Трудно поверить, что президента Всемирного Банка Пола Вулфовица отправили в отставку исключительно из-за банальной истории с любовницей
Интеллигент-гуманитарий, всю жизнь занимавшийся вопросами армии и войны.
Убежденный гуманист, ставший главным вдохновителем кровавой
иракской бойни.
Президент Всемирного Банка, распоряжавшийся миллиардами и появлявшийся на публике в рваных носках…
Отец Пола Вулфовица, Якоб (Джейкоб) Вулфовиц, был известным математиком, еще до войны эмигрировавшим из Польши в США.
Не сделай он этого и, вполне вероятно, самому Полу не суждено было бы появиться на свет. Дело в том, что практически все родные его отца, оставшиеся в Польше, закончили свои дни в Треблинке (к этому трагическому факту мы еще вернемся, ибо размышления об ужасающей судьбе родственников наложили капитальный отпечаток на мировоззрение нашего героя).
Вначале у Вулфовица-младшего не было особых идей по поводу собственного будущего. Он плыл по течению и всерьез подумывал стать математиком, то бишь двинуться по стопам отца. В Корнельском университете он получил диплом математики. Но…
Согласно известному апокрифу, великий математик Дэвид Гильберт как-то сказал об одном из своих учеников: «У него не хватило воображения, чтобы стать математиком и потому он стал поэтом».
Нечто подобное произошло с Вулфовицем. Для математики у него не хватило воображения, и он увлекся политикой.
Точнее, изначально Вулфовиц предпочитал академические изыскания. Он жадно изучал политические науки, защитил докторскую диссертацию по политологии, преподавал в Йельском университете.
Некоторые исследователи биографии Вулфовица в этой связи любят упоминать, что он, как и Джордж Буш-младший, якобы состоял членом тайного университетского общества под названием «Череп и кости» (в которое входили многие представители будущей американской элиты).
В 1973 году Вулфовиц с головой окунулся в работу в правительственном Агентстве по контролю над вооружениями и разоружению.
В 1977–80 годах он заместитель помощника министра обороны. В 1981–82 годах возглавляет управление политического планирования госдепартамента США. Следующие три с половиной года работает помощником госсекретаря по делам Восточной Азии и Тихого океана. А в 1986-м, в качестве посла США в Индонезии, отправляется в Джакарту, в гости к человеку, которого многие называли «азиатским Гитлером».
Правитель Индонезии, генерал Сухарто был очень своеобразным парнем. Он истреблял своих противников десятками и сотнями тысяч. В стране был весь классический тоталитарно-нацистский набор – обезумевшая тайная полиция, сеть пыточных тюрем, концлагеря, рвы с тысячами трупов расстрелянных…
Странно, но идеалистически настроенного гуманитария Вулфовица людоедские замашки диктатора отнюдь не беспокоили…
У Сухарто были большие заслуги перед Вашингтоном. В свое время он утопил в крови местное коммунистическое движение. А все годы пребывания у кормила власти зорко следил за тем, чтобы «красная зараза» не проникала в страну.
И, несмотря на то, что помимо зверств Сухарто методично разворовывал страну (вкупе с американскими корпорациями), об Индонезии Вулфовиц неизменно отзывался наилучшим образом.
После возвращения Вулфовица из Джакарты его прямым начальником (в 1989–93 годах) оказывается тогдашний министр обороны Ричард Чейни – нынешний вице-президент США.
Это были два совершенно разных человека, но, судя по всему, они друг другу понравились.
Внешне их взгляды почти полностью совпадали. Два типичных «ястреба»-консерватора, классические деятели эпохи Рейгана–Буша. И все же они были разными.
Чейни – это «ястреб»-прагматик. Вулфовиц – «ястреб»-идеалист. Профессор Вулфовиц на самом деле верил в универсальные принципы свободы и демократии. Бизнесмен Чейни верил только в котировки акций и годовые отчеты корпораций.
Вулфовиц желал защищать на Востоке «величие Америки» и утверждать ее «историческую миссию свободы». Чейни был более скромен – он защищал лишь интересы американских корпораций (и то далеко не всех, а только «приближенных к телу»).
