«Это величайшее счастье для солдата — сознание
того, что ты помог своему народу победить врага,
отстоять свободу Родины, вернуть ей мир»
Константин Константинович Рокоссовский
Легенда
Однажды на даче в Крыму в разгар застолья Сталин вдруг подошел к Рокоссовскому и тихо сказал:
– Иной раз больно смотреть Вам в глаза. Вы ведь безвинно отсидели столько лет…
Сталин сошел с террасы в сад, наломал букет пунцовых роз и протянул его Константину Константиновичу.
– Вы имеете все существующие награды. А это – подарок Вам лично от меня.
От шипов руки Иосифа Виссарионовича были в кровоточащих царапинах. Он стал вытирать кровь носовым платком, потом отшвырнул окровавленный батист и молча вернулся к столу.
А Рокоссовский в смущении долго стоял с огромным букетом, не зная, куда его деть.
Легенды не рождаются на пустом месте.
Справка выдана
В начале апреля 1940 года исхудавший и осунувшийся Константин Константинович Рокоссовский, поеживаясь от холодного ветра, стоял на перроне Московского вокзала. Совсем недавно его освободили из Внутренней тюрьмы УГБ при НКВД по Ленинградской области на Шпалерной улице. Позади остались тюремные тюфяки, допросы и издевательства, фальшивые расстрелы, когда его выводили во внутренний двор и давали над ухом холостой выстрел…
Что ждало впереди – неизвестно. В кармане – ни документов, ни денег. Только небольшая казенная бумажка – справка об освобождении, текст которой Константин Рокоссовский помнил наизусть.
«Выдана гр-ну Рокоссовскому Константину Константиновичу, 1896 г.р., происходящему из гр-н б. Польши, г. Варшава, в том, что он с 17 августа 1937 г. по 22 марта 1940 г. содержался во Внутренней тюрьме УГБ НКВД ЛО и 22 марта 1940 г. из-под стражи освобожден в связи с прекращением его дела. Следственное дело № 25358 1937 г. Выдана 4 апреля 1940 года». Подписи, печать.
День ареста, 17 августа 1937 года, разделил жизнь Константина Рокоссовского на две части. День освобождения, 22 марта 1940 года, добавил третью – будущее.
Детство
Константин Рокоссовский появился на свет 9 (21) декабря 1896 года. В написанных после июня 1945 года анкетах и автобиографиях Константин Константинович утверждает, что родился в городе Великие Луки. Именно там установлен бюст дважды героя Советского Союза маршала Рокоссовского. Этот небольшой город на берегу Ловати стал «официальным» местом рождения полководца. Однако в анкете, заполненной в 1920 году, Константин Рокоссовский указал Варшаву. Именно там прошли детство и юность будущего Маршала Советского Союза.
Отец Рокоссовского, Ксаверий Юзеф Рокоссовский происходил из шляхетского рода, но его предки утратили дворянские привилегии в середине XIX века во время знаменитых «разборов шляхты». Мать Константина была русской учительницей из Пскова. Между прочим, есть версия, что при рождении Константин Рокоссовский получил имя Казимир и указывал его в документах по крайней мере до 1914 года, а до 1919-го – называл отчество Ксаверьевич.
Ксаверий Юзеф Рокоссовский служил ревизором Варшавской железной дороги. Правда, впоследствии в анкетах маршал писал, что его отец был машинистом, но вряд ли семья простого работяги смогла бы позволить себе дом на улице Маршалковской – варшавском «Невском проспекте».
Жизнь маленького Кости была безоблачной – обучение в престижном училище, увлечение Майн Ридом… Все закончилось после смерти отца. Оставшейся с двумя детьми матери пришлось перебраться в менее престижный район. А в 1911 году умерла и она. Юноше пришлось оставить учебу и самому зарабатывать на жизнь. Сменив несколько работ, он устроился в мастерскую Высоцкого по изготовлению памятников и вместе с ней переехал в городок Гроец.
