Светловолосые, с пронзительными голубыми глазами, великолепные воины, воспетые скальдами, и бесстрашные торговцы, заплывающие на своих крутобоких кораблях в самые отдаленные уголки мира…
На наших землях сохранилось немало упоминаний о викингах – или варягах – в исторических документах, самый знаменитый из которых – «Повесть временных лет». Воинственные северяне путешествовали по знаменитому «пути из варяг в греки», нанимались в княжеские дружины, а иногда и совершали набеги на поселения, стоявшие по берегам рек. Казалось бы, должно было остаться немало артефактов, свидетельствующих о присутствии здесь норманнов с давних времен. Ан нет! Самые древние археологические следы скандинавов датируются лишь концом X века – примерно на столетие позже, чем утверждают летописи! Находок, которые могут быть отнесены к более ранним временам, считанные единицы – обнаружено всего одно захоронение скандинавского воина. А поселений викингов не найдено и вовсе… Парадокс?
– Сложно сказать, почему у нас так мало ранних следов скандинавов и почему нет их поселений, не только ранних, но и более позднего периода, – рассказывает научный сотрудник Института истории Национальной академии наук Беларуси Сергей Дернович. – Возможно, причина здесь в том, что на нашей территории викинги были наемниками. Они состояли в дружинах местных князей, а не вели самостоятельные завоевания, как это было, например, на территории той же Англии или Франции.
Вот и получается, что исконно скандинавские поселения могли просто не появиться: варяги жили вместе с другими княжескими дружинниками. Это подтверждает и тот факт, что на белорусских землях не найдено ни одного комплекта женских скандинавских украшений. Видно, суровые норманнские воины не брали с собой женщин на наши земли и не строили здесь домов. Они жили временными лагерями, нанимаясь на службу то к одному, то к другому князю.
Впрочем, это только гипотеза, и археологи продолжают упорно искать «след скандинава».
Скажем, в Полоцке несколько лет назад был обнаружен фрагмент игральной кости, а на нем – специфические знаки, похожие на скандинавские рунические письмена. Находку специалисты отнесли к X веку. Но, как ни бились ученые над надписью, расшифровать ее так и не смогли. В конце концов был сделан вывод, что, скорее всего, это вовсе не «послание викингов», а… царапины, напоминающие руны.
Похожий символ специалисты идентифицировали на пряслице, тоже из Полоцка. Находку сейчас всесторонне изучают. Но пока дать по ней однозначный ответ археологи не могут.
– Вообще раскопки в городе – это своеобразный компромисс между наукой и интересами местных жителей, – объясняет Сергей Дернович. – Мы же не можем снести дом, чтобы посмотреть, что там под его фундаментами. Сейчас древнее Полоцкое городище довольно плотно застроено. Отдельные его участки разрушены кладбищем времен позднего Cредневековья. Так что следы викингов, если они там и были, теперь тщательно затерты. Но исследователи не теряют веру, что Полоцк еще явит миру немало интересных находок, связанных с варягами. Ведь именно этот город упоминается в «Повести временных лет» как одно из мест, где особенно часто появлялись норманны.
Пока же «самым скандинавским» местом в Беларуси остается Масковичское городище, открытое археологами в окрестностях Браслава.
Как киевский князь варяжский обычай соблюдал
Печальная история полоцкой княжны Рогнеды, произошедшая более тысячи лет назад, и сейчас трогает сердца. Есть мнение, что отец девушки Рогволод (или Рёгнвальд, как называют его скальды) был из норманнов. А значит, и в жилах самой Рогнеды текла скандинавская кровь.
«Повесть временных лет» утверждает, что к княжне посватались братья – Киевский князь Ярополк и Новгородский князь Владимир. Красавица предпочла стать женой Ярополка, высокомерно заявив: «Не хочю розути робинича, но Ярополка хочю». Это был прямой намек на происхождение Владимира, сына князя Святослава Игоревича и его наложницы Малуши Любечанки. Отверженный жених обиды не стерпел и пошел войной на Полоцк. Город вскоре был захвачен, и Владимир, ворвавшись в княжеские хоромы, надругался над Рогнедой на глазах ее близких. Затем дружинники убили отца, мать и двух братьев княжны, а ее саму Новгородский князь насильно взял в жены. Позже он убил и Ярополка, захватив Киевский престол.
