Слово «клад» неизменно вызывает у человека священный трепет. Кто не мечтал в детстве о приключениях и сундуках с золотом, зарытых пиратами на необитаемых островах! Реальные клады, которые время от времени попадают в руки ученых, и прозаичнее, и загадочнее одновременно. Лежат они часто буквально под ногами, в таких местах, о которых и не подумаешь. Да и сокровища – в основном не золото с бриллиантами, а скромные серебряные монетки и оружие. Но у каждого древнего тайника – своя захватывающая и нередко трагическая история.
Сокровища норманна вместо пуговицы Наполеона
Полуденный зной дрожащей дымкой колыхался в воздухе, листья на деревьях уныло повисли, измученные жаждой, а пестрые деревенские коровы в поисках прохлады забрели едва ли не на середину Березины. Лето 2000 года выдалось не в меру жарким, и река, некогда окончательно погубившая Великую армию Бонапарта, совсем обмелела.
Казалось, все живое должно бы искать укрытия от лучей немилосердно палящего солнца. Но вот среди прибрежных зарослей мелькнула фигура с металлоискателем. Парень внимательно, сантиметр за сантиметром, «прочесывал» окрестности легендарного Брилевского поля и подобрался уже к самой кромке воды, когда прибор вдруг издал характерный писк. Полчаса работы – и лопата вывернула на поверхность несколько старинных серебряных монет и рукоятку меча. Кладоискатель был явно озадачен. Он вертел в руках находки, не зная, то ли радоваться, то ли огорчаться, и, наконец, аккуратно все собрав, отправился на другую сторону реки.
– В тот день, к счастью, мы как раз вели раскопки. В том самом месте, где в 1812 году переправлялся Наполеон, – рассказывает Олег Иов, кандидат исторических наук и старший научный сотрудник Отдела археологии средневекового периода Института истории Национальной академии наук. – А этот молодой человек, участник военно-исторического клуба «Минский пехотный полк», искал там пуговицы, пряжки эпохи Наполеоновских войн. В общем, все то, что можно использовать в реконструкции костюма. Но когда он выкопал неизвестные старинные предметы, то не знал, что с ними делать, и принес нам.
Археологи сразу определили, что монеты арабские, относятся к раннему средневековью, а меч – точнее то, что от него осталось, – явно принадлежал викингу. Но в тот момент ни счастливчик, откопавший сокровища, ни ученые из Академии наук даже не подозревали, что находка станет настоящей сенсацией для историков.
«Из варяг в греки», или все мы немного викинги
Летопись «Повесть временных лет», составленная в Киеве в XII веке, достаточно подробно рассказывает, как на наших землях появились варяги.
«Бе путь из Варягъ въ Грекы, и изъ Грекъ по Днепру, и верхъ Днепра волокъ до Ловоти, и по Ловоти внити в Илмерь озеро великое, из негоже озера потечеть Волховъ и втечеть въ озеро великое Нево, и того озера внидет устье в море Варяское», – так старинный документ описывает один из важнейших торговых путей Киевской Руси – путь «из варяг в греки».
Он возник в конце IX – начале X веков, связав Северную Русь с Южной, а Прибалтику и Скандинавию с Византией. Начинался путь в Варяжском (Балтийском) море, затем по Неве воины и торговцы попадали в Ладожское озеро, оттуда по реке Волхов в Ильменское озеро, из него по реке Ловать до деревни, которая сейчас носит название Волок. И не зря, потому что оттуда корабли волоком по суше тащили аж до реки Торопа, впадающей в Западную Двину. Далее путешественники попадали в речку Каспля, по ней добирались до городища Гнездово и снова волокли корабли по суше до реки Катынь, по которой доплывали до Днепра, откуда путь, наконец, выводил в Черное море.
Собственно, благодаря удачному расположению Западной Двины, на землях, занимаемых современной Беларусью, более тысячелетия назад появились скандинавы. Надо сказать, что их намерения далеко не всегда были мирными. Поэтому зачастую варяжские корабли – драккары – вызывали у местного населения настоящий ужас.
