Ученые подсчитали, что у Деда Мороза есть всего 31 час (с учетом разницы во времени в разных концах земного шара), чтобы посетить 92 млн. семей. То есть каждую секунду он должен заглядывать в 822 дома! Причем сани, груженные подарками, если каждый из них составит всего лишь одно шоколадное яйцо, будут весить 250 тонн. А перемещаться они должны со скоростью 1625 километров в секунду, что в 3000 раз выше скорости звука.
История самого классического духа Рождества – Санта-Клауса – началась почти тысячу лет назад, когда упокоился Святитель Божий епископ Мирликийский, также известный как Николай Чудотворец. Он родился в III веке в малоазиатской провинции Римской империи Ликия. С детства Николай стремился помочь всякому больному, бедному и отчаявшемуся. Став архиепископом города Мира, он выручал несправедливо осужденных на казнь людей и незаслуженно брошенных в тюрьму римских военачальников. Святитель умер в глубокой старости, после короткой болезни. Его похоронили в соборном храме Миры. В 1087 году мощи святого Николая перевезли в город Бари в Италии, где они и покоятся глубоко под землей в мраморной раке. С тех пор слава о благодетеле обошла весь мир, а молва окрестила его Санта Клаусом.
Самый главный дух Рождества обитает в Лапландии за Полярным кругом – в 1984 году это официально провозгласила ООН. Но при этом у любого народа есть и свой собственный фольклорный персонаж, который приносит подарки под новогоднюю елку. И у каждого из них особый характер, и каждому стараются угодить по-своему.
Немецкий и голландский заместитель Деда Мороза – Ниманд («Никто»). Еще в Средние века он ездил по городам и весям на ослике и подстрекал малолетних германцев к шалостям. На него дети и сваливали всю вину, если проказничали или портили что-нибудь полезное. В новогоднюю ночь перед сном каждый малыш ставил на стол тарелку, на которой Ниманд оставлял сласти. В башмаки дети клали сено для ослика. Не забывали накануне и украсить елку – чтобы порадовать духа Рождества. Кстати, по одной из версий, эта традиция пошла именно из Германии. Люди верили, что в хвое ели обитает дух леса, защитник природы.
Бешерунг – так здесь называется новогодний ритуал обмена подарками. Детям Берлина, Кельна, Мюнхена их приносит Вейхнахтсманн – человек, одетый в вывернутую наизнанку шубу и подпоясанный цепью. Правда, он дарит их только паинькам – а для наказания непослушных носит с собой розги. Сопровождает рождественского духа кроткая и милая Кристкинд. Она вся в белом, лицо закрыто вуалью. Девушка приносит корзину с яблоками, орехами и сластями. Считается, что, съев яблоко, человек познает добро и зло, а разделавшись с твердой скорлупой ореха и добравшись до сердцевины, постигнет радость преодоления трудностей и достижения цели. В новогоднюю ночь даже у самых отъявленных шкодников есть шанс исправиться и получить презент, исполнив песню или стихотворение для Кристкинд.
Как только часы начнут отбивать полночь, все – и стар и млад – взбираются на стулья, чтобы с радостными возгласами «впрыгнуть» в Новый год. После этого празднование перемещается на улицу, где сверкают разноцветные фейерверки, отпугивающие злых духов. Встретить в эту ночь трубочиста – хорошая примета. А если еще и самому испачкаться в саже, счастье не покинет весь год.
Финского Деда Мороза зовут Йоулупукки – «Йольский козел» (Йоль – праздник зимнего солнцеворота в скандинавском календаре). Когда-то он одевался в козлиную шкуру и на козлике развозил подарки для послушных деток (сорванцов ждали все те же розги). Но со временем пересел в сани, запряженные восьмеркой оленей.
Дом Йоулупукки стоит на горе Корватунтури, что означает «сопка-ухо». По форме она действительно напоминает заячьи уши. Благодаря ей дух слышит желания всех детей. Вместе с ним живет его жена Муори и гномы, которые ходят на работу в мастерскую в деревне Паякюля. Там они готовят детям подарки.
