Басаев происходил… из русского рода
Когда он погиб его звали Абдаллах Шамиль Абу-Идрис, но при рождении он получил совсем иное, более привычное для нашего слуха имя – Шамиль Салманович Басаев.
Родился он в 1965 году в селе Ведено Веденского района Чечено-Ингушской АССР.
Интересно, что родовое гнездо Басаевых – селение Дышне-Ведено – было основано в 1840 году по приказу имама Шамиля русскими солдатами, дезертировавшими из своих частей и перебежавшими на сторону горцев. Среди них, как утверждают многочисленные историки, был и предок Басаева, ставший основателем их рода.
Детство и отрочество будущего террориста были вполне типичными и малопримечательными.
В 1982 году он окончил среднюю школу. По словам одного из учителей, Басаев являлся одним из лучших учеников, писал стихи и отлично играл в шахматы. Много позже, когда в руки ФСБ попадет часть архива Басаева, там будут обнаружены школьная грамота за шахматные успехи и пачка шахматных журналов. Басаев сильно дорожил этой грамотой и старыми журналами – они хранились в его архиве вместе с секретными видеосъемками и важнейшими деловыми бумагами.
После школы Басаев был призван в армию. Вот характеристика, данная ефрейтору Басаеву: «Толковый, цепкий, очень спортивный парень, лидер от природы, но какой-то утрированный…» Именно в армии Шамиль впервые столкнулся с Джохаром Дудаевым, тогда еще полковником ВВС, будущим президентом Ичкерии. Позднее Дудаев не мог припомнить эту встречу (что делать, полковники редко помнят рядовых и ефрейторов), а вот на Басаева будущий президент Ичкерии произвел впечатление – чеченцы традиционно почтительно относились к военным, а в особенности к своим соотечественникам, которые добились высоких званий (пусть даже и в русской армии). Впрочем, в ту пору русской армии не существовало – армия была советской и чеченец Дудаев чувствовал себя в ней вполне комфортно.
«Я хотел стать следователем и ловить жуликов, потому что отец был коммунист настоящий и так меня учил»
Отслужив, Шамиль начал задумываться о дальнейшей карьере. Трижды он пытается поступить на юридический факультет Московского государственного университета (МГУ), но не проходит по итогам конкурсных экзаменов. Позднее сам он рассказывал, что хотел «стать следователем и ловить жуликов, потому что отец был коммунист настоящий и так меня учил».
Ему намекнули: хочешь учиться – плати. Смысл этого предложения до простодушного горца дошел не сразу. Когда ему объяснили, что надо дать огромную взятку, Басаев был потрясен. Он никак не мог взять в толк, почему человек, который собирается бороться с преступниками, должен начинать свое обучение с преступления.
В 1987 году Басаев все-таки поступил в Московский институт инженеров землеустройства, но уже через год был отчислен за неуспеваемость.
Потом начались «столичные уни верситеты» – он перебивался с хлеба на воду, жил случайными заработками и подачками более состоятельных земляков. Иногда его нанимали для какой-нибудь работы в первых кооперативах, которые создавали изворотливые московские чеченцы. Зазывали и в банды, которые к тому времени уже контролировали пол-Москвы. Но ни обещания легких денег, ни бандитская романтика не привлекли Басаева. По всему чувствовалось, что он не желал быть пешкой в чьих-то руках. Молодой шахматист почему-то был уверен – рано или поздно ему удастся разыграть собственную партию.
Летом 1991 года он неожиданно объявляется в Чечне. К этому времени его родина «бурлит». Басаев с головой окунается в бурную политическую жизнь еще вчера тихой и спокойной Чечено-Ингушетии.
Его добровольческий отряд «Ведено» охраняет здания, в которых проходят съезды и заседания Конфедерации народов Кавказа (КНК) и Общенационального Конгресса чеченского народа – новых националистических движений, уверенно набирающих популярность в республике.
Бойцы Шамиля самостоятельно постигают военную науку «по российским учебникам». Позже в интервью «Независимой газете» сам Басаев рассказывал об этом так: «Заниматься стал, потому что имел цель. Нас было человек тридцать ребят, мы понимали, что просто так Россия Чечню не отпустит, что свобода – вещь дорогая и за нее надо платить кровью. Поэтому усиленно готовились».
Защитник Белого дома
В августе его вновь видят в Москве. Басаев оказывается… среди защитников Белого дома. Молодого чеченца с целым чемоданом боевых гранат принимают с распростертыми объятиями. «Я знал, что, если победит ГКЧП, на независимости Чечни можно будет ставить крест…» – скажет он потом журналистам.
