«В этой культуре было мало радости, но много работы,
и материальное играло превалирующую роль»
Л. Готтрель
Часть первая. Печать Канингема
Александр Канингем – настоящий британский джентльмен среднего возраста – опустил голову. Развалины у Хараппы, которые он только что обследовал, будоражили воображение. Он еще раз посмотрел на карту. И дернуло же эти руины вылезти именно там, где по плану должна пройти дорога. Александр вздохнул и принял решение. В конце концов, мало ли в этой Индии руин. В конце концов, дорога зацепит их только краем. В конце концов, черт побери, как говорили римляне – «дорога – это жизнь».
Александр Канингем – будущий руководитель Археологического управления Индии – решительно вышел из палатки. Вскоре на древнем городище закипела работа. Бесценный археологический материал ложился в насыпь дороги. Которая, как говорили в Риме, «есть жизнь».
Тогда перед британским археологом только мелькнула тень одной из самых загадочных цивилизаций древности – хараппской. Она приоткрыла завесу тайны перед ученым миром лишь семьдесят лет спустя – в 1921 году – и произошло это абсолютно случайно. Индийский ученый Рай Бахадур Дайа Сахни хотел раскопать «Храм старого Шивы», упоминавшийся в легендах народа хо. Истории о «горах небесного золота, хранящегося в подземельях храма» будоражили воображение. Однако вместо ожидаемой находки перед людьми Сахни предстали целые городские кварталы многоэтажных домов, дворец, бронзовые статуи… Из-под земли появлялись мостовые, сады, парки, дворы и колодцы.
Через год ученый начал раскопки в 600 км от своей потрясающей находки. И снова совершил удивительное открытие. Под холмом, который синдхи называли Мохенджо-Даро – «Селение Мертвых» или «Холм мертвых» – оказались руины почти такого же города. В течение последующих 25 лет продолжались интенсивные археологические работы. Было раскопано еще одно крупное поселение – Чанху-Даро – и множество небольших, раскинувшихся на территории, вдвое превышавшей площадь Древнего Египта и вчетверо – Шумера. Хараппская цивилизация предстала перед учеными сразу во всей красе. Моментально взбудоражив умы, она не отпускает их до сих пор. Кто основал эти города? Откуда они взялись, почему склонились к упадку и куда делись? Стандартный, но от того не менее интересный набор загадок.
Часть вторая. В собственном соку?
Впервые столкнувшись с хараппской цивилизацией, ученый мир быстро пришел к выводу, что перед ним уникальная, но простая картина – этакая вещь в себе. Замкнутый изолированный мирок, обитатели которого век за веком «варились в собственном соку» – создали государство, довели его до расцвета, потом пришли в полосу упадка и, в конце концов, исчезли с исторической сцены. Все это многовековое действо развивалось без всяких вмешательств извне вроде завоеваний или вторжений.
Однако все оказалось не так просто. Как выяснилось, часть населения Мохенджо-Даро и других хараппских городов составляли дравиды, по распространенной версии, принадлежавшие к австралоидной расе. Однако кроме них коренными жителями этих же городов были люди монголоидной, шумерской и европейской внешности! Сразу возник вопрос – кто же из них был, так сказать, «отцом-основателем» хараппской культуры?
После того как несколько гипотез о «нездешнем» происхождении загадочной цивилизации оказались несостоятельными, ученые обратились к представителям местного населения. Сейчас основная рабочая версия происхождения хараппской культуры такова: ее создатели–дравиды. Не так давно французские археологи и их пакистанские коллеги доказали, что задолго до возникновения Хараппы и Мохенджо-Даро в IV–III тысячелетии до н.э. на территории Белуджистана и Синда существовали многочисленные поселения, обитатели которых были предтечами хараппцев. Так что вопрос о местном происхождении цивилизации «Холма мертвых» можно считать решенным. Хотя ряд ученых полагает, что носителями ее были не темнокожие дравиды, а светлокожие племена мунда.
Гипотезы фантастические и не очень
Долгое время ученый мир считал, что до прихода ариев высокоразвитой культуры на территории полуострова Индостан и не было. Поэтому первыми «кандидатами» в основатели были именно они. То, что арии вторглись в Индию примерно в XII веке до н.э., а хараппская цивилизация существовала с XXIII по XVIII века, сторонников теории особо не смущало. В конце концов, вторжение индоевропейцев в Элладу тоже прошло в два приема: сначала ахейцы, потом – по их следам – дорийцы. Пока прародину ариев помещали в Европе, у противников теории основным возражением было огромное расстояние до интересующего нас места. Но с середины ХХ века ею начинает считаться Иран… И все же ряд особенностей хараппской культуры не позволял считать ее арийской – то есть ведической.