Спустя годы после этих кровавых событий Владимир посадил на Полоцкий престол Изяслава, своего сына от Рогнеды. То есть, по сути, вернул земли потомкам Рогволода.
– В этой ситуации интересна позиция Владимира, – рассказывает Сергей Дернович. – К тому времени он был окружен скандинавской дружиной. А норманны, в свою очередь, были очень щепетильны в вопросах чести и соблюдения традиций. Один из северных законов гласил: если в роду были убиты все мужчины, то земли в течение ста лет могли наследоваться по женской линии. И Владимир передал захваченные Полоцкие земли потомкам Рогнеды – скорее всего, отдавая дань этой традиции.
Поступок Владимира говорил: «пусть я и не князь по крови, но веду себя, как настоящий правитель и соблюдаю закон». Это был грамотный политический ход, который упрочил позиции Киевского князя.
К слову, спустя столетия его решение обернулось распрей. Возрожденная ветвь полоцких князей Рогволодовичей не приняла над собой власти Киева, и между княжествами разразилась серия кровопролитных братоубийственных войн.
Масковичские загадки
Масковичский холм, словно большой корабль, плывет над окрестностями. Высокий, окруженный озерами, он резко обрывается в воду. И несложно представить, как много веков назад к обрывистому берегу приставали корабли под полосатыми парусами, увенчанные головами драконов…
Когда-то здесь стояла маленькая крепостица, которая исчезла в XIV столетии. И до сих пор для ученых остается загадкой, почему это произошло. Но самая большая историческая интрига связана с так называемой Масковичской коллекцией. Как мы уже писали ранее, в 70–80-е годы прошлого века при раскопках городища археологи нашли сотни костей животных, на которых оказались рунические символы и примитивные рисунки – в основном, воины, плывущие на лодке.
Расшифровка надписей, которая была сделана в Москве, породила немало загадок. Выяснилось, что руны «неклассические». И из огромного количества надписей филологам удалось прочесть лишь несколько. О чем это может говорить?
– Рунические кости из Маскович датируются XII–XIII веками. Это уже не эпоха викингов. И, возможно, вырезал эти надписи потомок варяга-дружинника, служившего Полоцким князям, то есть, человек, помнивший науку рунописи лишь отчасти. Вероятно, этот человек знал, что руны несут магическую силу, и пытался вспомнить древнее искусство своих предков, но это получилось у него не совсем корректно, – озвучивает одну из гипотез Сергей Дернович.
Еще одна загадочная и редкая находка из Маскович – равноплечая фибула. Уникальность ее – в датировке. Это единственный предмет, найденный здесь, который можно четко отнести к IX веку и с такой же уверенностью можно сказать, что украшение принадлежало именно скандинаву – настолько оно типично. При этом само городище датируется XI столетием. Как же такое возможно?
Как вариант, в IX веке здесь останавливался норманнский путешественник и обронил украшение. А быть может, кто-то из дружинников, пришедших уже в XI столетии, просто бережно хранил красивую и дорогую фибулу как память о своих предках. Сейчас об этом можно лишь гадать.
Из варяг в греки
Путь, соединивший Северную Русь с Южной, а Прибалтику и Скандинавию с Византией, был проложен в конце IX – начале X веков. Начало его лежало в Варяжском (Балтийском) море, затем он шел по реке Неве в Ладожское озеро, оттуда – по реке Волхов в Ильменское озеро, из него – по реке Ловать до деревни, которая сейчас называется Волок. Оттуда корабли волокли по суше до речки Торопа, впадающей в Западную Двину. Путники плыли до речки Каспля, а по ней добирались до городища Гнездово. Дальше путь снова лежал по суше до реки Катынь, по которой доплывали до Днепра и, наконец, попадали в Черное море.