Возможно, что в первопрестольную Басаев прибыл вместе с соратниками из «Ведено». Позднее несколько исследователей биографии Басаева утверждали, что именно из его ребят была составлена «гвардия» Хасбулатова. По другой версии, Басаев просто руководил созданием баррикад и изъявлял готовность (если понадобится) подбить все танки, стоявшие у Белого дома.
После ареста членов ГКЧП среди московских чеченцев упорно ходили слухи, что Басаев, как защитник Белого дома, был представлен к правительственной награде. Тем не менее, по каким-то причинам награждение не состоялось. Вполне возможно, что отозвано оно было… по просьбе самого Басаева.
Уже в те дни он твердо знал: вся его ближайшая жизнь будет связана с борьбой за независимую Чечню. И главным врагом в этой борьбе окажется Россия. А потому русская награда не самый лучший факт биографии для убежденного националиста.
Пожар
После провала путча страна стремительно покатилась в пропасть. Формально еще существовала союзная власть и Горбачев по-прежнему числился президентом СССР, но на окраинах почувствовали – рука Москвы ослабла и одряхлела.
Националисты поднимали голову повсюду: в союзных республиках, автономиях и областях. Даже в самых далеких медвежьих углах (вроде национальных округов северных народов) вдруг вспомнили о том, что у них есть своя история и свой язык (на котором, правда, обычно никто не говорил). Неожиданно все почувствовали себя сказочно богатыми – повсюду велись лихорадочные подсчеты будущих барышей, которые ранее забирал себе ненавистный центр, «эксплуатируя» местные богатства.
В Чечено-Ингушской АССР, впрочем, все было не столь комично. У чеченцев и ингушей был старый счет к Москве – еще живы были тысячи и тысячи тех, кто помнил трагическую депортацию. В полном расцвете сил были поколения тех, кто родился в безжизненных казахских степях.
Они отлично помнили свое «счастливое» детство. Помнили и не собирались его забывать.
Официальным руководителем Чечено-Ингушской АССР в ту пору был Доку Завгаев – выдвиженец Михаила Горбачева, занимавший посты первого секретаря обкома партии и председателя Верховного Совета ЧИАССР.
Еще несколько лет назад он считался «прогрессивным» деятелем, но теперь на него многие смотрели почти как на предателя.
К этому времени Общенациональный конгресс чеченского народа (ОКЧН) обретает знамя. Знаменем и предводителем «национальной революции» стал Джохар Дудаев, бывший советский генерал, не принадлежащий ни к одной из враждующих группировок чеченских националистов.
Поражение ГКЧП развязало ему руки. Обвинив Верховный Совет республики в бездеятельности перед угрозой государственного переворота, Дудаев потребовал отставки Завгаева.
Но Завгаев все еще пытается переиграть Дудаева в аппаратной игре. Неожиданно чрезвычайная сессия Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР проголосовала за доверие своему председателю. Опытный бюрократ не понимал простой вещи – время аппаратных игр ушло.
Осенью 1991 года все решала улица. Сильнее был тот, кто мог вывести больше народа на площадь (через некоторое время и этот аргумент окажется не самым весомым, окончательно уступив первенство количеству «стволов» и гранатометов).
Аппаратный «выигрыш» Завгаева, на самом деле, был его окончательным поражением. Едва весть о том, что Завгаеву оказано доверие, распространилась по городу, улицы Грозного тотчас заполнились людьми. В считанные часы сторонники Дудаева заблокировали республиканские органы власти, телевидение, радио и аэропорт. Начинаются избиения представителей старой власти – председатель горсовета Виталий Купецко выброшен из окна и погиб. Но Завгаев упорствует и отказывается добровольно подавать в отставку.
И тут неожиданно Дудаев, уже почти открыто призывающий к отделению от России, находит сторонников… в Москве! 8 сентября в Грозный прибывает «московский десант» во главе с и. о. председателя ВС РСФСР Русланом Хасбулатовым. Вместе с ним в городе появляется еще мало кому известный Шамиль Басаев…
Басаев на скорую руку собирает своих соратников из местных МВД и КГБ, формируя из них вооруженную свиту «москвичей». Сопровождаемый басаевцами Хасбулатов прибывает в здание Верховного Совета ЧИАССР. Под его диктовку депутаты смиренно голосуют за отставку Завгаева, самороспуск и передачу власти Временному высшему совету Чечено-Ингушетии (в него входит 32 представителя ВС и ОКЧН).