Тогда, может быть, во всем «виноваты» загадочные шумеры? Сторонники этой теории поселили предтечей хараппской цивилизации на остров Дильмун, который считается также и колыбелью шумерской культуры. Но и тут не все было гладко. Доказать родственность шумеров и жителей Мохенджо-Даро не удалось. Между ними, несомненно, существовали и торговые, и культурные связи – но не более.
Следующая версия оказалась совсем маловероятной, но зато сенсационной – не размениваясь по мелочам, журнал «Америкэн антиквити» опубликовал статью, в которой доказывалась тождественность хараппской культуры и центрально-американской цивилизации сапотеков, тех самых, которые оставили о себе память в виде величественных храмов и дворцов в Монте-Альбано.
Ну и конечно же, не обошлось без атлантов, которые после гибели своей Атлантиды якобы основали Египет, Шумер, Хараппу и все остальное.
Часть третья. Нечитаемое письмо
Решить вопрос о корнях хараппской культуры было бы гораздо проще, если бы удалось расшифровать ее письменность. Однако она по сей день остается «крепким орешком». Несмотря на то, что уже обнаружено более тысячи так называемых «печатей» с надписями – а кроме них известны еще и тексты на керамике и металлических предметах – прочесть ни единого слова пока не удалось. Во-первых, надписи слишком кратки. На «Холме Мертвых» и в других хараппских городах основные записи велись на каком-то мягком материале – археологи часто находят глиняные «чернильницы». Возможно, это были пальмовые листья – естественно, они не могли сохраниться в земле четыре с половиной тысячи лет. Во-вторых, ученые до сих пор не могут понять, какие из четырехсот известных им знаков являются буквами, а какие – просто значками религиозного характера, оберегами и тому подобным. То есть, в общем-то, неясно, что расшифровывать. Пока понятно только одно – читать нужно справа налево. В-третьих, неизвестен язык, на котором говорили и писали хараппцы. И, в конце концов, отсутствует «палочка-выручалочка», которая так помогает ученым в подобных случаях – билингва, то есть надпись на двух языках. Если бы где-то и когда-то была обнаружена печать с хараппскими письменами, продублированными, например, шумерской клинописью, все было бы гораздо проще. Но, увы, такой находки пока нет…
Ее величество мистификация
Примерно лет тридцать назад исследователь из Нью-Йорка Уильям Фейрсервис заявил, что смог распознать хараппские письмена. Позже «прочитанное» совместили с древними легендами народов Индии и Пакистана. Мистер Фейрсервис лихо и смело утверждал, что загадочная цивилизация возникла задолго до III тысячелетия, на ее территории существовало три государства, враждующих между собой. Один из правителей хитростью перебил оппонентов, однако сам был наказан богами. Тут Фейрсервис «стандартно» объявляет богов пришельцами, которые покарали предателя, а власть передали верховным жрецам – то есть своим представителям, которым досталась толика «великой мудрости». Именно она, по мнению Фейрсервиса, позволила хараппцам создать невиданную цивилизацию с массой полезных достижений – литейными мастерскими, снабженными конвейерами зернохранилищами, мукомольнями, канализацией, театрами, музеями, цирками и – отдельно подмечается – курильнями опиума. Без них, похоже, великие цивилизации не получаются. А может, исследователь намекает на источник собственного вдохновения?
В любом случае, хараппцы жили неплохо, утверждает ученый, пока их города не были разрушены… ядерными ударами. Видимо, с «высшим разумом» пришельцев они что-то не поделили.
Все это лихой американский «исследователь», похоже, загадочным образом прочитал на маленьких «печатях».
Часть четвертая. Вопрос размера
Еще одним заблуждением исследователей прошлого века был, так сказать, ареал хараппской или, как ее называли еще, индской цивилизации. Предполагалось, что она ограничена Мохенджо-Даро и Хараппой – двумя городами-государствами. Однако со временем открывались все новые и новые поселения, и скоро их счет пошел на сотни. Сейчас уже ясно, что хараппская культура была распространена на огромной территории – 1 100 км с севера на юг и 1 600 – с запада на восток. Однако крупнейшим городом на этой огромной территории все-таки считается Мохенджо-Даро.
