США потерпели очередное геополитическое поражение.
В Мавритании свергнута проамериканская диктатура
Когда-то американский президент Франклин Рузвельт ласково назвал никарагуанского диктатора Сомосу-старшего «нашим сукиным сыном». С его легкой руки это не слишком изящное, но весьма откровенное выражение (очень точно описывающее моральные основы американской внешней политики) прочно осело в лексиконе политиков и дипломатов.
Стать для Америки «своим сукиным сыном» было для многих заманчивой перспективой. Обретение столь почетного статуса гарантировало многие блага — американскую поддержку в удержании власти, а также возможность грабить, истязать, убивать собственных сограждан без всякого риска заслужить хотя бы малейшее порицание со стороны мировой цитадели свободы и демократии. Правда, кое-чего Америка дать не могла, а именно она не могла дать стопроцентных гарантий безопасности. Сомосу-младшего, например, постигла прискорбная участь — не слишком сообразуясь с пожеланиями Штатов, никарагуанского самодура вышвырнул из страны собственный народ.
Совсем недавно американцы не досчитались своего очередного «сукина сына». 3 августа нынешнего года в Исламской Республике Мавритания военные свергли диктатуру президента Маауйя ульд Сиди Ахмеда Тайи, деспотический режим которого справедливо считался одним из оплотов США в регионе.
Похоже, у американцев продолжается полоса удивительного невезения — провалился путч в Андижане, затем Белый дом вежливо, но настоятельно попросили удалить свои базы из Центральной Азии, «морские котики» один за другим бесследно исчезают в афганских горах, а тут еще в довершение ЧП случилось на противоположном конце земного шара — в Западной Африке. «Мировой жандарм» в последнее время явно плохо справляется со своими обязанностями…
Хроника переворота
Слава Богу, обошлось без крови.
3 августа сего года группа военных перевернула черную страницу в истории Мавритании — обширного пустынного государства на северо-западе Африки. Мрачный режим мавританского президента ульд Тайи, правившего страной более 20 лет, отошел в прошлое.
Все случилось не совсем так, как показывают в фильмах. Не было стрельбы и взрывов, никто не штурмовал президентскую резиденцию, а свергнутого правителя на крыше дворца не поджидал предназначенный для бегства вертолет… Все было тихо и мирно.
Был задействован лишь один «обязательный» в подобных ситуациях атрибут, а именно временное отключение программ национального радио и телевидения. В 5 утра по местному времени (в 8 — по минскому) местное радио- и телевещание прервалось.
В течение считанных часов вся столица страны Нуакшот была взята под контроль восставшими военными. Они заняли все правительственные учреждения, столичный аэропорт, блокировали кварталы, прилегающие к резиденции президента. На улицах появилась тяжелая военная техника, на стратегических мостах разместились зенитные батареи.
Но меры безопасности оказались лишними — сопротивления никто не оказывал. Переворот прошел бескровно. В этот же день информационные агентства сообщали из Нуакшота: «Обстановка спокойная, ничего сверхординарного не происходит. Правда, магазины и лавки все закрыты, но это сделано в связи с трехдневным трауром в связи с кончиной короля Саудовской Аравии».
Президент Тайя, находившийся в это время в Саудовской Аравии, на похоронах короля Фахда, почел за благо не возвращаться на родину. Из Эр-Рияда его самолет направился в соседнее с Мавританией государство Нигер. Низложенный диктатор понял, что игра проиграна. В стране не нашлось никого, кто выступил бы на его стороне.
В течение дня выяснились имена организаторов переворота. Ими оказались начальник сил национальной безопасности полковник Али Мухаммед Валль, командующий президентской гвардией полковник Мухаммед ульд Абдель Азиз, начальник военной разведки полковник аль-Газвани и заместитель начальника генштаба мавританской армии полковник ульд Бубакар.
В первом заявлении, сделанном ими было сказано, что вооруженные силы Мавритании положили конец «тоталитарному режиму, от которого народ страдал в течение последних лет».
Лидеры переворота образовали Военный совет во имя справедливости и демократии, который возглавил полковник Али ульд Мухаммед Валль. В состав совета вошли 17 офицеров — 16 полковников и один командующий фрегатом. Главной задачей Совета должно стать управление государством в переходный период и подготовка первых свободных выборов.
