В конце 2016 года под Минском прошло необычное красочное мероприятие, привлекшее внимание многочисленных СМИ, – первая в стране международная реконструкторская конная охота с борзыми. Дамы и кавалеры в исторических костюмах XIX века в сопровождении профессиональных охотников с обученными собаками, соблюдая все охотничьи традиции и правила, от специальных бесшумных «равняжек» с борзятниками до привалов со «стремянными чарками», попробовали проникнуться духом того времени.
Почему именно псовая безружейная верховая охота? Во-первых, ее можно назвать одной из самых честных: животных не подкарауливает и не преследует заведомо более сильный человек с ружьем. Это строго ограниченное по времени соревнование двух зверей – дикого и выращенного людьми. Во-вторых, это просто красиво и ярко. А для сегодняшних участников важен не столько результат, сколько возможность вырваться из шумного города, посидеть в седле, пообщаться с единомышленниками, поймать ветер в бескрайнем поле, почувствовать азарт погони и ощутить себя в атмосфере прошлого, запустить свою личную маленькую машину времени. Дичь здесь скорее лишь предлог для охоты. А в-третьих, как ни крути, это действительно целый пласт истории, гораздо менее популяризованный, чем бальные и военные наряды и традиции, но ничуть не менее интересный и яркий.
Поет труба мотив суровый,
И низко к гривам наклонясь,
Несутся всадники за сворой,
И свора мчится, разъярясь.
Ю. Берг
Если говорить о псовой охоте в целом, согласитесь, даже у нашего соотечественника, скорее всего, всплывет растиражированная в кинофильмах картинка с огромной стаей пегих гончих и многочисленными всадниками в красных рединготах и касках, скачущими вслед за голосящими собаками за лисицей. Такая охота называется парфорсной (от французского parforce – силой). По преданиям, подобным загонным образом охотились еще древние галлы, франки и германцы в раннее Средневековье. Своего наибольшего блеска и великолепия парфорсная охота достигла во Франции в царствование Людовика XIV и практически полностью преобразилась в XIX столетии в Великобритании. В ранний период это были пышные многолюдные королевские выезды за оленем со сложными ритуалами и множеством слуг (охотиться, кстати, дозволялось и высокому духовенству, и великосветским дамам). А во втором случае речь скорее шла о состязаниях в скачках с препятствиями, которые быстро превратились в национальный вид спорта и… важную отрасль сельского хозяйства – массовые охоты требовали множества специально выращенных и обученных лошадей и собак.
Сегодняшним реконструкторам не нужна собственно добыча – важна атмосфера мероприятия. Но так было не всегда. Картину типичной для Великобритании парфорсной охоты на лисицу Анатолий Ганулич в журнале «Охота» описывает так: «За два часа до начала охоты в назначенное место привозят подсадную лисицу, причем заранее затыкают соседние ямы и норы, и выпускают или выгоняют ее. Затем в известный утренний час к определенному пункту сбора, в одном-двух километрах от места выпуска зверя, собираются охотники, приглашенные и даже незваные. Подъезжает на тильбюри (легком двухколесном экипаже) распорядитель, выслушивает рапорт пикера и садится на лошадь. Охота трогается и медленно движется к месту выпуска зверя в следующем порядке: пикер во главе стаи спущенных гончих, выжлятники, наблюдающие за стаей сзади и сбоку, подгоняющие отставших и сбивающие собак в кучу, владельцы стаи, их гости верхом, зрители в ландо и других экипажах, зрители конные и пешие… Как правило, не позднее чем через четверть часа гончие натекают на лисий след. Раздается лай собаки, первой напавшей на свежий след, стая подваливает к ней, и все собаки с голосом мчатся по следу зверя. Пока дичь кружит и не выходит из леса или кустарника, охотники разъезжаются по опушке, но как только стая выгонит лисицу из леса, начинается бешеная скачка во главе с пикеpом за собаками, причем охотники, рассыпаясь по полю, стремятся быть как можно ближе к собакам или к зверю. В скачке преодолеваются любые препятствия в виде каменных стен, заборов, изгородей, рвов и канав. Местные жители спешат запереть свои ворота, чтобы затем полюбоваться лихими прыжками всадников. Очень часто всадники падают с лошади, ломая ребра, ноги, руки… Чаще (…) гонимая лисица, поводив за собой часа два всю охотничью кавалькаду, уходит в первую попавшуюся нору или переплывает речку либо пруд, преодолеть которые верхом оказывается невозможным. В этих случаях отзывают собак и печально возвращаются домой. Весьма редко случается взять больше одного зверя, даже и тогда, когда лисица местная, а не подсадная. Об этих случаях долго потом вспоминают».