И все же путь «из варяг в греки» сыграл огромную роль в развитии торговли. По нему из Скандинавии везли железо-сырец, амбру (твердое горючее вещество, которое сейчас невероятно ценится парфюмерами), моржовую кость, корабельные канаты из китовой кожи, оружие, украшения. Из Византии корабли уходили нагруженные винами, пряностями, дорогими тканями, иконами и книгами.
Разумеется, некоторые норманны оседали по берегам, обзаводясь семьями. Так что в жилах современных беларусов течет толика и северных кровей.
«Примите, боги, дар и… дайте больше!»
Вскоре на месте, где были выкопаны древние монеты, закипела работа. Раскоп заложили площадью аж 32 кв. м, чтобы уж точно не пропустить ничего ценного. В итоге на поверхность подняли около 300 арабских дирхамов, 10 гирек-разновесов, при помощи которых древние отвешивали серебро или золото, серебряное шейное украшение – гривну – и еще несколько обломков меча.
От некогда грозного оружия сохранилась только гарда и 8 осколков клинка, но его все же идентифицировали и отнесли к так называемым каролингским мечам, которыми в раннем Средневековье сражались викинги. Больше всего «каролингов» находят в Скандинавии, но встречаются они и у нас. Считалось, что на современных землях Беларуси такое оружие появилось лишь в X – XI веках. Но Валентин Рябцевич, профессор и доктор исторических наук, изучив Брилевский клад, развенчал этот миф. По всем признакам, меч и монеты оказались здесь не позже IX века – на 100 лет раньше, чем принято было думать.
И это был еще не самый впечатляющий сюрприз! В начале раскопок археологи обратили внимание, что два фрагмента клинка выгнуты, словно оружие сломали. Варяги действительно «преломляли мечи» либо при погребении воина (его оружие как бы умирало с ним), либо принося жертву богам – так называемый «вотивный дар». Желая задобрить высшие силы, норманн бросал в реку или в озеро сломанный клинок и какие-нибудь ценные вещи.
– Клад в Брилях не назовешь очень большим, – поясняет Олег Иов. – Меч, по тем временам, конечно, штука дорогая. Но вот 300 монет – это та сумма, которую носили с собой на поясе. Серебряная гривна была свернута в моток, так что ее, скорее всего, не надевали на шею, а рассчитывались при сделках. Наконец, гирьки-разновесы (а в раннем Средневековье цену товара определяли не количеством монет, а их весом) обычно носил при себе каждый варяг, который по умолчанию был не только воином, но и торговцем. Такой «джентльменский набор», конечно, мог быть вотивным кладом. И я сразу же сделал такое предположение, но потом отмел его как слишком смелое.
И недаром ученый не поверил сам себе. Дело в том, что в Беларуси до Брилевской находки не было известно ни одного вотивного клада викингов. Норманны в угоду богам щедро топили добро у себя на родине, а на чужбине предпочитали этого не делать – то ли некогда было за постоянными войнами и грабежами, то ли считали, что так далеко от родных фьордов Один все равно не станет внимать их чаяниям.
Так что археологи предположили – варяг просто плыл на лодке, упал в воду и утонул. Ведь клад был найден в пойме Березины. И если бы не жаркое лето, клад, занесенный илом, остался бы под водой. Одним словом, версия о несчастном случае выглядит вполне правдоподобной. Вот только сломанный меч в нее никак не вписывается.
– Загадочный клад долгое время не давал мне покоя – до тех пор, пока я не встретился с крупным специалистом по оружию и монетам из Российской академии наук Анатолием Николаевичем Кирпичниковым. Он археолог, доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации. И вот он как раз и заключил, что клад является вотивным!
Сейчас стоимость Брилевской находки оценивается примерно в 300 тыс. долларов. Надо сказать, что норманны здорово «наследили» в Беларуси. В разное время у нас обнаружено 176 кладов, зарытых в IX – XI веках – в эпоху викингов. И в основном они сосредоточены в тех местах, где проходил знаменитый путь «из варяг в греки». На многих монетках норманны оставили «автографы». Но все эти тайники хозяева устраивали, рассчитывая вернуться за богатствами. И только клад из Березины – дар богам. Жаль, нельзя узнать, пришли ли они на помощь древнему воину, и как сложилась его судьба…
Средневековая валюта – дирхамы
Все мы привыкли хранить сбережения в долларах и евро. Но своеобразные «условные единицы» были и у наших далеких предков.