От войны к войне
Тем временем началась Первая мировая война, которую тогда называли Великой. 2 августа 1914 года в Гроец прибыл 5-й Каргопольский драгунский полк. Вскоре он двинулся дальше, чтобы 8 августа вступить в первый бой с немецкими войсками. В Гроеце к драгунам присоединились два добровольца, о чем в полковой книге была сделана соответствующая запись.
«Крестьянин Гроецкого уезда деревни Длуговоле гмины Рыкалы Вацлав Юлианов Странкевич, зачисленный в ратники Государственного ополчения первого разряда в 1911 году, и мещанин гмины Комарово Островского уезда Константин Ксаверьевич Рокоссовский, родившийся в 1894 году, зачисляются на службу во вверенный мне полк охотниками рядового звания, коих зачислить в списки полка и на довольствие с сего числа с назначением обоих в 6-й эскадрон».
Чтобы попасть в полк, Рокоссовский приписал себе два года.
Правда, в августе 1920 года, заполняя кандидатскую карточку на замещение командных должностей, он напишет, что служил в полку вольноопределяющимся и окончил пять классов гимназии, но на самом деле все было не совсем так.
Уже 8 августа 1914 года восемнадцатилетний «охотник» – так называли тогда добровольцев – отличился при проведении разведки, был представлен к Георгиевскому кресту 4-й степени и получил звание ефрейтора. До расформирования полка в 1918 году Рокоссовский получил еще и георгиевские медали и стал младшим унтер-офицером. В 1916 году он познакомился с Адольфом Юшкевичем. Этот человек сыграл в жизни юноши немалую роль – именно благодаря ему в декабре 1917 года Константин вступил в Красную Гвардию. К слову, с Юшкевичем связаны и некоторые обстоятельства ареста Рокоссовского в 1937 году. Но об этом – позже.
Революция и развал в армии наводнили страну дезертирами. Многие из солдат тогда разделяли взгляды анархистов. Из армии просто уходили – с оружием. Именно такие отряды – а скорее, банды – стали первыми противниками Каргопольского красногвардейского отряда под командованием Юшкевича – сам Рокоссовский был его заместителем. Однако вскоре у красноармейцев появились более серьезные враги – в июне 1918 года отряд перебросили на Урал, где разгорался мятеж чехословацкого корпуса. Так Рокоссовский оказался в Сибири. С ней и с Забайкальем он был связан много лет. Сначала он командовал эскадроном, потом – отдельным кавалерийским полком. Школа 5-го Каргопольского полка не раз выручала его в боях. 7 ноября 1919 года южнее станции Мангут столкновение комэска Рокоссовского с замначальником 15-й Сибирской стрелковой дивизии армии Колчака полковником Н. С. Вознесенским (позже в автобиографии Рокоссовский ошибочно назовет его генералом) закончилось для молодого командира ранением в плечо. Для полковника удар шашки Рокоссовского оказался смертельным.
Вместе с 30-й дивизией 5-й армии Константин Рокоссовский прошел всю Сибирь и вышел на восточный берег Байкала. В 1919 году он получил первый орден Красного знамени. В 1920 году 30-й кавалерийский полк под командованием Рокоссовского занял 70-километровый участок государственной границы по реке Джиде. Здесь в 1921 году в сражении под Троицкосавском Константин Рокоссовский впервые одержал крупную победу. Его полк разгромил 2-ю бригаду генерала Резухина из Азиатской дивизии генерала барона фон Штернберга. В этом бою Рокоссовский был тяжело ранен – и получил свой второй орден Красного Знамени.
На Дальнем Востоке
До 1936 года Рокоссовский прослужил в Забайкалье, сменив несколько полков. Каждый раз приходилось практически с нуля «сколачивать» личный состав, решать массу проблем со снабжением, лошадьми, фуражом, снаряжением, обучением личного состава…
Тем временем в личной жизни будущего маршала произошло важное событие – 30 апреля 1923 года Константин Рокоссовский женился на Юлии Петровне Барминой, с которой впервые встретился еще в августе 1921 года. В августе 1924 года они уехали в Ленинград – 28-летнего командира полка направили на кавалерийские курсы усовершенствования командного состава. Вскоре у молодых родилась дочь, которую назвали Ариадной. Однако после окончания курсов Рокоссовский вернулся в Забайкалье. С 1926 по 1928 годы он служил в Монголии инструктором. А после возвращения получил под командование пятую отдельную Кубанскую кавалерийскую бригаду.