Уже вечером 3 августа все успокоилось. По словам дипломатов и журналистов, в столице страны Нуакшоте вновь заработали все госучреждения, возобновились радио- и телепередачи, открылись торговые палатки и магазины, по улицам начали свободно перемещаться люди и ездить машины.
Никто не пострадал. На планете одной диктатурой стало меньше. У мавританского народа впервые появился шанс самому определить свою судьбу.
Казалось бы, Мавритания должна была ожидать поздравления от мирового сообщества и, прежде всего, от свободного западного мира. Но не тут то было…
Хранитель Конституции
На первый взгляд, ничего экстраординарного не произошло — очередного африканского «людоеда» сбросила собственная армия. На африканском континенте таким мало кого удивишь.
На деле оказалось иначе. Мавританские события вызвали шквал бурных протестов со стороны западных стран. Более всех обеспокоились США и Великобритания, председательствующая ныне в Евросоюзе.
В Белом доме отказывались верить в окончательное падение своего союзника президента Тайи и потому осудили «попытки по свержению правительства Мавритании». Смириться с тем, что «попытки» оказались успешными и стали политической реальностью, в Вашингтоне не желали.
Зазвучали диковинные слова «мирный диалог» и «конституционность». Для Мавритании, долгие годы жившей под властью военной диктатуры, эти слова имели явно какой-то инопланетный смысл.
Организация Африканского единства (Африканский союз) подчеркнула свое принципиальное отрицание любой антиконституционной смены власти.
Лицемерам из Африканского союза ответил представитель гражданской мавританской оппозиции Бади ульд Ибна, долгие годы боровшийся за восстановление демократии в Мавритании: «Эта позиция Африканского союза вызывает смех, потому что режим ульд Тайи был гораздо более антиконституционным, чем совершенный переворот».
Госдеп США и чиновники Европейского и Африканского союзов, конечно же, забыли — свергнутый президент в свое время (в 1984 году) пришел к власти не самым конституционным способом. Предвыборным дебатам он предпочел классический для многих африканских лидеров путь — военный переворот. Захватив власть силой, президент Тайя задержался на своем посту эдак лет на двадцать, вероятно, «по просьбам мавританских трудящихся».
Все это время он вел себя как классический диктатор третьего мира — грабил собственный и без того небогатый народ, а всех недовольных бросал в тюрьмы или убивал.
Простые люди страдали от засух, голода и болезней. Жизнь мавританцев во многих районах страны ничем не отличалась от той, что вели их предки сотни лет назад. О благах прогресса здесь даже не помышляли — гораздо чаще перед людьми в полный рост вставала иная проблема — проблема элементарного выживания.
В тоже время государственный бюджет бессовестно расхищался коррумпированными чиновниками президента Тайи. Сам диктатор утопал в роскоши, предпочитая решать все социальные проблемы одним способом — каторжными или смертными приговорами для недовольных.
Последние годы правления Тайи были отмечены особо нежной дружбой с Западом и особой свирепостью террора внутри страны. Оппозиция была загнана в подполье. Тех, кого удавалось выявить, бросали в специальные «пыточные» тюрьмы или просто уничтожали без суда и следствия. Всех, кто выступал против режима, объявляли «исламскими фундаменталистами».
В 2003 году группа патриотически настроенных офицеров предприняла попытку свергнуть тирана. Восстание жестоко подавили. Власти тщательно скрывали истинное число жертв — трупы массово сжигали, обливали кислотой, тайно сбрасывали в заброшенные шахты…
Желая внести посильную лепту в «борьбу с мировым терроризмом», ульд Тайя в собственной стране открыл настоящую охоту на всех, кто рисковал не выказывать западному миру особых симпатий. Им приклеивались ярлыки «сочувствующих Аль-Каиде». Все они отправлялись в тюрьмы. Многие прямиком на тот свет. Но даже те, кто, избежав казней или тайных убийств, просто попал в заключение, был осужден на смерть. Надо знать (вернее, лучше не знать), что такое мавританская тюрьма. Дикая духота, которую не выдерживают даже привычные ко всему туземцы Сахары, ежедневные избиения, голод, жажда, болезни — все это быстро сводит в могилу даже очень сильных и закаленных.