В IX – XI веках процветал Арабский Халифат, исламская империя, занимавшая огромную территорию – от Пиренейского полуострова на западе до Индии на востоке. Его монеты – дирхамы – текли в Древнюю Русь, как из рога изобилия. Арабского серебра было так много, что примерно 40% всей ввозимой «валюты» из славянских земель везли дальше, в Скандинавию. Более того, даже когда отношения с Халифатом были разорваны (980-е годы), серебряные арабские деньги нисколько не потеряли в цене. Они продолжали оставаться в обороте вместе с монетами из Западной Европы еще около сотни лет! Вот почему дирхамы часто находят и в древнерусских кладах, и среди сокровищ, зарытых викингами.
Что же касается Брилевской находки, то наряду со «стандартными» дирхамами, есть и несколько очень редких экземпляров. Например, денежная единица, выпущенная при халифе ал-Махди с необычным сокращением имени Аллаха (раньше археологам были известны всего три таких монетки).
Интересны и надписи на деньгах тысячелетней давности (так называемые легенды): «Нет Божества / кроме Аллаха единого / нет ему сотоварища / Побуждающий к справедливости» (Коран. Сура 33, айят 33); «Во имя Аллаха чеканен сей дирхам в городе Джурджане в году восьмом и шестидесятом и двухсотом»; «Скажи: я не прошу у вас за это награды, а только любви к ближним. Кто свершает добро, тому мы прибавим благое» (Коран. Сура 42, айят 22). И хотя сделаны они арабской вязью, прочесть слова может далеко не каждый современный мусульманин: расшифровка древнеарабского (куфического) письма – удел историков и археологов.
Найти клад Бонапарта…
Впрочем, река Березина среди искателей кладов и приключений славится, конечно же, не сокровищами викингов, а «наполеоновским золотом».
Давайте заглянем в историю. К концу 1812 года воинам Великой армии было уже не до сражений. Голодные и замерзшие, они хотели только одного – поскорее оказаться подальше от «этой страшной России». Бонапарт понимал, что с такими солдатами войну уже не выиграть, и стремился поскорее отступить. Ему удалось «оторваться» от Кутузова, оставив авангард русской армии в 115 километрах. Затем под Борисовом французский император провел несколько маневров, чтобы именно туда начали стягиваться русские войска.
Одновременно вблизи Брилевского поля французы спешно готовились к переправе через Березину. Наполеон распорядился разобрать дома жителей деревни Студенка по бревнышку и построить два моста (разумеется, императора мало заботили судьбы крестьян, оставшихся зимой без крыши над головой).
28 ноября русское командование наконец раскусило план Бонапарта, и на головы отступающих посыпались пушечные ядра. 29 ноября Наполеон отдал приказ поджечь мосты. Этим распоряжением он спас часть своей армии, а другую – обрек на мучительную гибель. Солдаты и офицеры бросались прямо в огонь, некоторые, падая, тонули в ледяной воде. Многие были затоптаны в давке или погибли от пуль. Кстати, за отступающим войском из Москвы двигался внушительный обоз, в котором были семьи французов, жившие в российской столице до войны.
Вот что писал о событиях, развернувшихся на Брилевском поле в 1812 году, Мартос, офицер армии русского адмирала Чичагова: «Ввечеру того дня равнина <…> представляла ужаснейшую, невыразимую картину: она была покрыта <…> телами умерших женщин и детей, которые следовали за армией из Москвы, спасаясь от бедствий сего города. <…> многие были растоптаны лошадьми, другие раздавлены тяжелыми повозками, иные поражены градом ядер и пуль, иные утоплены в реке …»
Ученые предполагают, что как раз после переправы французский император избавился от «золотого балласта» – трофеев, захваченных в Москве, – утопив целые бочки золота в каком-то из окрестных водоемов. Вот уже более двух веков эти сокровища не дают покоя кладоискателям. В 50-е годы XX века даже был проведен анализ воды в реках и озерах близ Борисова. Ученые констатировали повышенное содержание золота, затем геологи перерыли все вокруг – клада не нашли.