В январе 1929 года молодого комбрига откомандировали в Москву на курсы усовершенствования высшего начальствующего состава. В Забайкалье Рокоссовский вернулся перед самым началом боев на КВЖД и применил полученные знания на практике. В Чжалайнор-Маньчжурской операции его 5-я отдельная Кубанская кавбригада сыграла видную роль. Кубанцы прорвались в тыл противника и, овладев городом Чжалайнор, посеяли панику на коммуникациях «белокитайцев».
После завершения конфликта Рокоссовского направляют в Минск, командовать 7-ой Самарской имени английского пролетариата кавалерийской дивизией. Между прочим, одним из подчиненных комдива в то время был Г. К. Жуков, командовавший сначала полком, а потом и бригадой.
Впрочем, с Георгием Жуковым Константин Рокоссовский был знаком еще со времен ленинградских курсов. Тогда будущие маршалы сошлись на интересе к верховой езде и фехтованию. На дорожке Рокоссовский и Жуков встречались неоднократно и первый, как правило, выходил победителем.
Но в Минске комдив пробыл недолго. В 1931 году в Забайкалье снова запахло порохом. Япония начала захват Маньчжурии, не скрывая того, что видит в ней в первую очередь плацдарм для броска на Дальний Восток. И Рокоссовского опять направили командовать Кубанской бригадой, которая как раз в это время разворачивалась в 15-ую кавалерийскую дивизию.
И снова – сколачивание частей. Константин Константинович, вежливый и даже мягкий человек, нетерпимо относился к подчиненным, пренебрегавшим своими обязанностями. Порой его замечания были резкими до ехидства.
«Получается весьма оригинальная для конницы картина, когда не всадник управляет конем, а конь всадником. Как следствие этого лошади на препятствие не идут, обносят препятствие или останавливаются перед таковым, и всадник не в силах заставить коня преодолеть препятствие».
В то же время Рокоссовский не терпел грубости или несдержанности подчиненных ему командиров.
«Обращая внимание всего начсостава и младшего комсостава на решительное искоренение случаев грубости, нетактичности и оскорблений подчиненных, одновременно обращаю внимание и на недопустимость каких бы то ни было послаблений воинской требовательности к подчиненным. Командир должен быть командиром до конца, требовательным, настойчивым и решительно до конца проводящим свою волю, направленную на укрепление боеспособности армии. Предоставленное ему положением право вполне достаточно для того, чтобы справиться полностью с возложенными на него задачами…»
Работа занимала все время командира дивизии. Лишь иногда он мог предаться своему любимому занятию – охоте. На другое увлечение – танцы – времени не оставалось вовсе. Но усилия приносили плоды – разрозненные подразделения превращались в единое целое. По результатам проверки в 1933 году все полки дивизии получили оценки «хорошо», а ее командир был награжден орденом Ленина.
В 1936 году комдив Рокоссовский покинул Забайкалье и принял 5-й кавалерийский корпус, входивший в состав Ленинградского военного округа. Им он и командовал до ареста в 1937 году. Тогда Константина Константиновича срочно вызвали в штаб округа в Ленинграде. Но вместо штаба он оказался во Внутренней тюрьме УГБ при НКВД по Ленинградской области.
Не оговаривай ни себя, ни других
Обвинения, выдвинутые в адрес Рокоссовского, оригинальностью не блистали. Был на Дальнем Востоке? Значит, японский шпион. Поляк по происхождению? Значит, польский шпион. Впрочем, о польском шпионаже надо сказать особо.
В 1937 году тогдашний руководитель НКВД Ежов очень хотел раскрыть побольше заговоров. И, как бывает в таких случаях, за недостатком реальных врагов просто придумывал их. Летом он «раскрыл» крупнейшую разведывательно-диверсионную сеть польской разведки – «Польская организация войскова». Мифическая ПОВ якобы пустила корни и в армии, и в правительстве, и в наркоматах СССР, БССР и УССР. Управления НКВД всех республик и областей получили приказ повысить бдительность и срочно заняться отловом замаскировавшихся врагов.
