Горе от ума или Трудно быть гением
Закомплексованный неудачник. Унылый, рассеянный, вечно наступающий на собственные шнурки. Малопривлекательная картинка? А между тем, это портрет несостоявшегося гения, коему природа отмерила во много раз больше таланта, нежели остальной «массе», но он по какой-то причине не раскрылся…
Впрочем, и реализованный гений порой выглядит немногим лучше в глазах современников. Над Колумбом потешались передовые умы его времени, великий мореплаватель сидел в цепях, а открытый им материк даже не носит его имени. Сократа за развращение молодого поколения заставили выпить яд. Лев Толстой был отлучен Синодом от церкви, и только счастливая случайность спасла его от каменного мешка.
Судьба гения кажется незавидной. И все же ими восхищаются, им стараются подражать, а иногда даже пытаются присвоить чужие лавры.
Так чем же отличается гений от «простого смертного»? Существует ли ген гениальности? И можно ли искусственно выращивать «моцартов» и «пушкиных»?
Гений или посредственность?
Ученые выяснили, что за всю историю человечества на Земле жило всего около 400 гениев. То есть примерно один на 50 миллионов!
Интересно, что исчерпывающего определения гениальности никто пока не дал. Целые столетия исследователи обходятся образными сравнениями и афоризмами. «Талантливый человек – это стрелок, попадающий в цель, которая нам кажется труднодостижимой. Гений попадает в цель, которая вообще невидима для нас», – писал немецкий ученый Ю. Мейер. Психоаналитик Карл Густав Юнг, тот самый, что разработал теорию архетипов, утверждал: гений, в отличие от «простого смертного», творит за счет бессознательного. А Байрон как-то заметил, что достаточный признак гениальности – «всего лишь» бессмертие.
Несмотря на всю расплывчатость понятия «гений», ученым все же удалось «вычислить» несколько черт внешности гениальных людей. Помните поговорку: в человеке все должно быть прекрасно – и душа, и тело? Так вот в этом случае она не работает. Гении, как правило, некрасивы.
Многих из них отличает непропорциональность телосложения или синдром Марфана. Это высокий рост при худом и сухом теле, длинные руки с «паучьими» пальцами. Иногда к и без того довольно непрезентабельному портрету добавляются косоглазие и порок сердца. Непропорциональное телосложение имели Авраам Линкольн, Никола Тесла, Ганс Христиан Андерсен.
Поразительной внешностью славился английский математик доктор Чарльз Лютвидж Доджсон, известный нам под псевдонимом Льюис Кэрролл. У автора непревзойденной «Алисы в стране чудес» один глаз находился немного выше другого, один уголок рта был приподнят, а другой опущен. Писатель не слышал одним ухом и сильно заикался.
Высоколобость – второй признак гениальности. Высокий лоб имели Петр I, Сократ, Петр Столыпин. Последний стал автором уникальной реформы. Некоторые историки всерьез полагают: если бы ее удалось довести до конца – возможно, не случилось бы Октябрьской революции. Крестьянам и рабочим просто незачем было бы свергать царскую власть. Есть версия, что именно поэтому Столыпина и убили – слишком многим на революционной волне хотелось «доплыть» до руля власти.
Еще один признак гениев – синдром Мориса. Это означает совмещение признаков обоих полов. Например, женщины наделены высоким ростом и телом легкоатлета. Такой была Жанна д`Арк. Сила и ловкость воительницы, ее недевичья фигура изумляли современников и в конце концов послужили косвенным поводом обвинить ее в колдовстве.
Впрочем, о «некрасивости» гениев можно спорить. Например, Рафаэль Санти, итальянский живописец, график и архитектор, автор бессмертных росписей в Ватиканском дворце (кстати, один из немногих мастеров, признанных при жизни) был божественно красив. Портретов молодого Леонардо да Винчи не сохранилось. Но есть описания современников, которые свидетельствуют, что в юности этот величайший художник, изобретатель, скульптор и график вызывал трепетные вздохи у прекрасного пола. А Михаил Юрьевич Лермонтов, поэт и дуэлянт, и вовсе прослыл «роковым красавцем», разбивающим женские сердца.
Льюис Кэрролл, английский писатель и математик, совмещал в себе как бы двух человек. В колледже, где он преподавал, на лекциях доктора Доджсона студенты едва сдерживали зевоту. В то же время именно он сочинил самую волшебную сказку на свете.