Охранка режима свирепствовала — в стране, в названии которой есть слово «ислам», многие боялись слишком открыто показывать свои религиозные чувства — излишняя набожность могла быть приравнена к сочувствию бен Ладену.
На Западе режим Тайи, между тем, никто не осуждал. Наоборот, благожелательный интерес к Мавритании со стороны Запада усилился.
Страна стала членом натовской программы Средиземноморского диалога, предусматривающей консультации и сотрудничество. Альянс собирался даже провести на ее территории масштабные учения создаваемых в структуре НАТО Сил реагирования. Официально они были предназначены для «оперативного реагирования на террористическую угрозу и региональную нестабильность».
Фактически же, президент Тайя, до смерти напуганный восстанием 2003 года, хотел таким образом найти предлог для ввода в страну оккупационных сил. Диктатор чувствовал, что сохранить свою власть без помощи американских морпехов он не сможет.
США и их союзники также были крайне заинтересованы в том, чтобы удержать диктатора у власти любыми способами. Странный интерес ведущих мировых держав к затерянной на краю пустыни бедной африканской стране имел одно банальное объяснение, имя которому
Нефть
Стороннему наблюдателю может показаться удивительным, почему бедная Мавритания вдруг попала в поле зрения и Вашингтона, и Лондона, и Брюсселя.
Мавритания расположена в пустыне Сахара и полупустынной зоне Сахеля. В стране живет немногим более 2,5 млн. человек. Больше половины населения — скотоводы-кочевники, остальные ведут оседлый образ жизни и занимаются земледелием в долине реки Сенегал на юге Мавритании. Ухудшающаяся экологическая ситуация и сильные засухи последних лет заставили многих бывших кочевников переселиться в города в надежде хоть как-то прокормиться. Но и в городах найти работу очень сложно — промышленность не развита, торговля и ремесла в упадке. В общем, ничего примечательного.
Интерес НАТО к Мавритании также удивителен — армия страны относительно невелика. В состав вооруженных сил республики, численность которых составляет около 15 тыс. человек, входят сухопутные войска (15 тыс.), ВМС (500 человек) и ВВС (150 человек). В составе полувоенных формирований проходят службу 5 тыс. человек.
Однако некоторое время назад произошло событие, заставившее многих судорожно искать на глобусе эту доселе мало кому известную страну. В Мавритании обнаружились огромные запасы нефти.
Это была сенсация. На фоне беспокойств по поводу постепенного истощения нефтяных запасов у традиционных экспортеров, известие об обнаружении нефти в Мавритании оказалось исключительно приятным. Для Запада стало критически важным удержать Мавританию в зоне своего прямого влияния. К контактам с режимом ульд Тайи подключился даже Израиль, одно время рассматривавший Мавританию как мост, способный соединить евреев и мусульман (Мавритания была одним из немногих членов Лиги арабских государств, установивших дипломатические отношения с Израилем).
Начались работы по подготовке к промышленной добыче «черного золота». Работа шла споро — ожидалось, что добыча может начаться уже в следующем, 2006 году. Мавританский президент вел себя послушно — американцы не испытывали никаких затруднений. США поддерживали диктатора ульд Тайю, потому что знали — погрязшая в коррупция деспотия обеспечит им бесконтрольный доступ к нефтяным богатствам страны.
«Неоранжевая оппозиция»
В Мавритании была оппозиция. Либеральная гражданская оппозиция, которая долгие годы, в подполье, вела борьбу против режима президента Тайи. Это была гражданская оппозиция — к военным, в конце концов свергнувшим диктатора, она не имела никакого отношения. В ней состояли юристы, врачи, политики — в основном, интеллигенция. Они вели борьбу исключительно мирным, ненасильственным образом. Они боролись за восстановление демократии в Мавритании. За то, чтобы власть избиралась на выборах гражданами. За то, чтобы в тюрьмы не бросали невинных. За торжество права. За свободу слова. За права человека.
Странно, но эту гражданскую либеральную оппозицию не поддерживали американские и европейские фонды. Странно, но этой оппозиции не помогали устраивать «цветную революцию по-мавритански».