Польская Республика в те годы была одним из основных «вероятных противников» СССР. Неудивительно, что подчиненные Ежова с особым рвением начали вылавливать «подозрительных» поляков.
К аресту Рокоссовского привела длинная цепочка показаний. Арестованные ранее Тухачевский, Примаков и Фельдман упомянули участие в «военном заговоре в РККА» комкора Кутякова, тот назвал имя командарма 2-го ранга Великанова, а уж он дал показания против Рокоссовского.
Комдив был исключен из партии, задним числом уволен из армии «по служебному несоответствию», его жена потеряла работу, а директор школы, в которой училась дочь, построив всех учеников, объявил им, что в их школе учится дочь врага народа и польского шпиона. Семья опального командира, перебиваясь случайными заработками и продажей облигаций, скиталась по городам всего Союза, и в конце концов осела аж в Армавире.
А самого Константина Константиновича раз за разом вызывали на допрос, всеми силами добиваясь показаний и имен новых заговорщиков и шпионов. Рвение дознавателей обернулось для Рокоссовского выбитыми передними зубами, тремя сломанными ребрами и искалеченными пальцами на ногах – по ним били молотком. Но никаких показаний он не дал.
Узнав, что обвинение в участии в ПОВ строится на показаниях его старого знакомца Адольфа Юшкевича, Рокоссовский пошел ва-банк и заявил следователям, что все подпишет после очной ставки. Он отлично знал, что его друг погиб в 1921 году под Перекопом.
В марте 1939 года состоялся суд. Однако все свидетельствовавшие против Рокоссовского к тому времени были уже мертвы и не могли дать показаний. На втором заседании, осенью 1939 года, приговор также не вынесли.
Вспоминал ли Константин Константинович о тюрьмах и допросах в апреле 1940-го, когда «Красная Стрела» несла его из Ленинграда в Москву? Неизвестно. В мемуарах он ни слова не написал об этом. «Солдатский долг» начинается просто – и даже оптимистично:
«Весной 1940 года я вместе с семьей побывал в Сочи, после этого был приглашен к Народному комиссару обороны маршалу С. К. Тимошенко. Он тепло и сердечно принял меня».
Восстановленный в армии и в партии Рокоссовский действительно побывал в Сочи – поправлял здоровье. Перед этим съездил в Армавир за семьей. А затем снова возглавил 5-й кавалерийский корпус. Правда, ненадолго. Вскоре Константин Константинович навсегда оставил кавалерию и начал осваивать новое «поле деятельности». Он был назначен командующим 9-го танкового корпуса.
Надо сказать, что в то время такие подразделения создавались по принципу «Тысяча танков в кулаке». Комплектовать их планировалось новыми машинами. Но промышленность не могла дать сразу столько Т-34 и КВ. Поэтому многие корпуса имели некомплект по танкам. К тому же состав был чрезвычайно пестрым. В 9-м мехкорпусе Рокоссовского к началу войны было не более трети положенного количества боевых машин, причем старых моделей – Т-26, БТ-5 и БТ-7. Многие танки требовали ремонта, не хватало автотранспорта, средств связи, запчастей. До 22 июня 1941 года Рокоссовский прилагал все усилия для приведения корпуса в боеспособное состояние. Однако завершить работу не удалось.
9-й корпус вступил в крупнейшее танковое сражение под Дубно недоукомплектованным.
Командир «Р»
Раз за разом 9-й мехкорпус вступал в бои – и отступал. Обстановка на Юго-западном фронте складывалась тяжелая. Но еще сложнее было положение на Центральном фронте. Немцы рвались на восток, к Москве. Именно туда в середине июля отозвали Рокоссовского на должность командующего 4-й армией. Правда, вместо армии Рокоссовский получил группу офицеров, радиостанцию, два автомобиля – и боевую задачу: подчинив себе выходящие из окружения части, удержать коридор между Ярцево и Ельней. Вскоре Ярцевская группа замелькала во фронтовых сводках.