В России это развлечение было не так популярно из-за более холодного климата и обильных осадков. Однако вплоть до ХХ века проводились небольшие частные парфорсные охоты в Петербурге и в Москве. А, например, в Гатчине, под Санкт-Петербургом, в XIX веке гремела славой Императорская охота с участием стай гончих, борзых, легавых и прочих собак – всего более 200 животных! Своего расцвета она достигла при царствовании Александра II, страстного охотника. Граф Алексей Игнатьев в своей книге «Пятьдесят лет в строю» вспоминал о ней: «Особенно пугали так называемые парфорсные охоты… Стонали бедные кавалерийские полковники, вынужденные скакать на этих охотах верст десять-двенадцать по пересеченной местности».
Сегодня такую охоту восстанавливают во многих европейских странах: от Великобритании и Франции с богатыми историческими традициями до, например, Испании или Финляндии, таковых не имеющих. Проводятся псовые охоты и за океаном – в Австралии, США, Канаде… Причем и там загон и тем паче убийство зверя реконструкторам не нужны – в большинстве случаев используется так называемая обманка для собак. Погоня по извилистой траектории за «механическим зайцем» – не менее азартное и зрелищное мероприятие, привлекающее массу участников и зрителей. Например, в Англии ежегодно проходят турниры, самый крупный из которых – легендарный Кубок Ватерлоо с борзыми собаками.
Проводятся и настоящие охоты. Их правила строго регламентируются законодательством, а к двуногим и четвероногим участникам предъявляются достаточно жесткие требования – от наличия соответствующих документов до сдачи полноценных экзаменов. Но и тут добыча зверя зачастую запрещена, допускается лишь преследование его собаками. Даже в Англии традиционную загонную охоту на лис запретили в 2001 году как жестокое развлечение. Впрочем, бывают и исключения – например, в Португалии и Италии численность рыжих хищников регулируется по хозяйственным и санитарным причинам, в том числе и с помощью конных псовых охот, проводимых по правилам английских. Разрешена здесь и добыча других видов животных, например копытных, – так же, как и в соседней Франции, где конная охота «Гранд Венери» сегодня набирает популярность.
…Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,
И рысью по полям при первом свете дня…
А. Пушкин
И все же в наших краях гораздо большее распространение получила совсем другая охота с собаками – комбинированная, или комплектная. Если в парфорсе королями собак считались гончие разных пород – стегхаунды, фоксхаунды, бигли и др. – которые должны были под началом пикера и выжлятников (персонал при собаках) выследить, поднять и с голосом гнать зверя вместе с бешено скачущими охотниками, то в охоте комплектной на первый план выходят борзые. Для такой псовой охоты важно «выставить» зверя в поле при помощи гончих и, «набросив» борзых, достать его. Знаменитым русским охотам с сотнями гончих и борзых было бы тесно в угодьях Западной Европы. Собаки и охотники здесь должны быть отлично обученными профессионалами и уметь работать в группе. К сожалению, сегодня можно пересчитать по пальцам настоящих специалистов – выжлятников, доезжачих, ловчих, стремянных, хранящих традиции, знающих все тонкости и нюансы. А ведь когда-то…
Княжеские «ловы» были известны издавна. Например, князья галицкие и волынские еще в XII веке активно охотились в Прикарпатье, припятских лесах, на Волыни и в Беловежской пуще. Так, около 1166 года князь Ярослав Галицкий по поводу приезда греческого императора Андроника Комнина устроил великую охоту на туров, в которой принимали участие и многие князья Киевской Руси. Есть сведения о том, что Андронику настолько понравилось великолепное действо, что по приезде домой он повелел и на своей родине завести что-то подобное.