В Норвегии Новым годом заправляет Юлебукк. Это главный, но не единственный норвежский аналог Деда Мороза: по всей стране живут Юлениссе – рождественские духи. Когда-то, более четырехсот лет назад, Ниссе – основатель династии – подарил маленькой девочке две серебряные монеты. Теперь у него собственный дом в коммуне Фрогн, недалеко от Осло, и дело его продолжают молодые поколения новогодних чудотворцев. У каждого есть собственное транспортное средство – коза, для которой дети оставляют в башмаках колосья овса.
Теплые дружеские отношения норвежцы поддерживают с и Рождественским Гномом – Юлетомте. Этот седобородый старичок в белой шубе и с красным чулком на голове живет в лесу, ездит на лисьей упряжке и целый год мастерит подарки в своей избушке, а в декабре перебирается поближе к людям. Пока хозяева заняты праздничным столом, он хлопочет по дому и следит за младенцами. В знак благодарности в хлеву для него оставляют тарелку с рождественской кашей. Но если Юлетомте рассердится, он может наделать пакостей – например, поджечь дом или украсть велосипед.
Есть свой Юлениссе в Дании и Швеции. С 1840 года он служит символом Рождества и похож на Санта Клауса. А вот Юлетомте, по мнению датчан, может жить только в Гренландии среди вечной мерзлоты. Там ему построили городок и наладили службу исполнения желаний. Говорят, заглядывая к нему в гости, нужно внимательно смотреть под ноги, чтобы не наступить на крошечного эльфа. Они здесь так и снуют по тропинкам!
Паккайне – карельский дух Нового года, озорной юноша. Неизвестно, кто был тому очевидцем, но говорят, что родился он 1 декабря, в лютую стужу, когда его родители возвращались в город Олонец с ярмарки. И как только новорожденного внесли в теплый дом, он заплакал от огорчения. Нарекли крепенького младенца Паккайне – «Морозец».
Рос мальчик не по дням, а по часам, слыл весельчаком и заводилой. За зиму так повзрослел, что отец смело выдал ему первичный капитал для продолжения купеческого дела. Молодой негоциант лихо торговал кружевами местных мастериц в других городах и странах, а оттуда привозил всяческие диковинки и заморские сласти.
Рыжий крепыш был изрядным франтом и, приезжая в новое место, первым делом прихорашивался перед зеркалом, оставляя в нем свое отражение. После отъезда хозяина оно выбиралось наружу, обретая плоть, а к зиме следовало в Олонец. Чтобы определить истинного Паккайне, в городе устраивали состязания.
Еще поговаривают, что Морозец каждую зиму превращается в младенца, чтобы к концу новой зимы вырасти и остаться молодым. В честь волшебного весельчака карелы ходят по роддомам и поздравляют первого родившегося 1 декабря мальчика.
Никогда не унывающий Паккайне охотно дарит людям радость: играет с детьми, шутит, хохочет и пляшет вместе со взрослыми.
Прежний англо-саксонский Рождественский Отец сочетал в себе черты Святого Николая, скандинавского бога Тора и римского Сатурна. Он одевался в мантию, украшенную плющом и падубом, и носил с собой хлыст, чтобы наказывать непослушных детей. Ну а для хороших малышей у него был припасен мешок с игрушками. Сейчас в Великобритании все дети заказывают подарки: пишут письмо с пожеланиями и бросают в камин – дым из трубы доставляет список по назначению.
Французский Пэр Ноэль («Рождественский дед») – добряк в длинной шубе и широкополой шляпе. А вот его спутник Пэр Фуэттар («Дед с розгами») строг и неподкупен. Правда, он никого не наказывает, но зорко следит за поведением детей. От его вердикта зависит, что принесет малышам Пэр Ноэль.