Но общее у них, конечно же, было – и жесткий бизнесмен-лоббист Чейни, и рафинированный гуманитарий Вулфовиц с одинаковым почтением относились к бронированному кулаку ВС США, находя именно в нем ключ к решению всех мировых проблем.
Приход к власти улыбчивого Билла Клинтона дал Вулфовицу время для отдохновения от державных забот. Он вновь уходит в академическую сферу, чтобы вернуться на политическую арену через 8 лет.
На президентских выборах 2000 года побеждает человек, которого Вулфовиц может назвать своим учеником.
Джордж Буш-младший относится к профессору с пиететом. Еще бы! Именно Вулфовица (совместно с Конди Райс) семья Бушей приставила к безалаберному техасскому губернатору в качестве «интеллектуальных гувернеров». Будущего президента начали готовить к управлению мировой политикой задолго до прихода в Белый дом.
Правда, больших успехов «учителя» не достигли. То ли учили плохо, то ли наука не шла впрок, то ли ученик попался бестолковый, но факт остается фактом – и после вступления в должность Буш-младший все еще путал страны и континенты.
Тем не менее, для президента Буша Райс («Конди») и Вулфовиц («Вулфи») остались крупными (и почти непререкаемыми) авторитетами в области международной политики.
Вулфовиц уже в ту пору носился с идеями «превентивных ударов». Президент Буш не сильно понимал глубинный смысл всех этих доктрин и теорий, но общую стилистику улавливал четко.
То, что профессор Вулфовиц называл доктриной «превентивных ударов», на языке Буша произносилось примерно так: «Если плохие парни не уважают Америку, то им надо крепко заехать между глаз». Это звучало вполне по-техасски.
Или «если европейские слюнтяи будут настаивать на «дипломатических средствах разрешения конфликта» (т.е. на пустопорожней болтовне), то надо послать их и разобраться со всеми самостоятельно». На языке Вулфовица это называлось «доктриной односторонних действий». А Буш твердо помнил золотое правило техасских прерий – револьвер надо успеть выхватить первым. В общем, ученик и учитель отлично понимали друг друга.
В 2001 году Вулфовиц становится заместителем министра обороны. И тут же начинает продвигать свою идею-фикс – захват саддамовского Ирака.
По поводу Ирака Вулфовиц утверждал: диктатура Хусейна прогнила (почти по-ленински: стена да гнилая, ткни – и развалится). Арабы и курды жаждут свободы. Достаточно одного мощного удара, и США окажутся на Ближнем Востоке в «дамках».
События 11 сентября благоприятствовали «ястребам», а первые месяцы иракской кампании, казалось, подтвердили слова Вулфовица.
Иракская армия рассыпалась, так и не оказав особого сопротивления. Знаменитые «республиканские гвардейцы» Хусейна чудесным образом испарились. Статуи Саддама низвергались под ликование многотысячных толп.
Но дальше дело не задалось.
В послесаддамовском Ираке «свободу» каждый понял по-своему. Шииты желали отложиться и перейти под державную руку единоверного Тегерана. Курды грезили о собственном государстве (с дальним прицелом присоединить к нему еще и турецкий Курдистан). Сунниты искренне жалели о времени, когда они помыкали шиитами на юге и курдами на севере.
Каждый выражал свою позицию с присущей местным политикам экспрессией – взрывами, похищениями и нападениями на зазевавшиеся американские патрули.
Вулфовиц выдвинул новую идею – порядок в Ираке должны наводить сами иракцы.
Но иракские общины оставались глухи к сим благодетельным призывам. Очереди к избирательным урнам они неизменно предпочитали совсем иную очередь – автоматную.
Все это искренне расстраивало Вулфовица. И он продолжал искать врагов. Дело было несложным. Враги обнаружились неподалеку – в соседних с Ираком Сирии и Иране.