Нелегко представить, что сорок пять столетий назад в этих местах существовал город, население которого колебалось от 35 до 100 тыс. человек. Впрочем, благодаря археологам описать это огромное поселение можно довольно точно.
Как это часто бывало в древности, город являлся не только средоточием ремесла и торговли, но и центром сельскохозяйственной округи, поэтому на многие километры его окружали поля и небольшие поселки. Крепостных стен он, в отличие от таких же поселений в Месопотамии, первоначально не имел. Опоясывающее «Холм Мертвых» укрепление было построено уже во времена заката индской цивилизации из каменных глыб и обожженного кирпича, а внутри использовался и высушенный на солнце кирпич-сырец. В общем, возведено оно было явно на скорую руку.
Окраины города застраивались небольшими домами, состоявшими зачастую из одного тесного помещения. Несколько таких зданий группировались вокруг внутренних двориков с общественными колодцами – тут селилась беднота. Мохенджо-Даро, как и другие хараппские города, представлял собой прямоугольник, разбитый на более мелкие участки. Основные улицы были шириной восемь-десять метров, а вот в соединяющих их переулках вряд ли бы смогли разъехаться две телеги.
Между прочим, «сердце» Мохенджо-Даро располагалось вовсе не в центре, а на западной окраине. Именно там находилась цитадель. Чем ближе к ней, тем выше становились дома и шире улицы. Тесные одноэтажки «рабочих окраин» сменяли двух- и трехэтажные дома «среднего класса». Многие, видимо, принадлежали отдельным семьям, но были и аналоги римских инсул – многоквартирных домов. И опять-таки обязательными были внутренние дворики с колодцами. У самой цитадели располагались дома «знати». Здесь же возвышались храмы. Археолог М. Уиллер обнаружил в Мохенджо-Даро здание на массивной платформе, опоясанное лестницей и украшенное скульптурой. Оно настолько отличалось от обычных домов, что у англичанина не осталось сомнений – перед ним храм.
А над всем этим царила Цитадель. Она была возведена на высоком кирпичном основании и служила убежищем для жителей города в случае нападения врагов и наводнений – именно для этого строили массивный цоколь. Вода явно наступала на город чаще, чем армии захватчиков. По крайней мере, в период расцвета индской цивилизации. В тех же местах, где наводнения случались слишком часто, на подобном возвышении строилось все поселение – как это было, например, в Лотхале.
Попасть в цитадель было непросто. Из города в нее вели несколько узких ворот, а с другой стороны вдоль кирпичного основания спускалась единственная дорога. В обычное время здесь находился административный и религиозный центр. Тут же хранились запасы продовольствия.
В центре цитадели Мохенджо-Даро археологи раскопали большой бассейн, вода в котором, судя по сложной системе труб, была проточной. Вообще водоснабжению и канализации хараппцы уделяли повышенное внимание. Нечистоты по специальным трубам стекали в особые отстойники, откуда золотари потом вывозили их на поля. Из всех городов Древнего Рима такую сложную и совершенную канализацию имел только сам императорский Рим!
Сплошные допущения
Внешний вид Мохенджо-Даро восстановлен достаточно хорошо, а вот о его обитателях известно не слишком много. Тут мы имеем дело со сплошными допущениями. И снова началось с ошибки. Первоначально ученые считали хараппское общество доклассовым. Однако последующие раскопки однозначно доказали, что имущественное расслоение между жителями индских городов присутствовало. Богатые горожане – торговцы или зажиточные ремесленники, возможно, жрецы и знать – легко определялись как по роскоши жилищ, так и по богатству погребений. А бедноте не доставалось ни того, ни другого. Возможно, что хараппцы использовали и труд рабов – но было их немного.
А вот о верхушке общества ничего определенного до сих пор сказать нельзя. Был ли правитель один, или же городом управлял совет олигархов, как распределялись государственные должности – все это прояснится лишь после того, как будут прочитаны хараппские письмена.
Одно можно сказать точно – как бы ни была организована государственная «вертикаль», власть ее была жесткой и бескомпромиссной. Иначе упорядочить жизнь городов, обеспечить функционирование водопроводов и канализации, ирригационных сооружений и массы общественных работ было бы просто невозможно.
Часть Пятая. Торговля – двигатель прогресса?