Описаны и масштабные охоты князя литовского Ягайло на территории той же Беловежской пущи – и не на мелкого зверя, а на оленей, кабанов и зубров. В том числе это делалось и в интендантских целях – так, в 1409 году заготавливалась дичь для его стотысячной армии, готовящейся к войне с тевтонцами. Зимой 1429-го в Луцке князь литовский Витовт закатил грандиозный пир на съезде европейских монархов. Несколько недель коронованные особы решали политические вопросы, а параллельно пировали и развлекались, в том числе и конной охотой, которая официально значилась в дипломатическом протоколе наряду с турнирами и зваными обедами. По непроверенным данным, за одну неделю форума этот цвет общества уничтожал более 2 тыс. голов крупного зверя!
Зубров, благородных оленей, кабанов, лосей активно добывали в Гродно, Несвиже, Турове, Новогрудке, Витебске… Есть сведения, что максимальная добыча лося на севере нынешней Беларуси пришлась на XII век, а зубра – на XV. Во времена Великого княжества Литовского охота и вовсе стала частью государственного механизма – были организованы даже охотничьи службы и охрана мест обитания наиболее ценных видов промысловых животных. Можно сказать, что впервые на государственном уровне о таких нюансах в разное время задумывались Владимир Мономах и Владислав Ягайло, сами знатные охотники.
Позднее Средневековье – время наибольшего развития и структуризации охотничьего промысла на Руси. Однако традицию поддерживали и позже. Так, задокументировано, что осенью 1752 года король Август III с сыновьями добыл в Беловежской пуще 42 зубра, 13 лосей и 2 косули. Или что император Александр II вместе со своей свитой убил 28 зубров и 68 голов другой дичи. В свое время гремели роскошные Радзивилловские охоты, не уступавшие императорским и длившиеся порой по месяцу. Особенно отметились страстью к этому развлечению небезызвестный Пане Коханку и его отец Михаил Рыбонька. Кстати, одним из элементов герба Радзивиллов являются охотничьи рожки, в их дворце есть целый Охотничий зал с трофеями, а в Несвижском парке стоит скульптура борзой, которая спасла жизнь князю Антонию Вильгельму во время охоты. Живописец Юлиан Фалат, которому посчастливилось побывать на одной из таких охот уже в XIX веке (причем вместе с германским принцем Вильгельмом, специально отправившемся охотиться к Радзивиллам в 20-градусные морозы!), посвятил множество работ псовой охоте.
На Руси развитие такой охоты связывают с царствованием Василия III и его сына Ивана Грозного. После взятия Казани много татарских дворян были переселены в нынешние Ярославскую и Костромскую губернии и привезли с собой борзых и гончих собак. Правда, по некоторым свидетельствам, традиции этой охоты уходят своими корнями в XV век и ранее. А позже, уже в XVIII столетии российский императорский двор приглашал даже специалистов для руководства стаями гончих из Англии, Франции, Германии…
С собаками охотились бояре Алексея Михайловича, император Петр II большую часть своего краткого царствования провел в охотничьих поездках; при императорах Павле, Александре I и Николае I охота вошла в протокол министерства императорского двора и была исключительно псовой. Увлекались ею Александр III и Николай II. Кстати, к участию в охотах часто приглашали иностранных послов и дипломатов – во время развлекательных по сути мероприятий решались важные государственные дела.
Интересный факт: в 1863 году Императорская псовая охота стала частью выставки животных и растений, устроенной в Москве Комитетом акклиматизации под покровительством великого князя Николая Николаевича – старшего. И даже за «две своры густопсовых борзых и два смычка гончих» получила серебряную медаль. А в 1867-м по предложению Александра II на Всемирную выставку в Париж была отправлена «свора Его Величества борзых собак», которая получила большой приз и золотую медаль, а егерям выдали по золотым часам и по 100 франков.
В 1872 году под предводительством графа Владимира Алексеевича Шереметева в России было создано «Императорское общество размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты». Эта организация вдохнула новую жизнь в русскую псовую охоту. Начали проводить выставки собак с участием иностранных судей и съезды любителей породы для обмена опытом. Русские псовые борзые завоевали широкую популярность и стали пользоваться спросом не только в России, но и за рубежом.
Сергей Духанин пишет: «Массовому распространению псовой охоты способствовали громадные помещичьи земли с обилием зверя на них, много свободного времени у освобожденного Петром III от службы дворянства и благородные цели – уничтожение волка, основного вредителя помещичьего и крестьянского хозяйства, да и русские национальные черты – лихость, смелость, азартность, граничащие с бесшабашностью, которые проявляются на этой охоте в полной мере».