«В короткое время собрали порядочное количество людей. Были здесь пехотинцы, артиллеристы, связисты, саперы, пулеметчики, минометчики, медицинские работники… В нашем распоряжении оказалось немало грузовиков. Они нам очень пригодились. Так началось в процессе боев формирование в районе Ярцево соединения, получившего официальное название «группа генерала Рокоссовского».
Так писал Константин Константинович в воспоминаниях.
Позднее Ярцевскую группу объединили с понесшими тяжелые потери частями 16-й армии, а ее командующим был назначен Рокоссовский.
Под его командованием вступили в бои за Москву знаменитые Отдельный курсантский полк, созданный на базе Московского пехотного училища им. Верховного Совета РСФСР, 316-я стрелковая дивизия генерал-майора И. В. Панфилова, 3-й кавалерийский корпус генерал-майора Л. М. Доватора. Вскоре была восстановлена линия фронта, и под Москвой начались упорные бои.
Во время боев за Москву судьба снова свела Константина Рокоссовского с бывшим подчиненным, Георгием Жуковым. Но теперь роли поменялись. Ни для кого не секрет, что Георгий Константинович бывал, мягко говоря, грубоват с подчиненными. Однако Рокоссовский, сталкиваясь с резкостью Жукова, не терялся. Однажды, выслушав из телефонной трубки очередную грубую тираду, Константин Константинович спокойно предложил несколько сбавить тон – иначе он прекратит разговор. На счастье Рокоссовского, этот разговор услышали представители Главного политического управления Красной Армии, как раз находившиеся в соседней комнате. О грубости Жукова доложили Сталину – и маршал имел серьезный разговор с Верховным Главнокомандующим. На следующий день Жуков снова позвонил Рокоссовскому и – правда, в весьма обтекаемых выражениях – извинился за вчерашнее.
– Жаловались вы Сталину на наш вчерашний разговор? – спросил он.
– Не в моих правилах жаловаться вообще, а в этом случае – тем более, – ответил Константин Константинович.
Говорю из Сухиничей
Разгромив врага под Москвой, советские войска перешли в наступление. Вместе со всеми продвигалась вперед и 16-ая армия. Ее целью был город Сухиничи. Наступавшим не хватало транспорта, полки и дивизии постоянно «тасовались» между армиями, понесшие потери – отводились на переформирование и доукомплектование. В результате людей в армии Рокоссовского хватило бы в лучшем случае на пару дивизий. Как наступать? Но и противнику было тяжело маневрировать в заснеженных полях и лесах Подмосковья. И генерал принял оригинальное и рискованное решение – образно он назвал его «Атака с развернутыми знаменами». День за днем в эфире открыто звучали номера несуществующих пехотных дивизий и танковых бригад, и постоянно повторялось: 16-я армия Рокоссовского в полном составе идет на Сухиничи. Рокоссовский наступает!
Немецкий гарнизон генерала Гильза не выдержал «психологической атаки» и оставил город без боя. Рокоссовский немедленно вышел на связь с командующим Западным фронтом Г. К. Жуковым.
– Немцы сегодня ночью без боя оставили Сухиничи!
– Не может быть. Так не бывает! – не поверил Жуков.
– Может. Я говорю с вами из Сухиничей.
Правда, потом немецкая разведка разобралась, что к чему, и город попытались отбить. Во время напряженного боя прямо на КП Рокоссовского разорвался снаряд. Константин Константинович был серьезно ранен осколками. В армию он вернулся только в мае 1942 года.
Во время боев под Москвой Константин Константинович Рокоссовский познакомился с военврачом 2-го ранга Галиной Васильевной Талановой. Между сорокапятилетним красавцем-генералом и двадцатитрехлетней женщиной вспыхнула любовь, длившаяся до 1945 года. Дочери Галины Васильевны Рокоссовский дал свою фамилию. Однако после победы вернулся к жене. Не стоит оправдывать или осуждать «командарма 16». Это был не единственный случай фронтовой любви. Кстати, тогда же Рокоссовским оказалась увлечена и советская «звезда» Валентина Серова, приезжавшая в госпиталь с концертом. Однако романа не получилось.