Великие чудаки
Однажды величайший ученый и основатель кибернетики Норберт Винер возвратился домой и обнаружил, что квартира пуста – ни жены, ни детей, ни мебели. В растерянности он вышел на улицу. Тут навстречу ему попалась девочка, и обрадованный Винер принялся объяснять ребенку, что он профессор, и не знает, куда подевалась его семья. Внимательно выслушав, малышка кивнула: «Да, папа, мама так и думала, что ты это забудешь».
Оказалось, семья переехала на новую квартиру. Зная о странности мужа – помнить только то, над чем он работает в данный момент, – жена положила в карман Винера записку с новым адресом. Но ученый исписал листок какими-то формулами, а потом, поняв, что они неверны, выбросил бумажку. Вечером же, совершенно позабыв о переезде, он пришел домой по старому адресу…
Эта история кажется невероятной, но она вполне закономерна в случае с гениями. Человек, чей ум может творить целые вселенные, в обычной жизни зачастую беспомощен и чудаковат.
Ужасной рассеянностью отличался Ньютон. Однажды великий физик был так поглощен своими мыслями, что пообедал и тут же забыл об этом. Вскоре Ньютон сел за стол снова и очень удивился, увидев, что кто-то уже расправился с его обедом.
Ампер до икоты смешил студентов, когда во время лекций размазывал мел по лицу, сморкаясь по рассеянности в тряпку, которой минуту назад вытирал доску. Он же, уходя однажды из квартиры, повесил на двери записку: «Ампер будет дома только вечером». Днем ему случилось вернуться раньше. Но, найдя собственную записку, хозяин снова вышел на улицу, забыв, что он и есть Ампер.
Известный факт: Архимед открыл свой гидростатический закон, плескаясь в ванне. Но не все знают, что осененный великой идеей древний грек как ошпаренный выскочил из бани на улицу и принялся бегать вприпрыжку в чем мать родила с воплем: «Эврика! Эврика».
Многие гении славились своими «дурными наклонностями». Например, Аристотель был ужасно льстив, Лермонтов – чрезмерно сварлив, а Парацельс – не в меру хвастлив.
Не лучшим образом современники отзывались и о Достоевском. Молва говорила о помешательстве писателя, его неуемном сексуальном темпераменте и даже о садомазохистских наклонностях. Гениального автора «Братьев Карамазовых» часто замечали с путанами, которые, по слухам, проведя с писателем одну только ночь, обходили его десятой дорогой.
Но все «ненормальности» сгладились, когда Федор Михайлович женился на Анне Сниткиной. Эта женщина настолько обожала мужа, что писала в своем дневнике: «Я готова провести остаток своей жизни, стоя пред ним на коленях». В общем-то, так оно и было. Анна преклонялась перед Достоевским, предугадывала каждое его желание. Когда Федор Михайлович, снедаемый приступами ревности, потребовал от нее больше никогда не улыбаться другим мужчинам, женщина с готовностью выполнила его приказание.
Вообще, о женах и близких людях гениев можно говорить немало. Например, многие критики сходятся во мнении, что Лев Николаевич Толстой не стал бы тем, кем он является, без своей супруги – тихой Софьи Андреевны. Граф начал с того, что показал юной невесте свои дневники, где было все – и карточные долги, и цыганки, и девки, и пьяные пирушки, и ясноокая Аксинья, с которой Толстой проводил летние ночи. Для Сони это стало шоком, но все же она решила – свадьбе быть. Ей исполнилось 18, а ему 34, когда состоялось венчание. Чета поселилась в деревне, где хрупкой и неопытной Соне пришлось узнать все «прелести семейной жизни». Лев Николаевич капризничал, обвинял ее в нерасторопности. А между тем она дни и ночи вертелась, как белка в колесе – у четы подрастало 9 детей, еще четверо умерли в младенчестве. За гениальным мужем тоже нужно было ходить, как за ребенком, – проследить, чтобы вовремя поел, переменил белье, отдохнул. Каждый вечер Софья оформляла начисто страницы «Войны и мира». Есть мнение, что женщина переписала всю книгу 7 раз! Она же занималась изданием сочинений мужа и выполняла все его прихоти. Когда Лев Николаевич решил сблизиться с народом, он отправился вместе с мужиками косить сено, а домашним велел сгребать траву. После дня тяжелой работы Софья Андреевна слегла и провела в постели почти месяц.