Убрав своего давнего недруга Завгаева, Хасбулатов отбывает в первопрестольную. А в Грозный по его поручению отправляются два кремлевских «идеолога» Геннадий Бурбулис и Михаил Полторанин. В это время все ельцинское окружение захвачено одной идеей – как избавиться от Горбачева. Судя по всему, Дудаев кажется им одним из вполне подходящих союзников.
Некоторые время ближайшие соратники Ельцина «консультируют» Дудаева. В результате 5 октября исполком ОКЧН объявляет Временный совет распущенным и берет на себя функции «революционного комитета на переходный период со всей полнотой власти». Заявлено о намерении провести выборы президента и нового парламента Чечено-Ингушетии.
Между тем, дудаевские боевики проникают в местное управление КГБ. Отсутствие сопротивления обеспечивает телеграмма председателя КГБ РСФСР Виктора Иваненко. В момент «штурма» в здании находится… 1 дежурный офицер. Захваченное вооружение позволяет полностью экипировать 1200 боевиков.
Тревога
Появление в Чечне крупных никому не подконтрольных вооруженных отрядов начинает тревожить вице-президента Александра Руцкого. Он чувствует, что интриги Полторанина и Бурбулиса зашли слишком далеко.
Руцкой пытается взять ситуацию в республике под свой контроль. От должности отстраняют министра внутренних дел ЧИР, но он попросту… отказывается передать полномочия назначенному преемнику. В МВД начинается раскол. Часть сотрудников поддерживает старого начальника.
Руцкой угрожает введением чрезвычайного положения. В ответ исполком ОКЧН постановляет считать «любые акции российского центра, направленные на подрыв демократических процессов в республике, продолжением геноцида против чеченского народа». Чеченские депутаты ВС РСФСР «отзываются» на родину.
19 октября к ОКЧН обращается лично президент России Борис Ельцин. Он дает 3 дня для прекращения антиконституционных действий. Но реальных действий опять не предпринимается. В течение двух недель стороны продолжают вяло обмениваться протестами и заявлениями…
Басаев против Дудаева
Новой самозваной власти в Чечне срочно нужна хоть какая-нибудь легитимность. Дать ее могут только новые выборы. Но как проводить их в развороченной «революционной» стране, в которой уже начинают хозяйничать уголовные банды? Ответ приходит сам собой – выборы провести как придется. Главное – объявить об их проведении.
Так их и проводят – «как придется». 27 октября не более 10–12% избирателей Чечни «избирают» своего президента. В 8 из 14 районов республики выборы не проходят вообще – даже формально. И, тем не менее, по их итогам торжественно провозглашается: первым президентом Чечни стал Джохар Дудаев.
Интересно, что на этих выборах Басаев становится… соперником Дудаева. Позже высказывалось несколько версий.
Но вполне возможно, что Басаев уже в ту пору не доверял Дудаеву. Бывший советский генерал в странной провинциальной шляпе казался ему слишком «демократическим».
Тем временем под контролем ОКЧН проходят выборы президента республики. Шамиль Басаев выставляет свою кандидатуру, но с треском проигрывает. Президентом становится Джохар Дудаев.
Пока, впрочем, его власть все еще призрачна.
Центральные власти отказываются признавать выборы законными. Но дальше заявлений дело не идет.
«Чрезвычайка»
В Грозном, однако, молчание центра понимают по-своему. Общенациональный конгресс чеченского народа объявляет всеобщую мобилизацию мужчин в возрасте от 15 до 65 лет. Шамиль Басаев решительно становится на сторону недавнего соперника Джохара Дудаева – для защиты «свободы и интересов ЧРИ и ее президента» он создает в Грозном диверсионно-разведывательный отряд.
Характерно, что в отличие от многих иных новоявленных чеченских «командиров» Басаев старается тщательно отбирать людей. Менее всего он желает превращения своего отряда в обычную уголовную бригаду, которая способна грабить и убивать мирных жителей, но ничего не может сделать против реальной вооруженной силы.
Не обучавшийся в военных академиях и никогда не служивший в спецназе Басаев, тем не менее, подходит к делу как заправский военный. Басаев понимает: с живущими «по понятиям» «братками» можно грабить, но не воевать. Вопреки расхожим утверждениям, уголовный дух никогда не поселится в его подразделениях – уже начиная с 1991 года Басаев старается делать ставку на идейных фанатиков (вначале на националистов, затем на ваххабитов), а не на бандитов. На первых порах таких людей вокруг него немного, но число их с каждым днем прибывает, вытесняя из окружения Басаева случайных «охотников за удачей».