И очень странным образом разошлись оценки августовского переворота со стороны США и со стороны мавританских либералов. США резко осудили свержение президента-диктатора Тайи. Гражданская либеральная оппозиция в Мавритании, напротив, приветствовала переворот.
В прямом эфире телеканала Al-Jazeera уже упоминавшийся нами официальный представитель мавританской оппозиции Бади ульд Ибна сказал: «Заявление, которое сделали представители нового правящего Военного совета, предельно ясно демонстрирует, что главная цель переворота — открыть демократическую страницу в истории Мавритании». Бади ульд Ибна абсолютно уверен, что «военный совет — это переходный этап в истории нашего государства». Произошедшие события он назвал «белым переворотом». По его словам внутри Мавритании переворот воспринимают как «новую, внушающую оптимизм и надежду страницу в истории страны».
Мавританским либералам не повезло. Им не присвоили почетный статус «оранжевых» или иных «цветных» революционеров. В геополитических раскладах США они со своей борьбой за демократию и права человека оказались абсолютно лишними — Белому дому гораздо удобнее было вести дела с диктатором, десятилетиями угнетавшим свой народ. А в таких случаях о правах человека вспоминать как-то не принято.
Одно хорошо — после мавританских событий ни у одного добросовестного человека во всем мире не повернется язык сказать, что «Америка борется за свободу». Все еще раз убедились — Америка борется за себя.
Бессилие
Сегодня в связи с мавританскими событиями Белый дом пребывает в явной растерянности. За исключением дежурных протестов, выраженных с плохо скрываемой досадой, никакой иной реакции из Вашингтона не последовало.
Очевидно, что бушевская администрация попросту не знает, что предпринять. Судя по всему, события в Мавритании стали абсолютной неожиданностью для США. Это несколько удивительно для страны, чье руководство неустанно провозглашает, что в мире настало время свободы, а диктатуры будут рушиться одна за другой. Собственно, в Мавритании и произошло исполнение американских прогнозов — рухнула диктатура. Но Вашингтон как будто не рад этому. Не рад потому, что вместе с диктатурой рухнули надежды на свободный доступ к мавританской нефти.
США всегда было наплевать на либерализм и демократию. Для Америки выгода выше свободы. Когда было выгодно, Вашингтон поддерживал самые мерзкие и отвратительные деспотии. Теория «нашего сукина сына» не забывалась ни на минуту.
Так было в Южной Корее и Южном Вьетнаме, так было в Заире при Мобуту и в Никарагуа при Сомосе, так было в Индонезии при Сухарто и на Филиппинах при Маркосе, так было при шахе в Иране и при Пиночете в Чили. Так было всегда и везде. Потому что Америка не верит в свободу — Америка верит в силу.
Но жизнь доказывает иное — свобода выше силы. Стремление народа к свободе не способны раздавить ни морпехи, ни авианосцы, ни наемные «тонтон-макуты» тропических царьков. И изменить это не дано никому.
СПРАВКА
Ведущим фактором политической жизни Мавритании является стремление арабизированных мавров ориентироваться на Марокко и арабский мир, в то время как черное население южных областей постепенно сближается с государствами Западной Африки.
В административно-территориальном отношении территория Мавритании разделена на 12 областей – Ход-эш-Шарки, Ход-эль-Гарби, Асаба, Горголь, Бракна, Трарза, Адрар, Дахлет-Нуадибу, Тагант, Гидимака, Тирис-Земмур, Иншири – и столичный округ Нуакшот.
В состав вооруженных сил республики, численность которых в 1995 году составила 15,65 тыс. человек, входят сухопутные войска (15 тыс.), ВМС (500 человек) и ВВС (150 человек). В составе полувоенных формирований проходят службу 5 тыс. человек.
Мавритания продолжает поддерживать тесные экономические и политические отношения с Францией. В 1965-м Нуакшот выступил с инициативой проведения встречи глав ряда африканских франкоязычных государств, на которой было принято решение о создании ориентированной на Францию Общей афро-малагасийской организации, позднее Мавритания вышла из этой организации. В 1958–1975 годах Мавритания являлась ассоциированным членом Европейского экономического сообщества (ныне Европейский союз). С 1975-го ее отношения с ЕС строятся на основе Ломейской конвенции. Мавритания является членом Лиги арабских стран, Организации африканского единства и ООН.