Некоторые считают, что Бонапарт оставил сокровища в районе озера Гиньково (Витебская область). Это единственное место в Беларуси, где есть карстовые пещеры. Вот именно в них, возможно, и лежат награбленные драгоценности.
Еще один «клондайк» романтики склонны видеть в районе Вилейского водохранилища. Посреди водоема сейчас есть остров, где раньше, по легенде, были непроходимые болота, в которых офицеры Наполеона утопили золотую карету. Местные жители помнят, что в 70-х годах приезжали кладоискатели из «самой Франции». Они получили разрешение на «проведение земляных работ» и долго прочесывали окрестности. Но, несмотря на все старания, карету так и не обнаружили.
Что такое «боратинки»?
В середине XVII века Речь Посполитая оказалась в очень тяжелом положении. Страна была обескровлена войнами со Швецией и Россией, а нужно было еще рассчитываться с армиями наемников. Серебра и золота на это явно не хватало, и вот тогда итальянский ученый Тит Ливий Боратини нашел выход.
В 1658 году он на 10 лет взял в аренду государственный монетный двор и, получив согласие правительства, принялся… делать деньги. Чеканил он их из меди, но по курсу серебряных солидов. То есть реальная стоимость такой монеты составляла всего 15% от номинальной. Вскоре новый «дензнак» получил хлесткое прозвище от имени его создателя – «боратинка», «боратинчик».
Медные шелеги выпускали в таких огромных количествах, что фактически их качество перестало контролироваться. Бывали случаи, когда даже фальшивки оказывались добротнее, нежели подлинные деньги. И некоторые из подделок даже нарочно оставляли в обороте. Наряду с боратинками выпускались и серебряные злотые с более низким содержанием серебра, чем раньше – их прозвали в народе «тымфами». Все эти меры помогли решить сиюминутные проблемы страны, но, в конечном счете, еще сильнее расстроили ее экономику – из-за инфляции денег требовалось все больше, и круг замкнулся.
Лишь в середине XVIII века от медных солидов наконец отказались. Последнюю их партию для пополнения казны выпустил король Август III в 1755 году. Всего же, по некоторым сведениям, было отчеканено более миллиарда монет.
Неудивительно, что современного нумизмата «боратинками» не прельстишь – уж слишком их много. Хотя и среди медных шелегов встречаются настоящие раритеты. Уникальным может быть или год чеканки, или форма хвоста орла на гербе, или инициалы правителя. Но очевидны подобные вещи только для профессионала.
Кстати, еще один клад из медных и серебряных шелегов хранится в частном музее-усадьбе в поселке Мир. Заветный горшочек в собственном огороде нашел местный историк-любитель Виктор Сакель.
«Деньги гребли лопатой»
– В 2002 году меня позвали в Несвиж для надзора за строительными работами, – вспоминает Олег Иов. – Прокладывали трубы, а я должен был наблюдать за рытьем траншеи. Ну, знаете, на случай, если вдруг обнаружится что-нибудь ценное с археологической точки зрения.
Когда экскаватор закончил копать, ученый уже откровенно скучал. Строители начали вручную заравнивать края ямы, придавая ей правильную форму. Вдруг, как в кино, лопата со скрежетом на что-то наткнулась, и в следующую секунду на землю дождем брызнули монетки.
– «Все! Стой!» – кричу, а сам все собираю нежданные сокровища. Я потом их прямо в гостинице обмывать начал и классифицировать. Ужасно доволен был, – улыбается Олег Иов.
В горшочке оказалось 1882 монеты Речи Посполитой – солиды, шелеги или «боратинки», Шведской Прибалтики и России. Сосуд, изначально заполненный деньгами под завязку, неосторожный удар лопаты «раскроил» пополам.
Когда же был спрятан клад? И что произошло с его владельцем? Завесу над этой тайной приподняла одна из монеток – самая «младшая», копейка Петра I 1703 года выпуска. Она красноречиво свидетельствует, что зарыты богатства не раньше этой даты.