Интересна и история Винсента Ван Гога. По оценкам социологов, сегодня он один из трех наиболее известных художников – наряду с Леонардо да Винчи и Пабло Пикассо. Но за успехом Винсента стоит его младший брат Тео, в самые тяжелые времена снабжавший живописца холстами, кистями и деньгами. Кстати, именно благодаря тому, что Винсент мог купить качественные материалы, его работы хорошо сохранились, в отличие, скажем, от картин того же Гогена, который от бедности писал на чем придется.
Великий идиот
Талантливый человек талантлив во всем. Но как же тогда быть с феноменом, который ученые окрестили «гении-идиоты»? При умственной отсталости (аутизме, неспособности к общению с людьми) эти уникумы могут делать поразительные вещи. Например, едва взглянув на здание, создать его детальный архитектурный рисунок, не видя часов, с точностью до секунды определить время, говорить на 24-х языках, никогда не изучая их специально.
В историю психологии под именем Нади Н. вошла умственно отсталая девочка. С трех лет она умела великолепно рисовать лошадей, причем в любых позах и ракурсах. Интересно, что Надя миновала стадию, когда детишки расписывают альбомы и обои в родительской спальне «каляками-маляками». Виртуозные рисунки «на лошадиную тему» у нее стали получаться с того самого момента, когда малышка научилась хорошо держать карандаш.
Феномен «гениев-идиотов» попытались объяснить Аллан Снайдер и Джон Митчелл из Центра изучения разума при Австралийском национальном университете в Канберре. Они предположили, что в мозгу каждого взрослого человека постоянно происходит анализ информации – т.е. мы воспринимаем картинку происходящего в целом и фиксируем лишь конечный результат. А маленькие дети и «гении-идиоты» видят отдельные составляющие явления. Такое «лоскутное» мышление и позволяет мозгу безошибочно определять, например, высоту и продолжительность любой ноты. Исследователи уверены, что на подобные «трюки» способны и обычные люди. Но, подсознательно понимая бесполезность такой информации, мозг оставляет ее «в черновиках» и воспринимает музыку в целом.
Парадоксальное открытие – все восьмимесячные младенцы бессознательно выполняют невероятно сложные вычисления, которые помогают им разбивать поток речи на отдельные слова. По мере взросления эти способности постепенно теряются. Активный переход на «взрослый» способ обработки информации происходит в возрасте примерно полутора лет, когда ребенок делает первые попытки говорить. А вот у «гениев-идиотов» такого перехода нет вообще.
Можно ли «отключить» зоны мозга, анализирующие информацию, чтобы получить чистое восприятие ребенка? Ученые как раз сейчас над этим работают. Скорее всего, ответ будет положительным. Но здесь возникает другой вопрос, сходный с дилеммой булгаковского профессора Преображенского: зачем делать искусственных людей, когда «любая баба» может рожать их вполне естественным способом?
На грани безумия
Принято считать, что все гениальные люди – сумасшедшие. И это мнение отчасти верно.
Уже давно найдена связь между одаренностью и болезненной впечатлительностью. Чем талантливее человек, тем глубже и острее он воспринимает окружающий мир. Гений же невероятно впечатлителен – любая мелочь может вызвать бурю эмоций, причинить невыразимые страдания и привести его на грань безумия. Как ни странно, именно в таком болезненном состоянии творец чаще всего создает самые великие и бессмертные произведения.
Первым связь между гениальностью и сумасшествием обнаружил Чезаре Ломброзо. В книге «Гениальность и помешательство» он предположил, что оригинальность и величие многих произведений достигается именно за счет страданий автора, заглянувшего в мир безумия. По наблюдениям Ломброзо, у гениев, как и у сумасшедших, часто непроизвольно подрагивают мышцы. У Наполеона, например, дергались губы и правое плечо, а во время припадков гнева – и икры ног. Петр I не всегда контролировал лицевые мускулы, так что временами лицо «само» корчило жуткие гримасы. А физик Ампер во время разговора шевелил одновременно всеми конечностями. Правда, позже исследователи подвергли труды Ломброзо критике, выявив в них множество случайных совпадений и фактов, «притянутых за уши».