Самый скромный Дед Мороз – в Словакии. Зовут его Ежишек или Езулатко. Подбрасывая подарки в дома детей, он старается остаться незамеченным. Видимо, поэтому о внешности добряка ничего не известно. Но лишь звякнет на елке рождественский колокольчик – дети тут же спешат смотреть доставшиеся им подарки.
Чешский коллега Езулатко – Микулаш – ходит в сопровождении ангела в белоснежной одежде и лохматого чертенка, а подарки носит в заплечном коробе. Послушные дети находят в «рождественском сапоге» сладости, а хулиганы и бездельники – картофелины или уголья. Одевается добрый старичок в мохнатую шубу и высокую баранью шапку. В руках у него посох с закрученным спиралью верхом, за спиной – короб с подарками.
Кое-где вместо Микулаша появляется его мама – Микулашка. Она строже сына – ругает сорванцов за непослушание и лупит их метлой.
Жаркий климат – вовсе не повод отказаться от новогодних празднеств. Возможно, там, где теплее, они даже ярче и экзотичнее, чем на севере. Самобытны и Деды Морозы южных широт.
В Италии духа Рождества зовут Баббо Натале. Он заглядывает в окна домов и разносит подарки «по заявкам» малышей. А еще есть женщина по имени Бефана (от святой Епифании). Выглядит она для доброй феи довольно нетипично – в лохмотьях и с очками на крючковатом носу. Да и перемещается странным способом – на метле. И все же ее появления дети ждут с большим нетерпением. Ночью фея Бефана наполняет подарками детские чулки и башмачки. Впрочем, те, кто плохо учился или шалил, получат не шоколад с карамелью, а щепотку золы или уголек.
Испанского рождественского гостя зовут Олентцеро. Он одет в национальную домотканую одежду и носит с собой фляжку хорошего местного вина, чтобы долгая трудовая ночь не была слишком изнурительной. Этот дух покровительствует влюбленным. В Новый год парни и девушки обязательно должны сделать выбор – хотя бы на время праздника, а лучше – до конца недели или даже на всю жизнь. Для этого накануне все незамужние и холостые тянут жребий с именами «женихов» и «невест».
Все самое сладкое и горячительное – непременный атрибут этой ночи. Что же касается подарков, то их получат в основном дети, вывесив чулок за окно. Ну, а если кто забыл приготовить емкость для презента – романтик Олентцеро оставит свои дары на балконе.
В Колумбии все ждут Папу Паскуаля. Хотя главный герой торжества – Старый Год. Он разгуливает в толпе на высоких ходулях и рассказывает детям смешные истории. А еще устраивает великолепные фейерверки.
Есть свой Дед Мороз и у монголов – его зовут Увлин Увгун, а Снегурочку – Зазан Охин. С ними путешествует и мальчик Новый год – Шин Жил. Увлин Увгун – великолепный скотовод, потому он и на праздник приходит в традиционной одежде – в мохнатой шубе и большой лисьей шапке. В руке у него кнут, а на поясе – сумка с трутом и огнивом. Кстати, в ночь с 31 декабря на 1 января монголы отмечают еще и праздник скотовода!
Узбекский Корбобо приезжает в кишлаки в нарядной тюбетейке и ярком халате, верхом на ослике, навьюченном мешками с подарками. Деду помогает внучка Коргыз.
Товлис Бабуа живет в Грузии. Подарки он достает из волшебного мешка хуржина. Сам новогодний персонаж родом из высокогорного села Ушгули. На голове он носит сванскую шапку и одет в черную чоху с белой буркой.
Эхээ Дьыл – из Якутии. У него есть огромный бык, который каждую осень выходит из океана и начинает отращивать рога. Чем длиннее они вырастают, тем крепче грядет мороз. Жена Эхээ ведает зимним временем, а три дочери – весенним, летним и осенним. Внучка Хаарчаана – покровительница снега. Еще у нее есть младший брат Тыалчаан – мальчик Новый год.
Хайсай*, Дед Мороз!
(*Хайсай – в переводе с японского – Привет!)