Однако не обошлось без парадоксов. «Повесть временных лет» утверждает, что именно по Западной Двине на наши земли попадали скандинавы. Но археологические находки на ее берегах, связанные с викингами, могут относиться лишь ко второй половине X века – никак не раньше. Выходит, что на Западную Двину норманны проникли почти на сотню лет позже, чем предполагалось вначале.
Почему кратчайший, с точки зрения географии, путь в Балтийское море начал функционировать так поздно? Ответ на этот вопрос ученым еще только предстоит найти.
Двадцать килограммов серебра
Реки, по которым столетия назад пролегали торговые маршруты, сейчас без преувеличения можно назвать если не золотыми, то уж точно серебряными жилами. Скандинавские купцы нередко зарывали клады, которые сейчас буквально повергают в шок тех, кто их находит. Ведь речь идет о целых килограммах серебряных арабских монет!
– Клады идут двумя полосами: север Могилевской и юго-восток Витебской областей, а дальше, на север, на Россию – это одна полоса кладов вытягивается, и вторая полоса – по современной центральной Беларуси, между Неманом и Западной Двиной, – поясняет Сергей Дернович.
Один из самых удивительных кладов был обнаружен в 70-е годы XX века у деревни Козьянки. Сейчас это практически пригород Полоцка. Кто-то из местных ребятишек случайно выкопал старинную серебряную монетку. Потом еще. И еще… Дальше – больше. К раскопкам «подключились» и взрослые, и к тому времени как о кладе узнали археологи, часть его была безвозвратно разграблена. Несмотря на все просьбы, немногие из деревенских жителей принесли «добычу» обратно. Но и без того в руках ученых оказалось ни много ни мало, а около двадцати килограммов серебра – тысячи древних арабских монет! Сегодня этот клад находится в Полоцком музее-заповеднике, и его до сих пор изучают. Ведь для того чтобы точно классифицировать такие монеты, нужны нумизматы – специалисты очень узкого профиля.
Существует несколько версий о происхождении этих богатств. Возможно, их зарыли купцы, чтобы потом вернуться за своими деньгами. А быть может, мы имеем дело с разбойничьей казной, собранной во время грабежей торговых караванов, которые шли по Двине.
– Как я уже говорил, в IX веке движение по Западной Двине было достаточно условным. Но этот клад более позднего времени, примерно середины X столетия, когда уже Полоцк начинает включаться в политическую жизнь, – поясняет археолог.
Козьянская находка действительно уникальна. Сохранились сведения, что в эпоху викингов раб стоил 3–4 дирхема, рабыня – примерно 10. А здесь речь идет о целых тысячах монет! Кстати, самый большой клад арабского серебра происходит из Готланда. Там было найдено около 30 кг монет.
Но можно ли говорить, что больше тысячи лет назад серебро от посторонних глаз спрятали именно норманны? Оказывается, можно. Хотя есть в этом, конечно, большая доля «допуска».
– На Готланде зарывание денег было широко распространено. Люди копили богатства, а когда набиралась крупная сумма, ее закапывали в своей усадьбе под полом, чтобы всегда иметь запас серебра, – говорит специалист. – Есть клады, которые связаны непосредственно с опасностью, а есть те, что имеют совершенно другие причины, и сейчас мы только начинаем их понимать.
Но если Полоцкая кубышка со старинным серебром – это лишь условное напоминание о скандинавах, своеобразный исторический намек, то клад, найденный на реке Березина, – безапелляционное утверждение. Да, викинги проходили здесь, и более того – приносили жертвы своим богам.
Меч, деньги, гири
Летом 2000 года в пойме Березины близ деревни Брили был найден другой клад – около 300 арабских дирхемов, 9 фрагментов меча, включая гарду, серебряная шейная гривна, перемотанная в комок (такие гривны не носили на шее, а пользовались ими, как платежным средством), и гирьки-разновесы.
