Решение Совбеза ООН об ограниченных санкциях против Ирана «повисло в воздухе». К большому сожалению, оно не только не решило проблему по существу, но даже не дало временной гарантии от военного нападения.
Вне зависимости от решения Совбеза ООН весь мир живо обсуждал – нападут США ранним утром 6 апреля или нет.
6 апреля США не напали. Что, впрочем, не дает стопроцентной гарантии того, что они не нападут через неделю, или через две, или через месяц.
Печально, что надежды на мир эксперты связывают отнюдь не с ООН и не с Совбезом, а исключительно с доброй волей Белого дома.
Слишком многие прекрасно понимают: при всем уважении к другим мировым державам развязать «иранский узел» способна только одна страна – США.
От доброй (или злой) воли Вашингтона в данном случае зависит почти все. Если США (не дай Бог!) атакуют Иран, помешать им никто не сможет. Если США возьмут тайм-аут, то нынешнее «подвешенное» состояние продлится неопределенно долго. И, наконец, если США решатся на «Большой компромисс», то…
Впрочем, розовым мечтам предаваться не стоит – о «Большом компромиссе» речь, увы, пока не идет. Аналитики в своих прогнозах выбирают между плохим, совсем плохим и еще худшим (то бишь между «зависанием вопроса», «ограниченным ударом» и полномасштабной войной).
Понятно, что сегодня очень многое в Белом доме определяется предвыборной ситуацией. Об этом знают, об этом пишут и говорят практически все.
Однако есть еще один фактор, на который почти не обращают внимание. Этим фактором является позиция Израиля.
Израильское лобби традиционно сильно в Вашингтоне.
К своему маленькому, но воинственному союзнику на Ближнем Востоке США всегда относились исключительно заботливо и внимательно. Пренебрежение интересами Израиля чревато для любого американского президента серьезными проблемами – израильское лобби чрезвычайно активно действует и в Конгрессе, и в демократической, и в республиканской партии (и уж, тем более, в бизнесе и СМИ).
Поэтому любое решение по Ирану (и вообще по Ближнему и Среднему Востоку) в США принимается с обязательной оглядкой на Израиль.
Между тем, именно израильские военные (и значительная часть политиков) являются энергичными сторонниками силовых действий (если не полномасштабной войны, то, во всяком случае, так называемого «ограниченного удара»).
Израильские «ястребы» до сих пор полагают: чем глубже увязает Америка на Ближнем и Среднем Востоке, тем лучше для Тель-Авива (который, таким образом, опирается на заморскую военную мощь и крепче привязывает США к своей собственной судьбе).
Это ошибка.
Более полувека Израиль пытался обеспечить свою безопасность преимущественно военными средствами. Но насилие порождало лишь ответное насилие. И ничего больше.
Казалось бы, полвека – более чем достаточный срок, чтобы сделать выводы.
Но! До сей поры сторонники «жестких мер» в Израиле весьма и весьма влиятельны. И именно израильское лобби в США кулуарно подталкивает администрацию Буша к нанесению «ограниченного удара» (или на самый худой конец – получению от Белого дома «зеленого света» на собственно израильскую атаку против Ирана; по аналогии с налетом израильских ВВС на атомный реактор Саддама Хусейна в 1981 году).
Идея ограниченного удара – это некий компромисс между прежними планами Буша о широкомасштабной войне (наземная операция плюс оккупация Ирана) и полным отказом от применения силы.
Внешне для администрации Буша идея выглядит привлекательно. Ее сторонники уверяют, что «ограниченный удар» убивает «трех зайцев» за раз:
– уничтожает иранские атомные объекты (и, тем самым, снимает «ядерную проблему» с повестки дня);
– снимает все риски наземной операции и последующей оккупации страны;
– резко поднимает рейтинг республиканцев в США (вариант «маленькой победоносной войны»).
На самом деле, все это иллюзии.
Во-первых, не факт, что авиация и ракеты достигнут своей цели и на самом деле уничтожат иранские ядерные объекты.
Разворачивая свою атомную программу Иран, естественно, учитывал возможность массированных авиационных налетов и ракетных ударов. Наиболее важные производства и лаборатории упрятаны глубоко под землю и наглухо закатаны слоями железобетона.
Кроме того, иранцы предпринимали беспрецедентные меры маскировки и дезинформации. В американских разведслужбах, конечно, работают профессионалы, но после ряда иракских конфузов чересчур полагаться на их данные также не стоит. Вполне может статься, что американские бомбы и ракеты обрушатся на ложные цели.
Буш, конечно, может попытаться выдать желаемое за действительное и бодро сообщить своим избирателям, что, мол, так и так – все цели поражены, задача выполнена и иранским ядерным объектам нанесен «непоправимый ущерб». Однако «протолкнуть» эту мистификацию будет трудновато – демократы из кожи вон вылезут, чтобы ее разоблачить, а официальный Тегеран с удовольствием им в этом поможет.
Во-вторых, «ограниченный удар» может стать той «спичкой», которая (даже помимо желания самого Буша) взорвет «бочку с порохом».
Никто не может точно предсказать каким будет ответ Ирана.
В Пентагоне рассчитывают на то, что Тегеран ограничиться лишь воинственными заявлениями, но действий никаких не предпримет (опасаясь новых авиаударов или начала наземной операции). Однако никто никаких гарантий дать не может.
В ответ на «ограниченный удар» Иран может начать «неограниченную войну». Для этого достаточно сделать три вещи:
– блокировать Ормуздский пролив;
– нанести массированный ракетный удар по нефтяным месторождениям соседних государств (плюс осуществить серию диверсий на «нефтяных объектах»);
– поднять восстание шиитов в южном Ираке (благо, что Муктада ас-Садр к бою всегда готов).
Все это вполне доступные для Тегарана акции. За собою они повлекут два следствия – втягивание США в полномасштабную войну с неясным исходом и мировой энергетический (а затем и финансовый) кризис, который по своим масштабам больше будет напоминать катастрофу.
В-третьих, «ограниченный удар» сам по себе (даже без ответных действий Ирана) может спровоцировать бешеный рост нефтяных цен и биржевой обвал.
В современном мире человечество с грехом пополам научилось предсказывать погоду, виды на урожай и даже некоторые землетрясения. Но предсказать поведение нефтяных цен и биржевые курсы человечество не способно до сих пор.
Поэтому никто не может в точности определить, каких именно размеров достигнет ажиотаж на нефтяном рынке и биржевая паника, когда в новостях сообщат об американских бомбардировках. Сценарии могут быть самыми разными, в том числе и весьма печальными.
По-видимому, именно эти соображения до поры до времени удерживали Белый дом от рокового приказа.
К сожалению, вероятность того, что атака начнется сегодня-завтра, не равна нулю.
Тем не менее, будем надеяться, что пока этот номер будет печататься в типографии и доставляться вам, дорогие читатели, из Ирана не придет никаких черных вестей. Будем надеяться, что и позже ничего не случится. Хочется верить, что, как пелось в одной известной песне, «разум когда-нибудь победит…»