А вот японцы, как всегда, перещеголяли весь белый свет. Дедов Морозов в Стране восходящего сонца целых три: современный Одзи-сан, традиционный Сёгацу-сан и официальный Санта Клаус. Последний принимает от японских детей письма с пожеланиями и обеспечивает рождественскими подарками.
Между прочим, здесь мог бы появиться еще и четвертый Дед Мороз – Людвиг Ван Бетховен. Для жителей Страны восходящего солнца это самурай с веточкой сакуры в петлице сюртука. Так великого композитора частенько изображают местные ваятели. Всенародную любовь японцев он снискал благодаря своей Симфонии № 9. В 1947-м произведение впервые прозвучало накануне Нового года в исполнении Японского симфонического оркестра. С тех пор каждый декабрь его исполняют в концертных залах и передают по радио. Судзуки Тосихиро в книге «Девятая симфония и японцы» высказывает мнение, что эта жизнерадостная и настраивающая на оптимистический лад музыка как нельзя лучше подходит к началу нового витка жизни. «Девятая симфония» – воплощение универсальных идеалов любви, человеческого единения и мира, к которым тянутся японцы.
До 1868 года – начала эпохи Мэйдзи – Новый год в Японии отмечался по лунному календарю. Теперь даже самые консервативно настроенные жители страны празднуют его по-европейски. В 1948 году был принят специальный закон, устанавливающий государственные праздники. Согласно ему Новый год приходится на 1 января и является главным торжеством в Японии.
В последнее время все большую популярность приобретает самый молодой из дальневосточных Дедов Морозов. Одзи-сан едва ли старше Бетховена. Это модифицированный вариант общепринятого Санта Клауса, который по морю привозит подарки детям, разъезжает на оленьей упряжке и одевается в привычный для нас красный тулупчик.
Господин Новый год – именно так переводится с японского имя старшего Деда Мороза – Сёгацу-сан. Как только колокол пробьет 108 раз, японцы ждут его в гости. Этого духа Нового года (Тосигами) называют еще Правдой года (Тоситоку). Однако кое-кто находит между этими персонажами различия. Под Сёгацу-сан понимается дух, который приходит на две недели в каждую семью, чтобы одарить ее благодатью на весь год. А под Тоситоку подразумевается божество, чей культ в эти дни отправляется в сельском храме. Опознать его можно по сандалиям из соевого сыра «тофу» и шляпе из курительных свечек. Иногда его изображают одноногим.
Господина Сёгацу встречают торжественно и обязательно в новой одежде – это приносит здоровье и удачу в Новом году. В парадной части дома устанавливается специальный новогодний алтарь с подношениями – яствами, которые после съедают сами члены семьи. Основной дар себе и божеству – моти – колобки, лепешки или булки из рисовой муки. Часто их украшают листьями папоротника, ветками сосны, сушеными мандаринами, водорослями, каштанами и бобами. Также в угощении могут присутствовать сардины, креветки и сливы. Еще один непременный атрибут – нанизанные на палочку сушеные плоды хурмы.
Сёгацу-сан ходит по домам целую неделю, которую японцы называют «золотой». Одет почтенный старик в небесно-голубое кимоно. Правда, подарков малышам он не носит – эту обязанность с радостью выполняют их родители. Дети в новогоднюю ночь прячут под подушку картинку с изображением парусника, на котором плывут семь сказочных волшебников – покровителей счастья.
Кое-где в Японии существовал обычай встречать рассвет и обращаться с мольбами о благополучии к восходящему светилу Нового года. То ли Деды Морозы не добирались в эти отдаленные селения, то ли местные жители перестраховывались, заручаясь поддержкой нескольких духов. Ведь это не так уж и хлопотно: не смог один – постарается другой или третий. Правда, кому предъявить претензии, если чудо не получилось ни у одного из них? Как бы там ни было, японцы предпочли «полиморозность», в чем вряд ли кто-то станет их упрекать. В конце концов, и восход Солнца, и Новый год они встречают первыми. Так что имеют полное право быть оригинальными.