Лучшие охоты и псовые стаи знали по именам, которые присваивались им спонтанно людской молвой – по наименованию местности: Гатчинская, Першинская, Ораниенбаумская, или по имени владельца: Глебов, Ермолов, Мачеварианов, Свечин.
В 1887-м великий князь Николай Николаевич Романов приобрел в Алексинском уезде Тульской губернии имение Першино, что послужило началом создания знаменитой Першинской великокняжеской охоты, которая стала самой крупной и помпезной в России, объединив в себе более 300 борзых (преимущественно русских) и гончих собак, а также более 80 специально обученных лошадей. Она привлекала множество участников даже из далекого зарубежья – еще бы, не каждый день и не в каждой стране поучаствуешь в массовой красочной охоте с собственным духовым оркестром!
…Пора, пора седлать проворного донца
И звонкий рог за плечи перекинуть!
А. Фет
Что же представляла собой правильная комплектная (самостоятельная) конная псовая охота? На охоту ездили и по «чернотропу» – по земле, не покрытой снегом, и по «белой тропе», то есть по снегу. Причем первый вид подразделялся еще на езду в брызги (ранней весной, когда оттаивает только верхний слой земли), по пожару (позднее, но до посева яровых хлебов) и осеннюю (с 1 сентября до середины ноября). По белой же тропе ездили во порошное время (от слова «пороша»), по насту и в наездку в санях.
Маршрут обычно готовился заранее, когда определяли объект охоты – зверя. Выбирались отъезжие поля (расположенные подальше от дома), где предварительно проводилась нагонка (тренировка) стаи, которая изучала все возможные лазы, укрытия и тропы зверя. Комплект собак для такой охоты должен был состоять из стаи гончих от 9 до 20 смычков (смычок – две гончие, соединенные специальными ошейниками) и от 5 до 12 свор борзых по 3 – 4 собаки в своре.
Существуют свидетельства о том, что охотничьи собаки служили ценным подарком даже для знатных особ. Так, в приданое дочери Ярослава Мудрого Анны, которая вышла замуж за короля Франции Генриха I, входили три борзые собаки. Дарили борзых царь Борис Годунов и император Александр II. Уже с середины XVIII века многие российские помещики начали обзаводиться своими псарнями, где держали до тысячи борзых и гончих собак. А в XIX веке одни из самых известных псарен принадлежали князю Барятинскому и графу Орлову-Чесменскому, который держал борзых абсолютно всех пород.
Хорошая псарня всегда стоила очень дорого, и не однажды в те времена говорили о разорившемся шляхтиче, что его «собаки съели». Охотники же, которым полный комплект псовой охоты был не по карману, держали всего 1 – 2 своры борзых и назывались мелкотравчатыми.
«Ездить верхом – искусство, охотиться верхом – неустрашимость». Говоря о конной псовой охоте, нельзя не упомянуть еще одних четвероногих участников действа – лошадей. Все псовые охотники должны были ехать верхом. Хорошо выезженная и резвая лошадь способна не только догнать зверя по пересеченной местности в любую погоду, помочь быстро и правильно сосворить борзых, приездить гончих, но порой и реально спасти жизнь охотнику.
Писалось, что «из лошадей наичаще употребляются для охоты мерины и кобылы, как более покойные; от лошади требуется, чтобы она была поводлива (слушалась повода), непуглива, сносна и смирна к собакам». На самом же деле к идеальной лошади предъявлялись обширные и зачастую почти противоречивые требования: быть легкой и мягкой в движении, однако крепкой, сильной и выносливой при долгой скачке; не бояться зверя, но и не атаковать собак; спокойно стоять на лазу, даже не переступая ногами и не вертя головой, и отличаться смирным нравом, но мгновенно стартовать с места при команде; быть бесстрашной, но легко управляемой; набирать на скаку отменную резвость, однако при этом «хорошо держать» неудобный грунт на пересеченной местности, не спотыкаться и не оступаться; уметь преодолевать высотные и водные препятствия при случае и так далее.
Разумеется, найти лошадь, которая отвечает всем требованиям, практически невозможно. Потому селекции и обучению таких специализированных животных в свое время отводилось много времени и сил. Например, специально для парфорса англичане вывели так называемых гунтеров – исключительно выносливых лошадей, рослых и сильных, резвых и обладающих мощным прыжком.