Неотвратимо приближался час торжества ворчунов-скептиков, которые утверждали, что в Ирак легко зайти, но очень трудно выйти…
Кого обманывал
Вулфовиц –
весь мир или самого себя?
Пола Вулфовица традиционно считают отцом последней иракской войны. Судя по всему, он к тому же весьма тесно соприкасался с известной историей о фальсификации разведдокладов о «разработках ядерного оружия в Ираке».
Интересно, что в свое время именно Вулфовиц критиковал разведсообщество США за искажение и «домысливание» фактов при составлении стратегических оценок для политического руководства страны.
Он справедливо требовал применять строгие математические методы при аналитической оценке поступающей информации и разработке прогнозов.
И еще. Удивительно, но факт – именно Вулфовиц предсказал вторжение Хусейна в Кувейт и «Бурю в пустыне» за 12 лет (!) до этих событий.
Еще в 1978 году будущий «архитектор войны» (совместно с несколькими другими «светлыми головами») подготовил секретный доклад о ситуации на Ближнем Востоке.
В отличие от стандартных записок «общего характера» в нем содержался совершенно конкретный прогноз развития событий. И, как ни странно, он почти полностью совпал с тем, что случилось на самом деле.
Налицо парадокс. Интеллектуал Вулфовиц долгие годы предметно занимался проблемами «холодной войны». Причем занимался весьма плодотворно. И, тем не менее, он умудрился упустить из виду, что главные причины победы США в холодной войны лежали в сфере экономики и идеологии, а отнюдь не в сфере безопасности.
Вообще странно, что мимо Вулфовица прошел один факт исключительной важности. Всюду, где США использовали тактику непрямых действий, они добивались победы; всюду, где применялось лобовое давление и грубая сила, их ждало поражение.
Почти все силовые акции США за послевоенную историю принесли Штатам лишь разочарование.
Корейская война завершилась полупоражением Вашингтона (ее плоды американцы и все мировое сообщество расхлебывают до сих пор).
Об авантюре во Вьетнаме и говорить нечего.
Традиционная поддержка Израиля (уповающего в основном на силу) завела палестинский кризис в ПОЛУВЕКОВОЙ тупик…
И, напротив, применение непрямой тактики приносило успех.
Среди очевидных американских побед, достигнутых «косвенным образом», – виртуозное втягивание СССР в афганскую войну, победа в «холодной войне», послевоенная интеграция прежнего врага №1 – Японии – в западное сообщество и т.д.
Кстати, даже пример Югославии, казалось, показывал, что американцы добиваются гораздо больше косвенными, а не прямыми методами.
Пока американцы использовали бомбардировщики НАТО, власть Слободана Милошевича лишь укреплялась. Как только война прекратилась и в дело пошли иезуитские политтехнологии, в Белграде свершилась первая из «цветных революций».
Между прочим, Вулфовиц до сих пор считает решение о приостановке операции «Буря в пустыне» стратегической ошибкой Буша-старшего и сменившего его Билла Клинтона.
Его аргументы примерно таковы.
В 1991 году США находились в зените своей славы и могущества. Ошеломленный мир, затаив дыхание, следил за агонией «коммунистического блока» и СССР. Стратегический противник США №1 уходил в небытие. Видимый триумф Америки заставлял даже самых злейших ее недоброжелателей «прятать фигу в карман».
Водворение американских войск в Багдаде именно в этот период положило бы предел только-только зарождавшемуся суннитскому фундаментализму (впоследствии воплотившемуся в «Аль-Кайде»). Теоретически Вулфовиц неопровержим, ибо в истории сослагательное наклонение отсутствует.
И все же, нам думается, что он не прав. Даже если не считать 11 сентября прямой провокацией американских спецслужб, факт остается фактом – и бен Ладен, и талибы были (во всяком случае первоначально) взращены АМЕРИКАНСКОЙ разведкой. Без США и Пакистана они никогда не превратились бы во влиятельную и разветвленную международную силу. Это неоспоримый факт.
А потому гнездо зарождающегося фундаментализма в 1991 году располагалось вовсе не в хусейновском Багдаде, а в пешаварских лагерях, курируемых ЦРУ и пакистанской военной разведкой.