Через некоторое время появился фундаментальный труд генетика Н. Эфроимсона. Ученый доказал, что многие знаменитые люди страдали маниакально-депрессивным психозом. Признаки этой болезни он нашел и у религиозных вождей, и у писателей, и у ученых, и у поэтов – у Пушкина, Лермонтова, Лютера, Канта, Достоевского, Мопассана и многих других гениев.
Известно, что на грани безумия долгое время балансировал испанский художник Гойя. Его судьба вдохновила выдающегося немецкого драматурга Лиона Фейхтвангера на создание замечательных романов. О Гойе он писал: «Долгие часы просидел Франсиско без движения, в тупом отчаянии. В мозгу его неустанно кружились все те же бессмысленные слова: «Сам виноват, с ума сошел, схожу с ума… сам виноват… теперь мне крышка»… «Франсиско не терпелось рассказать другу обо всех пережитых ужасах, а главное – о самом страшном, о чем предупредил его Пераль, о том, что ему грозит безумие».
В приступе бешенства импрессионист Ван Гог отхватил себе ножом мочку уха и позже подарил ее знакомой проститутке.
Гоголь сжег второй том «Мертвых душ» – свой десятилетний труд! Уже на следующее утро дурман временного помешательства рассеялся, и Николай Васильевич жаловался Толстому: «Вообразите, как силен злой дух! Я собирался сжечь совсем другие бумаги, а кинул в огонь главы «Мертвых душ», которые хотел оставить после своей смерти…»
Интересно, что гениальные ученые более устойчивы к душевным потрясениям, нежели творческие люди. Но и их не минуют кризисы. Карл Густав Юнг тяжело пережил разрыв с Фрейдом, которого считал своим учителем. Этот удар судьбы был настолько силен, что в течение четырех лет Юнг не мог читать лекции, его преследовали навязчивые фантазии и сны. Впрочем, когда кризис миновал, Юнг пришел к созданию своей аналитической психологии, ставшей революционным открытием.
Гениальность идет рука об руку с вдохновением – явлением «не от мира сего», как бы окном в другую вселенную. Стресс и переживания на грани помешательства подстегивают творческий процесс. Но стоит гению зайти слишком далеко, как его личность разрушается, и он больше ничего не может создавать. Об этом очень точно написал Александр Блок: «…искусство есть чудовищный и блистательный Ад. Из мрака этого Ада выводит художник свои образы… Леонардо заранее приготовляет черный фон, чтобы на нем выступали очерки Демонов и Мадонн… Рембрандт выводит свои сны из черно-красных теней. Но именно в черном воздухе Ада находится художник, прозревающий иные миры. И когда гаснет золотой меч, протянутый прямо в сердце ему чьей-то Незримой Рукой сквозь небеса и воздухи миров иных, тогда происходит смещение миров, и в глухую полночь искусства художник сходит с ума и гибнет…»
Впрочем, далеко не всегда судьба гения столь трагична. Да, среди них немало тех, кто не выдержал испытания собственным талантом и тронулся рассудком. Такая участь постигла Тассо, Свифта, Шумана, Генделя, Гофмана, Ницше, Чюрлениса. Но были и гении с устойчивым умственным и душевным здоровьем: Платон, Моцарт, Гете, Кеплер, Лейбниц, Дарвин, Пушкин, Толстой (несмотря на все его кризисы).
Щит Леонардо
С именем Леонардо да Винчи связано немало легенд. Одна из них – об уникальном щите, расписанном им еще в детском возрасте. Однажды к отцу будущего великого живописца пришел знакомый крестьянин и попросил найти художника, который бы «разукрасил пострашнее» круглый деревянный щит.
Тот, недолго думая, отдал «заказ» сыну. Леонардо решил нарисовать голову медузы Горгоны и подошел к заданию весьма ответственно. В качестве «натуры» он использовал гусениц, ящериц, нетопырей, змей собранных в окрестностях, из которых составил образ своего чудовища. Зрелище получилось столь устрашающим, что отец, увидев «медузу», испугался. Леонардо был доволен. «Это произведение служит тому, ради чего оно сделано. Так возьмите же и отдайте его, ибо таково действие, которое ожидается от произведений искусства», – сказал маленький творец.
Но Горгона так и не дошла до заказчика. Ему отдали щит, купленный по случаю у старьевщика. А «медуза» юного Леонардо отправилась прямиком во Флоренцию, где за нее отцу удалось выручить сто дукатов – немалую по тем временам сумму.