В России и Речи Посполитой изначально использовались разнообразные лошади, однако их держали и тренировали специально для охот. Например, есть сведения, что у князя Михаила Казимира Рыбоньки имелась целая охотничья конюшня, где содержались «дорогие лошади испанских, английских и турецких пород». Каждый из таких коней по тем временам стоил едва ли не состояние.
В российских каталогах охотничьих выставок XIX века упоминались лошади в основном отечественных пород – в первую очередь выносливые и неутомимые горские и степные. Хотя, разумеется, любое животное индивидуально, и для определения его пригодности к охоте, как и к любому другому виду деятельности, надо оценивать личные свойства.
Лошадей в крупной псовой охоте могло участвовать единовременно более сотни плюс заводные (запасные), которые тоже выводились в исключительно богатой сбруе, да и вели их обычно дворяне в парадных платьях. Плюс упряжные, которые везли кареты, сани или экипажи. Некоторые заводчики охот подбирали лошадей даже по мастям, чтобы создать красивое зрелище.
Охоты велись строго по определенным правилам, обязательным для всех участников, и любое их нарушение могло привести к срыву даже очень хорошо подготовленного действа. Все начиналось по звуку призывных рогов. Гончих набрасывали всегда против ветра, для того чтобы доезжачие и выжлятники могли их слышать. Доезжачие направляли собак на след зверя, которого они выгоняли из леса, болота или оврага на открытое место, где его поджидали борзятники. В нужный момент они спускали борзых со сворки, и те с наибольшей скоростью преследовали гончих и зверя. Всадники следовали за ними молча до момента поимки зверя или до тех пор, пока не станет ясно, что он ушел. Когда добыча была поймана, охотник, соскочив с лошади, «принимал» ее от собак.
Были, впрочем, многочисленные нюансы в зависимости от вида местности, времени года или объекта охоты. Так, «выездка на зарю» производится только по волкам осенью – при возвращении их утром с добычи охотники подкарауливают их рядом с гнездом, размещаясь там с борзыми на сворах еще ночью. Езда «в равняжку», преимущественно по лисицам, производится в несколько свор всадниками, подвигающимися по полю развернутым фронтом с выдвинутыми вперед флангами. «Езда на хлопки» предполагает, что охотники, хлопая арапниками, должны выгонять из зарослей к собакам зайца. И так далее.
Псовая охота в зимнее время велась с конными загонщиками и со сворами на санях. Она подразделялась на три вида: «на съездку», когда зверя отыскивали по следу, «на глазок» – старались увидеть зверя без следа, и с помощью привады (отыскивая, например, волков в районе, где разложена падаль).
Великокняжеская, а тем паче императорская охота не ограничивались этими правилами. Помимо обычных приготовлений здесь вырабатывался подробный план, составлялся список участников, а по завершении – подробный отчет о результатах каждого охотника и сводные данные. Начиналось мероприятие завтраком прямо в лесу, где устанавливались богатые шатры и столы, а заканчивалось торжественным пышным обедом или ужином уже в поместье или замке. В программе помимо намечаемых для охоты кварталов указывались схемы передвижения людей, время и место стоянок экипажей и т. д…
Кстати, во времена давние, как и сегодня, в псовых охотах с удовольствием принимали участие дамы. Самый узнаваемый пример – Наташа Ростова из знаменитого романа Толстого. К слову, там красочно описана реально существовавшая охота орловского помещика Н.В. Киреевского, друга писателя. Мало кто помнит, но юная, живая и непоседливая героиня «Войны и мира» называла псовую верховую охоту одним из самых больших своих удовольствий, сильно раздражая этим своего дядюшку, который «не любил соединять баловство с серьезным делом охоты». Причем ездила Наташа не по-мужски, а как настоящая благородная леди – в так называемом дамском седле, когда обе ноги всадницы находятся по одну сторону спины лошади. Надо сказать, что езда по-дамски – особое искусство, ведь лошадь управляется с помощью всего лишь одного шенкеля, да и посадка в таком седле более высокая, а поводья более длинные, что требует от всадницы отличной подготовки.
Сегодня многие конные хозяйства заинтересованы в развитии псовой конной охоты, костюмированной или обычной Это не только модная тенденция, но и повод вспомнить и показать кусочек прошлого, собрать вместе единомышленников, поспособствовать развитию пород борзых собак и школы подготовки охотничьих лошадей. Почему бы и нет – это тоже наша история.