Тем не менее, все эти исторические факты Вулфовицем упорно игнорировались. И не потому, что он ограничен или малообразован, как его воспитанник Дж. Буш-младший.
Напротив, Вулфовиц – почти классический тип американского интеллектуала. Он отлично образован, буквально фонтанирует идеями и увлеченно жонглирует историческими примерами и параллелями.
Вулфовиц прекрасный партнер для интеллектуальной беседы. Проработавший несколько десятков лет в американских «госорганах», он ничуть не похож на скучного чинушу. И все же…
Некоторые исследователи видят главную причину идеологической зашоренности Вулфовица в его личном опыте. «Я прочитал слишком много книг о Холокосте и Хиросиме», – цитируют они слова самого Пола.
Возможно (памятуя трагический семейный опыт Вулфовица), отчасти это так. Но лишь отчасти. Спокойное отношение Вулфовица к диктатору Сухарто как-то не вяжется с образом убежденного борца с тиранией.
Есть и еще одно обстоятельство. В свое время Вулфовиц подвергся очень сильному влиянию Альберта Уолстеттера, одного из ведущих американских экспертов в области безопасности (в прессе его периодически называли человеком, определяющим судьбы мира, и надо сказать, что это определение было близко к истине).
Философия Уолстеттера носила исключительно рискованный характер.
В практическую плоскость некоторые его идеи воплотили Рональд Рейган и «железная леди» Мэгги Тэтчер. Уолстеттер теоретически обосновывал то, что мы сейчас называем «политикой силы».
Нельзя сказать, чтобы Вулфовиц стал интеллектуальным клоном Уолстеттера, но все же он основательно «пропитался» его духом.
Интеллектуальная беда, случившаяся с Вулфовицем, часто встречается у талантливых людей. Имея обостренные способности в одной узкой области (проблемы безопасности), он оказался не в состоянии охватить мировую ситуацию в более широком контексте – цивилизационном и культурологическом.
Часто нечто подобное проявляется даже на уровне физиологии. У слепых людей резко обостряется слух; у глухих зрение и т.д. Талантливейший ученый может быть совершенным профаном во всем, что выходит за рамки его интересов.
К несчастью для Вулфовица (а точнее, к несчастью для всего мира), ему пришлось решать проблемы, выходящие за сферу безопасности (которую профессор, увы, трактовал слишком узко). Он отлично разбирался во внешней канве событий – в политике, вооружениях и военной стратегии. Но он начисто игнорировал менталитет народов, их культуру и психологию.
Если бы он мог чувствовать и мыслить так, как чувствуют и мыслят мусульмане, вполне возможно, что он бы стал давать своему президенту совсем иные советы…
За что его «ушли»?
В 2005 году в должности президента Всемирного банка Джеймса Вулфенсона сменил Пол Вулфовиц (над созвучием фамилий в ту пору много потешались). После явных неудач в Ираке его пришлось куда-то переводить, но совсем расставаться с ним президенту Бушу явно не хотелось.
Выдвижение Вулфовица на пост руководителя Всемирного Банка европейцы восприняли примерно так же, как и иные странные инициативы Дж. Буша – поворчали, покривились и согласились.
Всемирный банк весьма забавная структура. В идеале он призван бороться с бедностью и протягивать руку помощи аутсайдерам мировой экономики. На деле Всемирный банк всего-навсего один из финансовых инструментов, позволяющих США поддерживать выгодные для Америки правила игры на мировом рынке.
Проекты Всемирного банка не столь агрессивны как, например, у МВФ, но часто столь же бесполезны (а иногда и вредны для развивающихся стран).
Ничем особенным на посту руководителя Всемирного Банка Вулфовиц не прославился. Впрочем, и особых ошибок не совершил. По всему чувствовалось – это не его стихия.
Формальным поводом для отставки Вулфовица стала история с его любовницей Шахой Ризой, которой он (пользуясь своим положением руководителя Всемирного Банка) необоснованно обеспечил продвижение по службе и выплату весьма солидной зарплаты.