По преданию, щит попал к семье Медичи и стал своеобразным талисманом. Когда Горгона была утеряна, восставший народ изгнал род Медичи из Флоренции.
Вундеркиндам не везде у нас дорога…
Гениальность – очень хрупкая и непредсказуемая вещь. Проявляется она, как правило, очень рано. Буквально с пеленок сверходаренные дети подозревают, что отличаются от окружающих. Сальвадор Дали писал: «Еще с самого нежнейшего возраста у меня обнаружилась порочная склонность считать себя не таким, как все прочие простые смертные. И посмотрите, как блестяще мне это удается».
Гениальный ребенок уже к четырем годам проявляет половину будущих интеллектуальных способностей, к шести – 70%, а к восьми – 90%.
Маленький Моцарт, обладавший феноменальным слухом, памятью и способностью к импровизации, в три года выступал с концертами. Александр Грибоедов, блестящий поэт и композитор, владевший несколькими иностранными языками, в 11 лет поступил в Московский университет. Выдающийся советский физик, лауреат Нобелевской премии Лев Ландау стал студентом в 13 лет.
Судьба маленьких гениев так же, как и судьба взрослых, далеко не всегда счастливая. Имя Павла Коноплева некогда гремело на весь Советский Союз. Шестилетний мальчик показал невероятно высокий IQ – 169 (у современного выпускника американского ВУЗа этот показатель равен примерно 115). В 14 лет он участвовал в создании математического обеспечения для первого отечественного персонального компьютера, публиковал свои работы в журнале «Наука и жизнь». В 15 лет Павел поступил в Московский университет.
Казалось, он – баловень фортуны. Но не тут-то было! Еще в школе мальчик понимал, что «не такой как все». В первом классе учительница ставила ему единицы за то, что «непоседа и шалун» невнимательно слушал. А он просто скучал на уроках! Когда же Пашу перевели сразу в четвертый класс, старшие дети его не приняли – слишком маленький. Постоянные переживания из-за своей «непохожести» спровоцировали развитие тяжелой болезни, и «уникальный мальчик» умер в 2000 году.
Юная художница из Полтавы Саша Путря за свою коротенькую жизнь создала 2279 работ – 46 альбомов с рисунками, шаржами и стихами, чеканки, вышивки, поделки из пластилина, мягкие игрушки, изделия из бусинок и разноцветных камушков, выжигание по дереву. Умерла она от лейкемии в 1989 году, в возрасте всего 11 лет. Посмертно малышку наградили орденом Святого Николая Угодника «За преумножение добра на земле» и золотой медалью Христа Спасителя. О Саше снято пять документальных фильмов, вышла документальная повесть «Саша Путря», состоялось более сотни ее персональных выставок в 10 странах.
Яркой вспышкой стала жизнь советской школьницы Нади Рушевой. Рисовать она начала с пяти лет, причем никто не учил ее правильно держать кисть и карандаш. В семилетнем возрасте за один вечер юная художница создала 36 иллюстраций к «Сказке о царе Салтане», пока отец читал ее любимого Пушкина вслух. Надя никогда не делала набросков и не пользовалась ластиком. Она объясняла: «Я их заранее вижу… Они проступают на бумаге, как водяные знаки, и мне остается их чем-нибудь обвести».
«Люди нуждаются в таком искусстве, как в глотке свежего воздуха. Гениальная девочка обладала поразительным даром проникновения в область человеческого духа…» – позже скажет о Наде Дмитрий Лихачев, академик Российской академии наук.
Ее не стало в 17 лет, юное дарование «съела» врожденная болезнь головного мозга. Но Надя оставила гигантское творческое наследие – около 12 000 рисунков. Это иллюстрации к стихам Пушкина, к «Войне и миру» Толстого, к «Маленькому принцу» Экзюпери, рисунки на тему Древней Греции и современности, русских сказок и западной классики. Многие из работ хранятся в музее Льва Толстого и в Национальном фонде культуры в Москве, в Пушкинском доме Академии наук в Петербурге.
