловно, был выдающимся подводным авантюристом и отчаянным храбрецом.
Но ювелирные операции по проникновению в тщательно охраняемые порты противника – это не просто удачный, лихой набег. Подготовку к таким диверсиям невозможно осуществить ни в одиночку, ни с группой единомышленников. Опыта и навыков Боргезе и его людей было недостаточно – необходима была техника, вооружение, усовершенствованные «управляемые торпеды» (после войны прошло уже десять лет). Наконец, необходима подлодка или на худой конец судно, годное для проникновения в советские территориальные воды. И главное – нужна разведывательная информация.
И потому логично предположить: когда люди Черного князя вновь отправились в черноморские, глубины за ними стояли… государства.
Нацистская Германия и фашистская Италия канули в Лету. Европа была разделена на два враждебных лагеря. И все, что в ней происходило, контролировалось либо Кремлем, либо Вашингтоном и его «младшими» союзниками по НАТО. Нетрудно понять, от кого именно Боргезе получил помощь, чтобы привести в исполнение свою старую клятву.
Люди Боргезе были взяты под опеку западным блоком. Однако до поры до времени Черному князю приходилось сдерживать свою месть. Поощрить его планы означало рисковать очень многим – любой инцидент мог привести к войне. Но и терять уникальную команду Боргезе было бы глупо. Никто не мог знать, что будет завтра – и в Москве, и в Вашингтоне, и в европейских столицах в любой день готовы были превратить «холодную» войну в «горячую». Поэтому у Черного князя было и время, и возможности тщательно подготовиться к будущей операции. Но ждать ему пришлось долго…
Что же изменилось к 1955 году? И в чем мог состоять интерес НАТО? Почему вновь могли понадобиться услуги старого подводного волка Валерио Боргезе? И чем же так был интересен линкор «Новороссийск» для атлантического блока, командованию которого вряд ли было дело до ностальгических чувств итальянцев?
Настоящая разгадка крылась в советских архивных документах. Оказалось, что руководство СССР и советского флота вполне могло отдать приказ подготовить 320-миллиметровый главный калибр «Новороссийска» для стрельбы снарядами… в ядерном снаряжении.
Судя по всему, на Запад произошла утечка не только этой информации, но и сведений о том, что буквально накануне ноябрьских праздников (т.е. незадолго до взрыва) линкор выполнил все требования специалистов при стрельбе экспериментальными снарядам, которые должны были имитировать снаряды с ядерным боезапасом. Длительное время «Новороссийску» не удавалось это сделать и наконец прогресс был достигнут. А значит, вскоре на борту линкора могло оказаться ядерное вооружение.
Если бы этим планам суждено было осуществиться, это коренным образом поменяло бы военно-стратегическую обстановку в Восточном Средиземноморье.
Вероятно, именно в этот момент был дан старт давно готовившейся операции. Люди Боргезе были идеальны со всех точек зрения: во-первых, никто кроме его команды, скорее всего, не справился бы с этой операцией, а во-вторых, в случае неудачи всегда можно было откреститься от князя-авантюриста, представив всю операцию как его личную месть Советам за реквизированный корабль. Тем более что использование НАТОвских подлодок явно не планировалось…
В самом конце октября в Черном море находилось несколько итальянских торговых судов. Почти синхронно со взрывом, прогремевшим в Севастопольской бухте, они покинули его пределы. Кто-то явно помнил об операции «Ольтерра».
Чуть позже в зарубежной прессе промелькнули сообщения о том, что группа итальянских военных отмечена высшими военными наградами. Их имена не сообщалось. О причине награждения говорилось скупо – за выполнение специального задания.
Последняя война Боргезе окончилась. Он оказывается в Испании, под опекой генерала Франко – западные демократии предпочитают, чтобы этот человек был запрятан подальше от чересчур любопытных репортеров.
Боргезе думает, что это ненадолго. Он твердо верит в «большую войну» Запада с большевиками. Он надеется, что его уникальные знания еще пригодятся и он вновь «встанет в строй».
Уезжая в Испанию, он думал, что это временно. Но оказалось, что навсегда.
Испания, Коста-дель-Соль, август 1974 года
До самой последней минуты старик так и не понял: почему смерть пощадила его? Почему он умирает на своей постели, а не в стальном гробу подлодки, подорвавшейся на глубоководной мине?
Его не мучили кошмары, а сознание оставалось спокойным и ясным – он не жалел ни о тех, кого потерял, ни о тех, кого убивал.
Он жалел лишь о том, что никогда больше не встанет с постели, не увидит морского простора и не спустится в мрачные холодные воды, в которых провел свои лучшие дни.
Он жалел о том, что не довоевал… То, чему радовался весь мир, лишь огорчало его – ему было горько от того, что «большая война», о которой он мечтал весь остаток жизни, так и не началась. И еще он жалел, что в далеком 1943-м, ему не позволили атаковать Нью-Йорк…
У этого человека было холодное сердце – такое же, как темные морские глубины.
Оно остановилось еще до восхода солнца. Черный князь почти на двадцать лет пережил моряков, навсегда оставшихся на дне севастопольской бухты сумрачной октябрьской ночью 1955 года.