В шумерских клинописных текстах исследователи постоянно находили упоминания о Дильмуне, Магане и Мелуке – городах или областях, с которыми шумеры вели активную торговлю. А в шумерских поселениях археологи в больших количествах находили товары явно иноземного происхождения – фаянсовые бусы, раковины, остатки хлопчатобумажной ткани и прочее. Откуда попадали к шумерам эти изделия? Если шумерский Дильмун давно и прочно отождествляется с Бахрейном, то где находились Мелука и Маган?
Открытие хараппских городов позволило ответить на этот вопрос. В ремесленных кварталах Мохенджо-Даро и Хараппы были в большом количестве найдены и фаянсовые бусы, и пряслица, и обрывки хлопковой ткани – короче, все тот же список изделий. Это позволило ученым отождествить Мохенджо-Даро с Мелукой из шумерских текстов.
И тут же созрела теория о том, что хараппская экономика была ориентирована на ремесло и торговлю. Дальнейшие исследования вроде бы подтверждали это предположение. В портовом городе Латхале обнаружили обширные доки, связанные с устьем реки многочисленными каналами. Протяженность некоторых из них достигала двух с половиной километров. Здесь же нашлись судостроительные верфи, несколько каменных якорей и даже глиняная модель корабля – судя по углублению в центральной части, макет полноценного судна с палубой и гнездом для мачты. На некоторых печатях Мохенджо-Даро также обнаружились изображения кораблей.
Хараппские моряки, несомненно, добирались на своих судах до не столь уж и далекого Дильмуна-Бахрейна, который стал перевалочным пунктом в торговле Шумера и Хараппы. И не только их – в том же Мохенджо-Даро археологи обнаружили остатки кносской керамики – то есть некоторые вазы попали в цитадель владык «Холма Мертвых» аж с самого Крита!
Что же везли эти корабли? Какие товары могли предложить хараппским купцам местные ремесленники? И какими ремеслами «цвели» индские города?
Более чем вероятно, что далеко за пределами страны были известны здешние металлурги. Хараппцы не освоили выплавку железа – в небольших количествах использовалось только метеоритное (цену таких изделий легко можно себе представить). Зато работа с медью, оловом и получение бронзы были им хорошо известны. Из металла изготовлялись орудия труда, украшения, сосуды и оружие. Правда, последнее было неказистым: кинжалы и топоры сильно напоминали хозяйственные орудия – видимо, хараппцы не отличались воинственностью. Кроме бронзы местные металлурги использовали сплав меди с мышьяком, а также умели работать с золотом и серебром. Можно даже предположить, что «ювелирка» выделилась в самостоятельное ремесло – в некоторых мастерских археологи нашли только достаточно миниатюрные кузнечные принадлежности, и это явно были «рабочие места» хараппских ювелиров. Можно предположить, что именно металлурги и ювелиры наряду со знатью и торговцами были элитой здешних городов.
Однако, несмотря на достаточно развитую металлургию, немало орудий труда продолжало изготовляться из камня.
Самыми развитыми ремеслами в Мохенджо-Даро были, без сомнения, гончарное и текстильное. Гончарных мастерских в городе было огромное количество, они изготовляли все – от кирпича и труб до изящно украшенных тонкостенных сосудов. А накануне заката хараппской цивилизации местные гончары освоили процесс изготовления многоцветной керамики. Что же касается ткачества, то пряслица и вовсе находят почти в каждом доме.
Казалось бы – вот тебе ремесленники, производящие товар, вот тебе купцы, его продающие. Так, может быть, хараппские государства (напомним – их было, скорее всего, два со столицами в Хараппе и Мохенджо-Даро) были торговыми республиками? И все необходимое для жизни получали за счет торговли продукцией с тем же Шумером?
Торопиться с выводами, однако, не стоит. С республиками, как уже говорилось, вопрос сложный. А что касается торговли… Как бы ни была она развита, основой всех цивилизаций древности все же оставалось местное земледельческое хозяйство. И хараппская культура не являлась исключением. Тем более что долина Инда была одним из древнейших очагов земледелия на Востоке. Разливы реки и искусственное орошение позволяли местным крестьянам снимать с полей по два урожая в год. На окружающих хараппские города полях росло два сорта пшеницы, ячмень, кунжут, бобы – остатки их найдены в зернохранилищах. На токах Лотхала и Рагпура археологи обнаружили рисовую шелуху, что позволяет предположить знакомство хараппцев с самой распространенной восточной сельскохозяйственной культурой, ну а изготовление хлопчатобумажных тканей прямо указывает на выращивание хлопка. Развито было и садоводство. Из домашних животных держали овец, коз, коров, собак и кошек. Вероятно, местные жители смогли приручить слонов, а вот вопрос об использовании лошади до сих пор остается открытым – ни сторонники, ни противники этой теории не могут привести достаточно весомых доводов.