Шаха Риза – занимательная дама. Родилась в Тунисе, выросла в Саудовской Аравии, получила образование в Оксфорде и работала в Америке.
Кстати, об их отношениях с Вулфовицем было известно давно. Ничего особо предосудительного в этом не усматривали – и она, и он были разведены. Свои отношения и не афишировали, и не скрывали.
Правды ради заметим – никаких ФОРМАЛЬНЫХ нарушений Вулфовиц не допустил. Никто не доказал, что Шаха Риза была плохой работницей (наоборот, многие отзываются о ней как о весьма квалифицированном специалисте) или Вулфовиц превысил свои полномочия.
Речь шла исключительно об этическом моменте, который, как известно, всегда можно трактовать и так, и эдак.
Само заявление Совета директоров ВБ посвященное уходу Вулфовица было сформулировано своеобразно. Там, например, есть такие строки: «Нашей работе очень помогали наши собеседования с г-ном Вулфовицем. Он заверил нас, что действовал этично и добросовестно, – как он полагал, в лучших интересах организации, – и мы с этим согласны. Мы также согласны с тем, что другие заинтересованные лица также действовали этично и добросовестно».
То есть никаких формальных претензий Вулфовицу не предъявляется.
Между тем, можно припомнить немало ситуаций, когда крупные фигуры в США выходили сухими из воды из гораздо более серьезных скандалов – в том числе из тех, где им предъявлялись юридические, а отнюдь не этические обвинения.
Все это наводит на мысль, что разрекламированная история с Шахой Ризой была не более чем удачно подвернувшимся предлогом.
И для подобного вывода есть весьма серьезные основания.
Судите сами.
На предстоящих президентских выборах у республиканцев, по большому счету, только одна серьезная проблема. Зато она стоит всех остальных. Имя проблемы – Дж. Буш-младший.
Будущие кандидаты от республиканцев дорого бы дали за то, чтобы «отвязаться» от самого Джорджа Буша, от его команды, от его политики и, наконец, от его печального наследия.
Увы! Сделать это будет непросто. Пока демократы еще увлеченно ругают Буша, но ближе к выборам именно они начнут его защищать. Они скажут примерно так: «Посмотрите на этого недалекого техасского парня. Разве он сам управлял страной? Разве им не руководили? Разве ему не подсказывали? Разве из-за его спины не выглядывали кукловоды-республиканцы и их традиционные нефтяные спонсоры?
В иракском провале виновен не столько Буш – виновны республиканцы. Виновны интересы корпораций, стоящих за партией. Виновна философия республиканцев, делающих ставку на агрессивную силу.
Имя не имеет значения. Важна партийная принадлежность».
Тому же Маккейну (одному из вероятных республиканских претендентов) слова эти как нож под ребро. О его неприязни лично к Бушу (и к бушевскому клану) давно и всем известно. Но Буш не монарх, не диктатор и не народный вождь. Он ставленник партии. И за его провалы расплачиваться придется именно ей. Америка есть Америка.
В общем, полностью отмежеваться от Буша не получится. Поэтому надо по максимуму освободиться хотя бы от наиболее одиозных фигур из бушевского окружения (прежде всего тех, кто в глазах общественности несет ответственность за Ирак). Ушел Рамсфельд, теперь настала очередь Вулфовица (чтобы не маячил перед глазами и не раздражал избирателей).
Спасут ли эти шаги республиканцев? Вряд ли. Списать всю войну на Рамсфельда, Вулфовица и им подобных вряд ли удастся. Тем более что, несмотря на кадровые подвижки, общий курс по-прежнему остается неизменным – Буш не только противится выводу войск, но и постоянно мусолит тему новой войны (на этот раз с Ираном).
К сожалению, пока можно констатировать одно. Несмотря на удаление Вулфовица с политической арены, его дух и его идеи все еще витают в Белом доме. Как ни крути, но президент Буш отлично усвоил уроки, преподнесенные ему в свое время странным профессором…