Но что если бы гениальные дети не погибли в раннем возрасте из-за болезней? К сожалению, и тогда их жизнь совсем не обязательно сложилась бы счастливо. Взять хотя бы Нику Турбину. Она родилась в Ялте, в 1974 году, в семье художницы и писателя. И уже в четыре года диктовала бабушке по ночам стихи, которые, по словам самой Ники, нашептывал ей… Бог. В 9 лет к Нике пришла слава поэтессы – свет увидел первый сборник ее произведений – «Черновик», который впоследствии перевели на 12 языков. Предисловие к книге написал Евгений Евтушенко, он же ввел Нику в Московские литературные круги. Девочка быстро вошла во вкус, она с легкостью общалась со взрослыми людьми и с удовольствием принимала их похвалы. А потом началась перестройка, и всем стало не до «чудо-ребенка». Нику еще приглашали на литературные вечера, в 15 лет ее даже сняли в главной роли в фильме Аян Шахмалиевой «Это было у моря» о воспитанницах дома-интерната. Но юная «звезда» понимала – ее слава начала меркнуть. В 1990 году у поэтессы впервые случился нервный срыв. 16-летняя Ника вышла замуж за 76-летнего швейцарского профессора, потом неожиданно бросила его, начала пить… Депрессия «чудо-девочки» затянулась более чем на 10 лет. В 27 лет Ника выпала из окна пятого этажа и разбилась насмерть. Было ли это несчастным случаем или вполне обдуманным шагом, сейчас уже не скажет никто.
Превосходя своих сверстников в развитии, вундеркинд с самого раннего детства «неудобен» для окружающих. Такого ребенка трудно воспитывать, учить. Не удивительно, что «нестандартных» детей педагоги часто стараются поскорее «остричь под одну гребенку». Интересно, что среди прошедших детский сад вундеркиндов практически не бывает.
Некоторые родители, понимая это, стремятся дать одаренному сыну или дочери домашнее образование. Оно избавляет от неврозов в школе, но обрекает малыша на одиночество. «Из меня получился нелюдимый и неуклюжий подросток с весьма неустойчивой психикой», – писал в книге «Я вундеркинд» Норберт Винер, усвоивший школьные премудрости от отца, который, между прочим, мечтал вырастить гения. Эксперимент удался. Уже к 14 годам Норберт изучил высшую математику, а в 18 получил ученую степень в Гарвардском университете. Но, по признанию самого Винера, он всю жизнь страдал от опустошающего одиночества и непонимания со стороны даже самых близких людей.
Ген гениальности
С тех пор как начала активно развиваться генетика, люди старались возложить на нее ответственность за все свои достоинства и недостатки. Уже открыт ген материнского инстинкта, жестокости, чувствительности к боли, эпилепсии, наследственной глухоты и чувства страха, самоубийства, курения, памяти и даже авантюризма. А вот гена гениальности величайшие умы современности пока не обнаружили.
Сторонники теории Дарвина попробовали было предположить, что от выдающихся родителей рождаются талантливые дети. Но эта теория потерпела оглушительное фиаско, и в моду вошло остроумное высказывание – «на детях гениев природа отдыхает».
Интересно, что и попытки «вырастить» гения при помощи специального воспитания тоже не принесли устойчивого успеха. Александра Македонского, одного из выдающихся полководцев и деятелей древнего мира, воспитал не менее великий Аристотель. А вот знаменитый Сенека взрастил Нерона, прославившегося как жестокий правитель, матереубийца и бездарный актер.
В конце прошлого века американский генетик Роберт Грекхем поставил грандиозный по своему замыслу эксперимент. Он создал банк спермы нобелевских лауреатов. С 1980 по 1999 годы эта сперма шла на искусственное оплодотворение. Всего родилось 200 детей. К горькому разочарованию ученого, отпрыски величайших умов мира ничем не отличались от своих сверстников. И только один мальчик, Доран Блейк, выделялся из общей массы – в 2 года он досконально освоил компьютер, а в 5 уже читал и цитировал «Гамлета». Причем уровень IQ вундеркинда «зашкаливал» и равнялся 180. Но время шло, никаких удивительных открытий «чудо-мальчик из пробирки» не совершил и к 25 годам стал наркоманом.
Очевидно, что гением можно только родиться. А дальше способности либо разовьются и принесут плоды, либо зачахнут, не замеченные никем. «Гении падают с неба. И на один раз, когда он встречает ворота дворца, приходится сто тысяч случаев, когда он падает мимо», – произнес как-то великий Дидро. А уж он-то знал, о чем говорил!