В начале ноября в Москве грянул гром – Ельцин подписывает указ о введение в Чечено-Ингушетии чрезвычайного положения. Соответствующее объявление сделано по радио и телевидению. Президиум ВС РСФСР солидарен с ним, но… Михаил Горбачев и пока еще подчиненные ему структуры МВД СССР и КГБ СССР поддержать акцию российского руководства отказались наотрез.
Сам президент СССР, по свидетельству Руслана Хасбулатова, прямо сказал: «В свое время вы мне в Литве не дали ввести чрезвычайное положение. Вот вам ответ».
Сотрудники КГБ отлично помнят недавние августовские «демократические» погромы, и почти никто из них не желает рисковать своей жизнью ради запутавшейся в собственных интригах московской власти. Да и сам КГБ уже не тот – некогда мощнейшая спецслужба мира разваливается на глазах.
Между тем, чеченцы действуют не в пример решительнее. Верные Дудаеву боевики блокируют части МВД и Министерства обороны, железнодорожные и авиационные узлы. По приказу Александра Руцкого в Чечню по воздуху перебрасывается спецназ. Но в грозненском аэропорту его блокируют чеченские отряды. В бой спецназовцы не вступают…
Первый теракт
В ноябре 1991 года Басаев первый (но не последний) раз спасает Ичкерию. Удар он решает нанести с самой неожиданной стороны.
9 ноября 1991 года миллионы граждан СССР узнают непривычную для советских людей новость – самолет ТУ-154, совершавший рейс из Минеральных вод в Екатеринбург, угнан неизвестными людьми. 71 пассажир и члены экипажа взяты в заложники. По требованию террористов самолет направляется в Турцию.
Вскоре угонщики стали всем известны – ими оказалось несколько чеченцев. Операцией руководил Шамиль Басаев. Они официально заявили: угон совершается в знак протеста против введения в Чечено-Ингушской Республике режима чрезвычайного положения.
Ситуация, впрочем, разрешилась довольно быстро – в Турции заложники были освобождены. В обмен террористам была предоставлена возможность на том же самолете вернуться в Грозный.
В российском Белом доме начался переполох. Окружение Ельцина понимало – миллионы людей еще жили советской психологией, привычной к покою и порядку. Они абсолютно не готовы к подобным сюрпризам. А если начать действовать в Чечне круто и решительно, то подобные сюрпризы посыплются как из рога изобилия. Доверие к новой «демократической» власти может рухнуть в одночасье. А если этим воспользуется Горбачев, который все еще остается президентом Союза?..
Басаев добивается своего. Даже те люди в российском руководстве, которые стоят за силовое вмешательство в Чечне (пока не поздно), чувствуют: ответить на теракты, рассыпающаяся на куски империя не способна. Для этого нет ни сил, ни средств, ни опыта.
Вообще складывается ощущение, что в Москве давно искали повод, чтобы «отпустить» Чечню.
Теракт кажется каким-то опереточно-постановочным. Все проходит на удивление гладко. Никаких серьезных попыток разоружить (и, тем более, задержать) террористов не предпринимается.
Интересно, что в акции с захватом самолета в Минводах начинает проявляться характерный почерк Басаева. Он делает все подчеркнуто демонстративно и громогласно. Как заправский актер, работающий на публику. Собственно, он и есть актер. Его публика – миллионы испуганных граждан, с настроениями которых обязаны считаться политики. Его метод – запугивание. Басаев интуитивно постигает самую суть террора, который теснейшим образом связан с массовыми СМИ и пиаром. Громогласность теракта – главный залог его успеха.
Басаев снимает «головную боль» российского руководства – он дает им отличный повод объяснить поспешный «уход» России из Чечни – уход, который в любых иных условиях миллионам людей показался бы более чем странным.
Так впервые удивительным образом совпали интересы Шамиля Басаева и высоких политиков в Москве. Позже это повторится еще не один раз…
11 ноября Верховный Совет РСФСР… отменяет указ Ельцина о введении чрезвычайного положения.
Москва официально «отпускала» Чечню. Дудаев и его сторонники все поняли правильно – в республике немедленно были разоружены внутренние войска, ликвидированы советские органы управления
Российские (вернее, в ту пору еще общесоюзные) воинские части начинают выводить с территории мятежной республики. Дудаевская Чечня отправляется в «свободное плавание»…
Лихая акция в Минеральных водах приносит Басаеву общечеченскую славу. Дудаев выражает ему «горячую признательность» и назначает недавнего соперника на выборах командиром роты спецназа. Лидеры Конгресса народов Кавказа присваивают бывшему ефрейтору советской армии звание «полковник».