От внимания археологов не укрылось то, что прямо над посудиной был толстый, почти двадцатисантиметровый слой золы, а уж над ним – обломки кирпичей, изразцов, керамики, – словом, все то, что обычно находят при раскопках мест, где долгие столетия жили люди. Создавалось впечатление, что город уничтожил мощный пожар, а затем дома отстроили заново. Эта догадка вскоре подтвердилась.
Как свидетельствуют исторические хроники, во время Северной войны Карл XII стал лагерем около Гродно. Оттуда боевые отряды расходились по окрестностям, чтобы разрушать и жечь владения сторонников Августа II Сильного. Добрались шведские солдаты и до Несвижа, который в тот момент защищал маленький гарнизон Радзивиллов и отряд украинских казаков полковника Михаловича.
14 марта 1706 года – черная дата в истории города. Три батальона шведских драгун ворвались за линию укреплений. Судьба была явно не на стороне защитников – многие из них погибли. Около 500 казаков заперлись в иезуитском коллегиуме. Нападавшие, как ни старались, взять его не смогли. Не решились они и на штурм замка – не было подходящих орудий. Зато подожгли деревянные дома, где засели некоторые защитники, яростно обстреливавшие неприятеля.
Во второй раз они появились под Несвижем 10 мая 1706 года. Теперь уже во главе войска ехал сам Карл XII. Замок обороняли всего около 200 человек. К тому же, только 90 из них были солдатами, остальные – обычные мещане и крестьяне.
Тем не менее, комендант вознамерился защищать крепость до последнего вздоха. Пока шли приготовления, явились парламентеры от короля и предложили сдать укрепление – всем, находящимся внутри, обещали свободу и жизнь. Простые горожане взмолились – никому не хотелось умирать. И после долгих колебаний комендант открыл ворота. Сдержали захватчики свое обещание или нет, история умалчивает. Зато сохранились свидетельства, что город был сожжен во второй раз. И теперь уже вместе с замком. Уцелели только костелы и монастыри.
– Вот в какое неспокойное время был спрятан клад, – резюмирует Олег Иов. – Закапывали его впопыхах, прямо в доме (фундамент здания мы позже нашли), рассчитывая, конечно же, в скором времени воспользоваться этими деньгами. Но, судя по тому, что клад пролежал нетронутым до наших дней, его хозяин либо погиб, либо попал в плен. Третьего не дано.
На месте пожарища археологи также нашли сопла для поднятия температуры в печи и множество изразцов, покрытых глазурью и еще не глазурованных. На некоторых из них были даже гербы Радзивиллов. Так что, скорее всего, хозяин клада был ремесленником.
В детских сказках нашедший клад становился богачом. В жизни все намного прозаичнее. Конечно, среди находок попадаются серебряные монеты, но большинство все же – медяки. Часто на все зарытые деньги можно было купить разве что несколько вязанок дров. Вот что интересно – случается, среди монет попадаются… фальшивки! Так, в кладе, найденном в окрестностях Несвижа, их около 70!
Причем фальшивомонетчики, жившие столетия назад, мало отличались от современных мошенников – способов обмануть доверчивого покупателя хватало во все времена.
Некоторые старинные подделки выдают себя только легкими дефектами отдельных деталей и… орфографическими ошибками. Считается, что такие монеты делали искусные мастера. Другие штампованы грубо, «на скорую руку» и рассчитаны явно на продавца-простачка, который в шуме и давке базара не будет долго разбираться, что к чему, а поскорее сунет фальшивку в кошель и отдаст товар. Есть и такие, где просматривается только «намек» на герб и профиль короля. Эти подделки предназначались совсем уж наивным торговцам.
Раньше люди хранили сбережения в кладах, а теперь во вкладах. Когда думаешь об этом, сложно не продолжить мысль: а что же найдут после нас археологи, скажем, лет через тысячу? Чудом сохранившиеся остовы модных и дорогих автомобилей? Кредитные карточки? А быть может, откопают металлическую баночку из-под кофе, а в ней – пачку зеленых американских купюр, заботливо свернутую сухонькой старушечьей рукой. Все может быть.