От Сталинграда до Курска
В июле 1942 года К. К. Рокоссовский был назначен командующим Брянским фронтом. Немецкие войска уже вышли к Волге. Шли бои за Воронеж. А в сентябре Рокоссовского перевели на Сталинградский фронт.
Готовя вместе с генералом Вороновым операцию «Кольцо», Рокоссовский столкнулся с тем, что войска фронта не могут вовремя начать наступление. Просить о переносе сроков было небезопасно. И тем не менее, Константин Константинович позвонил Сталину. Тот выслушал, бросил «До свидания» и повесил трубку. Несмотря на это, комфронта смог уговорить Воронова послать Сталину от своего имени телеграмму.
«Приступить к выполнению «Кольца» в утвержденный Вами срок не представляется возможным из-за опоздания с прибытием к местам выгрузки на 4–5 суток частей усиления, эшелонов с пополнением и транспортов с боеприпасами…
Тов. Рокоссовский просит срок изменить на плюс четыре. Все расчеты проверены мной лично. Воронов».
Сталин перезвонил немедленно.
– Вы там досидитесь, что вас и Рокоссовского немцы в плен возьмут. Вы не соображаете, что можно, а что нельзя! Нам нужно скорее кончать, а вы умышленно затягиваете!
Верховный Главнокомандующий был в сильном раздражении. Потом помолчал и поинтересовался:
– Что значит «плюс четыре»?
Выслушав объяснение, помолчал немного и бросил: «Утверждается».
Когда после разгрома немцев под Сталинградом Рокоссовский был вызван в Москву, Сталин крепко пожал ему руку двумя руками и с кавказским акцентом, особенно заметным у него в моменты волнения, воскликнул:
– Замечательно у вас все получилось!
Действительно, замечательно! 31 января 1943 года войскам под командованием К. К. Рокоссовского сдался фельдмаршал фон Паулюс, а с ним 24 генерала, 2500 офицеров и 90 тысяч солдат. А за три дня до этого Константин Константинович был награжден только что учрежденным орденом Суворова.
Потом было блестящее руководство войсками во время боев под Курском. Оборона оказалась настолько прочной и стабильной, что в решающий момент наступления Рокоссовский смог перебросить часть войск Ватутину – у него на южном фланге дуги возникла опасность прорыва. Слава Рокоссовского гремела по всем фронтам, он стал известен на Западе как один из лучших советских военачальников. Однако подлинным венцом карьеры Константина Константиновича стала операция «Багратион».
Два удара – и оба главные
22 и 23 мая 1944 года план Белорусской наступательной операции обсуждался в Ставке с участием командующих фронтами. Когда Сталин спросил у Рокоссовского, как тот собирается уничтожать войска в районе Бобруйска, командующий Первым Белорусским фронтом спокойно сказал, что планирует нанести два сходящихся удара – с северо-востока и юга.
– Почему распыляете силы фронта? – спросил у Рокоссовского Сталин. Он настаивал на нанесении главного удара на одном направлении. Рокоссовский не соглашался, повторяя свои доводы.
– Вот что, подумайте часа два, а потом доложите Ставке ваши соображения, – недовольно сказал Сталин.
Однако через два часа Рокоссовский снова повторил тот же самый план.
– Идите, подумайте еще.
Но командующий Первым Белорусским фронтом остался непреклонен. После завершения доклада Сталин закурил трубку и подошел к военачальнику.
– Настойчивость командующего фронтом доказывает, что организация наступления тщательно продумана. А это гарантия успеха. Ваше решение утверждается, товарищ Рокоссовский.
И снова Рокоссовскому сопутствовал успех. Жуков, правда, шутил, что ему придется подать «рокоссовцам» руку через Березину и помочь вытащить войска из болот к Бобруйску. Но получилось наоборот. Уже в первый день наступления немецкий фронт был прорван, и в брешь устремились танкисты 1-го и 3-го Гвардейских танковых корпусов. 29 июня, в день освобождения Бобруйска, Рокоссовскому было присвоено звание Маршала Советского Союза и звание Героя Советского Саюза. В районе Бобруйска в окружении оказалось около шести дивизий 35-го армейского и 41-го танкового корпусов 9-й немецкой армии. Вскоре они частично сдались, а в основном были уничтожены.