Одноразовая посуда
Интересно, что кроме качественной плоскодонной посуды городские гончары в больших количествах выпускали примитивные – если не сказать грубые – остродонные чаши. Ученые предполагают, что эти сосуды были одноразовыми и предназначались для каких-то ритуальных целей. Смысл ритуала неизвестен, но, видимо, после него участники должны были разбить свои чаши.
Часть Шестая. Знакомые все лица!
Знакомство с религией жителей Мохенджо-Даро и других хараппских городов позволило развеять еще одно многолетнее заблуждение. Долгое время считалось, что культура и религия «ведической» Индии основаны на верованиях и обычаях завоевателей-ариев. Но не тут-то было! Несмотря на то, что закат хараппской культуры и вторжение ариев разделяют не менее шестисот лет, некоторые элементы индуизма – религии ариев – уходят корнями именно в индскую культуру!
Судите сами. Часть храмов и скульптур, найденных археологами, посвящены мужскому божеству, которое изображалось в так называемой «йогической» позе с прической в виде рога. У его ног расположились животные – антилопы, тигр, бык. Бог был четырехлик, а иногда изображался еще и многоруким. Все это позволило ученым отождествить хараппское божество с более поздним индуистским Шивой в образе Пашупати – покровителя и защитника скота.
Не менее бога-мужчины хараппцы почитали богиню-мать – при раскопках археологи находят огромное количество терракотовых статуэток, изображающих почти обнаженную женщину. Чуть позднее образ богини начал приобретать черты, свойственные Кали-Дурге – ее изображали многорукой, а в ногах у богини лежал тигр. Существует версия, что именно из хараппского культа матери-богини вырос индуистский культ Кали.
Между прочим, надо отметить, что Кали – вовсе не кровавое божество, требующее жертвоприношений, желательно – человеческих. Как богиню смерти и разрушения ее почитали лишь сектанты-туги. Для «нормального» индуиста Кали – многоликая богиня, руководящая жизнью человека от зачатия до смерти, символ космической силы вечного времени.
Кроме этих двух божеств в индских городах существовали традиции почитания животных, поклонения деревьям и воде, фаллический культ…
Что же получается в итоге? Хараппская и индийская культура связаны нитью, разорвать которую не смогло никакое арийское нашествие. Боги, которым поклонялись в Хараппе и Мохенджо-Даро, перешли в индуистский пантеон.
Особенности местной моды
Интересно, что наряду с большим количеством фрагментов и остатков ткани ни в одном из хараппских городов археологи не нашли ни одной булавки или фибулы. Притом что как раз в то время одежда очень редко была шитой и сводилась к повязкам и драпировкам – а их просто необходимо было закалывать. Тем не менее, факт остается фактом – до упадка хараппской цивилизации ее носители не использовали булавки для скалывания одежды. Возможно, что и мужчины, и женщины носили нечто вроде сари. Также в обычаях хараппцев было использовать носовые украшения, красить веки и носить гребни из слоновой кости. Все эти «веяния моды» достались в наследство арийской цивилизации.
Часть Седьмая. Упадок
Около 1800–1700 годов до н.э. хараппская цивилизация вступает в полосу стремительного упадка. Причем первыми кризис затрагивает именно города долины Инда – и в их числе Хараппу и Мохенджо-Даро. «Холм мертвых» начинает соответствовать своему названию. Старые широкие улицы захламляются, общественные амбары – рушатся. Поверх старой регулярной застройки начинают без всякой системы возводиться небольшие домики – жалкие лачуги по сравнению с двух- и трехэтажными домами периода расцвета. Приходит в упадок водоснабжение. Зато жители некогда великих городов принимаются активно строить городские укрепления. Правда, Хараппу не спасли и крепостные стены. Она была захвачена. Археологи обнаружили следы сильного пожара, а прямо на улицах находили человеческие костяки – немые свидетельства жестоких боев, гремевших тут много веков назад.
В конце концов и Мохенджо-Даро, и Хараппа просто опустели.
На юге страны кризис развивался медленнее, однако и тут все свидетельствует о нем – также нарушается регулярная застройка, приходят в упадок доки и верфи, грубее становятся ремесленные изделия, почти исчезают ювелирные украшения… Всесильное время затягивает хараппцев в небытие.