– Меч был отнесен к типу «Н» так называемых «каролингских» мечей, которыми в раннем Средневековье любили разить врагов викинги. Больше всего «каролингов» находят в Скандинавии, но встречаются они и у нас. Считалось, что на современных землях Беларуси такое оружие появилось лишь в X веке. Но Валентин Рябцевич, профессор и доктор исторических наук, изучив клад, пришел к выводу, что сделан он был не позже IX века. Это значит, что и такие мечи были завезены к нам на несколько десятилетий раньше, чем принято было думать, – продолжает рассказ Сергей Дернович.
Интересно, что меч был сломан. На это указывают специфически выгнутые края на двух осколках лезвия из восьми найденных. О чем это может говорить? Скандинавы намеренно ломали оружие в двух случаях: когда хоронили его владельца (тогда меч символически умирал вместе с хозяином) или когда приносили жертву богам. Такие дары высшим силам делали, если предстоял трудный поход или важная сделка. Деньги или оружие (предварительно сломанное) бросали в воду и просили покровительства. Правда, в чужих странах они редко делали это – возможно, опасались, что отсюда боги их не услышат. Так что клад из-под Брилей уникален – это единственная находка такого рода в Беларуси.
А вот сломанный варяжский меч (как минимум, еще один) известен.
Когда преломили оружие…
Курган у деревни Городилово, что в верховьях Березины Неманской, без преувеличения можно назвать одной из главных археологических удач за всю историю изучения жизни скандинавов на территории Беларуси. Именно здесь было обнаружено единственное на сегодняшний день захоронение норманна.
– Это классический и по заполнению, и по обустройству курган, – комментирует открытие Сергей Дернович. – Глиняные обмазки и обожженный инвентарь, которые там присутствуют, – все это имеет прямые аналогии со средней Швецией.
Раскопки прошли еще в 1854 году и сами по себе уже стали историей. В кургане исследователи нашли кремированные останки умершего, фибулу с длинной иглой (такую же, как обнаруживают в раскопках Норвегии и Швеции) и, что самое интересное, – меч, переломленный в четырех местах. Его современные специалисты отнесли к X–XI векам.
Почему норманнский воин был погребен у болотистых берегов Березины? Было ли поблизости скандинавское поселение? Или же смерть настигла варяга вдали от родных фьордов, и сотоварищи просто похоронили его по обычаям предков?
Точного ответа на эти вопросы пока нет.
Драконы из Минска
Еще один артефакт, о котором нельзя не упомянуть, – золотой браслет, найденный во время раскопок в Минске. Изящная вещица сделана из тонких, перевитых между собой проволочек, которые венчают головы драконов.
По легенде, браслет обнаружил пленный немец, когда в 40–50-х годах XX века проводились раскопки в полуразрушенном историческом центре Минска. Артефакт лежал в гробнице знатной женщины, и вскоре специалисты выяснили, что датируется он довольно поздним временем – XII–XIII веками.
Находка немало озадачила специалистов. Головы драконов отлиты с ювелирной точностью, но вот само украшение, если к нему присмотреться внимательнее, удивляет некоторой неряшливостью – в плетении проволочек в нескольких местах заметны ошибки, петли выпирают, а чтобы это не было так заметно, ювелир просто заровнял их молотком.
– Можно предположить, что мы имеем дело здесь не с оригинальной работой ювелиров Готланда, а с местной «вариацией на тему». Аналогичные артефакты были обнаружены в легендарном кладе Московского Кремля, но там качество изготовления на порядок выше. Здесь же такое впечатление, что делал эту работу даже не мастер, а подмастерье. И при всем при том, золото – самой высокой пробы.
Несоответствие низкого качества работы и чистоты металла – еще одна загадка, связанная со скандинавами. И там, где наука разводит руками, на выручку приходит фантазия. Быть может, молодой и богатый воин решил сам выковать подарок для своей возлюбленной? Они поклялись друг другу в любви. И потом она, со скандинавскими драконами на тонком запястье, каждый день выходила на крутой берег реки, смотрела вдаль – не покажется ли корабль – и ждала любимого из дальнего похода. Вернулся ли он? Жили ли они долго и счастливо? Или юная дева так и осталась одна на берегу, роняя слезы на драконов?
Ответа нет. И, наверное, уже не будет. Но хочется верить, что все-все у них сложилось хорошо.