А войска Первого Белорусского фронта продолжали продвигаться вперед. В середине дня 3 июля 1944 года с юго-востока в Минск ворвались танки 1-го гвардейского танкового корпуса, а следом – и части 3-й армии 1-го Белорусского фронта. К вечеру того же дня город был освобожден полностью. В тот же день в 22 часа Москва салютовала воинам-победителям 24 залпами из 324 орудий. Город был сильно разрушен за годы оккупации и лежал в руинах. Многие здания были взорваны немцами при отступлении. Конечно же, внесли свой вклад и уличные бои.
«5 июля я посетил Минск. Впечатление у меня осталось крайне тяжелым. Город был сильно разрушен фашистами. Из крупных зданий враг не успел взорвать только дом белорусского правительства, новое здание ЦК КПБ, радиозавод и Дом Красной Армии. Электростанция, железнодорожный вокзал, большинство промышленных предприятий и учреждений взорваны», – докладывал Сталину маршал Василевский.
Войска Первого Белорусского фронта продолжали неудержимо рваться вперед. 8 июля освободили Барановичи, а 17-го – подошли к Пружанам. 28 июля войсками Первого Белорусского фронта был освобожден Брест. Но наступление не прекратилось. Войска Рокоссовского двигались дальше. На запад.
Остановились они только в пригороде Варшавы. Как ни хотел Рокоссовский помочь соотечественникам – в городе в то время шли бои между повстанцами и немецкими войсками – сделать он ничего не мог. Войска фронта, не останавливаясь, наступали от самых восточных границ Белоруссии, понесли потери, коммуникации растянулись…
А потом было наступление на Берлин. И – неожиданный звонок Верховного Главнокомандующего вечером 12 ноября 1944 года.
– Товарищ Рокоссовский, вы назначаетесь командующим Вторым Белорусским фронтом. Командующим Первым Белорусским назначается Жуков. Берлин будете брать втроем. Вы, Жуков и Конев. Если не продвинетесь вы – не продвинется и он.
В чем была причина такого перевода? В стремлении перессорить между собой полководцев, как считал Жуков? Или просто Сталин к концу войны уже хорошо знал, чего ему ждать от каждого маршала? Столицу Третьего Рейха надо было во что бы то ни стало взять раньше союзников. А перед Первым Белорусским лежала мощнейшая укрепленная линия – Зееловские высоты. И нужен был тут не осторожный расчетливый Рокоссовский, а способный идти напролом Жуков.
Но так или иначе, Берлин был взят. Великая Отечественная война закончилась.
В мирные дни
Через несколько дней в Москве Сталин как бы мимоходом спросил Рокоссовского:
– А вы не разучились ездить верхом?
– Нет, конечно, – ответил тот.
– Вам придется командовать Парадом Победы.
И вот – Красная площадь. Перезвон курантов. Десять часов утра. Маршал Рокоссовский трогает с места коня. Наступает его Звездный Час.
В будущем Константина Константиновича ожидало еще множество событий – радостных и печальных. Семь лет – с 1949 по 1956 год – он проведет в Польше, заново создаст армию этой страны, станет ее маршалом, переживет два покушения – и будет смещен с поста как «символ сталинизма». Займет пост заместителя министра обороны СССР – и в ответ на предложение Хрущева написать про Сталина «почерней и погуще» скажет: «Сталин для меня – святой человек», – и откажется на банкете чокаться с генеральным секретарем. А на следующий день обнаружит на своем месте Москаленко. За день до смерти в августе 1968 года возьмет в руки только что вышедший из печати небольшой томик мемуаров «Солдатский долг»…
Но наверное, главным в жизни Рокоссовского останется тот майский день. Тишина над Красной площадью, шеренги солдат-победителей.
– Парад, смирно! Слушай мою команду! К торжественному маршу побатальонно. На одного линейного дистанции…