Почему это произошло?
Долгое время гибель хараппской цивилизации связывали с нашествием ариев. Однако еще раз повторим, что эти два события отделяет друг от друга более чем полтысячелетия. Сейчас ученые придерживаются мнения, что еще до ариев с территории Ирана и Северного Белуджистана на земли хараппцев пришли неизвестные пока варварские племена, возможно – родственные ариям или вытесненные ими из привычных мест обитания. Спасаясь от завоевателей, они шли на юг и на восток, как столетия спустя волна за волной катились на запад племена и народы, сдернутые с мест Великим переселением народов. И хараппцы, у которых археологи так и не обнаружили следов какой-либо развитой армии, просто не смогли им противостоять.
Однако есть и другие гипотезы. Экспедиция гидрологов, работавшая в районе Мохенджо-Даро, пришла к выводу, что в последние века своего существования город неоднократно заливался водой, и жители, в конце концов, просто покинули его. С Хараппой же все обстояло с точностью до наоборот – изменение русла Инда обрекло ее на смерть от засухи.
Еще одной возможной причиной гибели хараппской цивилизации называют эпидемию малярии и прочих болезней. Нарушение систем водоснабжения и канализации могло привести в условиях местного климата к вспышкам инфекционных заболеваний.
Еще более интересная гипотеза связывает кризис Хараппы с гибелью… крито-микенской морской цивилизации. Сторонники этой версии считают, что именно крито-микенцы были теми самыми мореходами, которые поддерживали постоянные торговые связи между хараппскими городами и Ближним Востоком. С их исчезновением торговля остановилась. Местный рынок не мог поглотить все товары, и ремесло начало приходить в упадок. Ремесленные центры, такие, как Мохенджо-Даро и Хараппа, превращались просто в крупные сельскохозяйственные поселения – отсюда и замена богатых домов бедными хижинами и сопутствующий упадок инфраструктуры. А эпидемии и вторжения «варваров» просто довершили начатое.
Не остались в стороне и любители увидеть во всем руку коварных пришельцев. Об их уверенности в том, что Хараппа погибла в огне ядерного взрыва, уже говорилось. А пожары и трупы на улицах, по их мнению, подтверждают это. Тем не менее, достаточно посмотреть на фотографии Хиросимы, чтобы понять – после ядерного удара все выглядит гораздо хуже.
Веды и атом
Фантазия сторонников теории ядерных бомбардировок Хараппы подогревается тем, что в ведических гимнах и впрямь не раз и не два встречаются моменты, которые можно оценивать как применение оружия невероятной разрушительной силы. Вот, например, отрывки из Махабхараты:
«Вимана приблизилась к Земле с немыслимой скоростью и выпустила множество стрел, сверкающих как золото, тысячи молний… Грохот, изданный ими, был подобен грому от тысячи барабанов… За этим последовали яростные взрывы и сотни огненных вихрей…»; «Сжигаемый жаром оружия, мир шатался, как в лихорадке. Слоны загорались от жара и дико носились туда и сюда в поисках защиты от ужасной силы. Вода стала горячей, звери погибали, враг был скошен, а неистовство огня валило деревья рядами… Тысячи колесниц были уничтожены, потом глубокая тишина опустилась на море. Начали дуть ветры, и Земля осветилась. Трупы погибших были изувечены ужасным зноем так, что они больше не походили на людей».
Веды называют это оружие «Пламенем Индры» – но реально ли оно существовало?
Часть Восьмая. Последняя загадка
Последней тайной этой цивилизации стала дальнейшая судьба ее носителей. Куда делись последние хараппцы? Растворились ли среди других народов Индии или нашли другое пристанище? В 1934 году появилась статья венгерского ученого Ф. фон Хевеши – он доказывал, что письменность Мохенджо-Даро удивительно похожа на таблички с острова Пасхи, которые, кстати, тоже до сих пор не расшифрованы! А не так давно ученые обратили внимание на такое же поразительное сходство костяных фигурок, вырезанных кетами, живущими в верховьях Енисея, со статуэтками, найденными при раскопках Мохенджо-Даро. Возможно, далекие потомки жителей «Холма Мертвых» покинули родину и продолжают жить – то ли на затерянном в Тихом океане архипелаге, то ли в глубине Сибири? Эта загадка пока ждет своего решения.