Басаев благодарит за доверие и через какое-то время… неожиданно исчезает из Чечни.
Южные окраины Московского царства (а позже Российской империи) всегда были неспокойным местом. С давних веков в полосе, где дремучие леса редели и уступали место бескрайней степи, начиналось Дикое поле, то враждебное, то дружественное Руси.
В мирное время к границам Поля кочевники пригоняли для продажи свои стада, а в лихой год из жаркой степи на русские селения накатывались волны кровавых разбойных набегов. Когда из-за внутренних дрязг и усобиц рассыпалась Орда, московские князья осторожно стали продвигаться на юг, покоряя степняков.
Впереди великокняжеских дружин и царских стрельцов шли отчаянные сорви-головы, бежавшие в Поле от неволи и рабства. Тысячами гибли они в недружелюбной степи от жажды в знойное лето, от холода в зимний буран, от голода, болезней, от татарских стрел да ногайских сабель. Но самые стойкие выживали, сбивались в ватаги и сами начинали лихо и дерзко нападать на степняков – так рождалось казачество.
Казаки проторили Государству Российскому путь на юг. К концу царствования Екатерины Великой Россия твердо стояла на Кавказе, внимательно присматриваясь к тому, что происходит по другую сторону великих гор.
В 1795 году полчища иранского шаха вторглись в Грузию. Небольшое грузинское царство (к тому же ослабленное внутренней усобицей) не могло противостоять огромному мусульманскому войску. И Грузия обращается за помощью к единоверному великому северному соседу. В январе 1801 года было официально объявлено о том, что грузинские земли переходят под державную руку российского Императора.
Для нормального сообщения с новыми грузинскими владениями необходимо было обеспечить мир и покой на Северном Кавказе. К моменту присоединения Грузии отношения Российской империи и многочисленных горских племен были довольно странными. Часть из них признавала российскую власть, часть видела в русских неверных, желающих силой захватить мусульманские земли. Были и такие, кто постоянно менял свое поведение, то внезапно переходя от мирной жизни к набегам, то вдруг принося вассальные клятвы русскому царю.
Поначалу русские вельможи, полководцы и чиновники, приезжавшие на Кавказ, старались задобрить воинственных горских вождей. Но были те, кто отвергал все посулы и не боялся угроз.
Одним из злейших врагов русских был шейх Мансур, ожесточенно сражавшийся с неверными и провозгласивший свое учение, которое позже назовут мюридизмом.
Мансура разгромили и бросили в Шлиссельбург, но ряды его последователей-мюридов быстро пополнились новыми горцами.
Все большее число их начинает жить по принципам газавата – войны правоверных мусульман против неверных. Они помнят главный завет плененного шейха — объединить всех мусульман Северного Кавказа и создать одно государство, которое сможет противостоять ненавистной России.
В 1816 году русскую армию на Кавказе возглавляет генерал А. П. Ермолов. Начинается планомерное продвижение русских войск вглубь территории, контролируемой горцами.
В 1826 году в Северном Кавказе начинает проповедовать Гази-Мохаммед, продолжающий дело Мансура. Он окружает себя фанатично преданными мюридами. Среди них особенно выделяется один молодой человек. В отличие от большинства горцев он отлично образован, знает арабский язык и весьма искушен в толковании Корана. Зовут его Шамиль. Вскоре он становится не только учеником, но и ближайшим помощником проповедника.
Проповеди Гази-Мохамеда в 1827-29 годах привлекают к нему множество сторонников – на его призыв продолжать беспощадную войну с неверными откликаются не только простые воины, но и часть мелких князей и беков.
Однако военный успех не сопутствует Гази-Мохаммеду. В 1832-м Шамиля и его учителя русские войска настигают в селении Гимрах. Для Гази-Мохаммеда этот бой стал последним.
Полуживой, тяжелораненый Шамиль случайно спасается от русских солдат. Наследником Гази-Мохаммеда становится Гамзат-бек, провозгласивший себя вторым имамом Дагестана и Чечни. При нем Шамиль сохраняет свое высокое положение – он следит за обеспечением армии и обучением новобранцев, иногда сам руководит войсками во время набегов на аванпосты русских.
В 1834 году Гамзат-бек уходит из жизни. Его смерть открывает Шамилю дорогу к власти. Чтобы опередить возможных конкурентов, Шамиль собирает вокруг себя несколько самых преданных и отчаянных мюридов и совершает неожиданный лихой набег на селение Новый Готцаль, где захватывает ставку и казну покойного вождя.
Взяв в руки реальную власть, Шамиль провозглашает себя третьим имамом…
