Приговор Европе обжалованию не подлежит – уверяет эссеист Марк Стайн.
Единая Европа станет величайшей империей в истории – доказывает аналитик Параг Кханна.
В последнее время в Европе и Штатах отмеченные литературным даром аналитики занялись «гаданием на мировом кризисе». Красочная роспись «сценариев будущего» стала любимым жанром. Задействована вся палитра – от мрачно-черных и кроваво-багровых до нежных и радостно-солнечных цветов. В потоке книжных откровений последнего времени особенно занятны две работы – эссе Марка Стайна «Америка в одиночестве: конец нашего мира» и исследование американского аналитика Парага Кханны о радужных перспективах объединенной Европы.
Оба труда спорны, далеки от банальности, а потому любопытны. Итак, начнем с мрачных тонов.
Марк Стайн специализируется на задиристых эссе, написанных в стиле «всем сестрам по серьгам». Не так давно он выдал по первое число старушке-Европе и сурово предостерег Америку. Книга написана лихо – текст бодрит, освежает и отлично прочищает мозги. Это фирменный стиль Стайна, которому он хранит верность на протяжении многих лет.
Если говорить кратко, посыл Стайна прост – Европа обессилела и ее уже не спасти. Ближайшая перспектива колыбели западной цивилизации – повальная и неотвратимая исламизация со всеми вытекающими последствиями. У Америки еще есть шанс, но только в одном случае – если она сделает кардинальные выводы из европейских ошибок.
По Стайну, «холодная война» имела три базовых следствия. США вышли из нее единственной сверхдержавой, СССР отправился в небытие, а старая Европа превратилась в гигантский «собес».
Стайн справедливо подмечает: во время «холодной войны» американцы взяли на себя основное бремя по защите Западной Европы от «советской угрозы». Сами европейцы участвовали в собственной обороне вяло и неохотно. В то время как США и СССР несли гигантские расходы в «гонке вооружений», прижимистая Европа участвовала в ней в весьма ограниченном формате.
«Сэкономленные средства» шли на создание «социальных государств всеобщего благополучия» – знаменитой «европейской модели». Той самой модели, которой так гордится Европа. И именно эта модель, по мнению Стайна, Европу погубит.
Стайн утверждает – в «социальных государствах» Европы у людей пропадает стимул творчески работать и конкурировать. Они утрачивают бойцовские качества. Социальная импотенция процветает. Как следствие, нации «стареют» и неудержимо клонятся к закату.
О катастрофически низкой рождаемости все слышали, но никто ничего не желает менять.
О том, что вскоре пенсионеров в странах Евросоюза станет слишком много и их попросту некому будет кормить, все также отлично знают. И никто не знает, что делать.
И наконец все в курсе того, что исламизация ЕС – это реальная повестка завтрашнего дня. Но опять-таки ответа на это нет ни у кого. И главное, что его даже никто не пытается найти.
Стайн уверен – если даже теоретически и возможно что-то сделать, у европейцев попросту не хватит воли. Стремление примирить всех со всеми – отличительная черта современной Европы. Если вы непочтительно выскажетесь о «сексуальных меньшинствах», политкорректного европейца хватит удар. Если вы заявите, что по вооруженной толпе негодяев из пригородов надо открывать огонь на поражение (коль скоро другие средства не помогают), то вас назовут фашистом. Если вы предложите вышвырнуть всех нелегалов куда подальше, у вас может оказаться солидная фракция в парламенте, но вы никогда не получите реальные рычаги управления.
Пресловутая политкорректность, вечное соглашательство и примиренчество – краеугольные камни «объединенной Европы». Она ими гордится. Но многие полагают, что именно это и погубит Европу.
Стайн ставит большой черный и жирный крест на колыбели западного мира, ныне известной под именем «объединенной Европы»: «… многие страны этого (западного) мира исчезнут еще в наше время, включая множество, если не большинство, европейских стран».
Судьба «старушки», по Стайну, незавидна. Европа канет в Лету – на смену ей придет «Еврабия». Дряхлый, безвольный, либеральный европеизм будет безжалостно раздавлен молодым, агрессивным исламизмом.
Идея давняя, оригинальностью не блистающая. Новизна у Стайна проявляется лишь в одном – в категоричности утверждений. В его изложении печальная судьба Европы – это не версия, не прогноз и не сценарий. Это смертный приговор – с правом отсрочки, но без права обжалования.
Стайн не призывает спасать Европу – судя по его текстам, сие занятие он заранее считает абсолютно безнадежным. Стайн обращается с предостережением к американцам. Он бьет в колокол – не поддавайтесь на «европейские иллюзии». Продолжайте культивировать то, на чем выросла Америка, – свободную, жесткую конкуренцию. С огромной осторожностью относитесь к социальным программам. И вообще не допускайте в свою жизнь слишком много государства. Плюс боритесь (и чем жестче, тем лучше) с радикальным исламом.
Сегодня, когда Буша не поливает грязью только ленивый, книга Стайна придется ему весьма кстати. Это неплохое оправдание всей его рейнджерской политике.
Но вот беда. Буш в общем и целом следует советам Стайна. Он проявляет волю – здесь к нему вопросов нет. Более того, в политике Буша ясно проявляется высший вид торжества воли над разумом – УПРЯМСТВО.
В излишней либеральности нынешнего президента США тоже никак не упрекнешь. Он как мог отстаивал право на пытки (и применял его), устроил массовую прослушку граждан, донельзя накачал спецслужбы деньгами и полномочиями. В общем, по части «закручивания гаек» он сделал все что мог – двигаться дальше не позволяют прадедовская Конституция и прочность демократических традиций Америки.
И какой толк от бушевской крутизны? Уже очевидный тупик в Ираке, еще не очевидный (но неуклонно приближающийся) провал в Афганистане, рост джихадизма (а ведь все затевалось ради борьбы с ним), пошатнувшийся доллар, стремительно нарастающие проблемы в мировой экономике и прочая, прочая, прочая…
Оптимизм Стайна по поводу того, что в Америке с демографией и этническими вопросами дела обстоят лучше, чем в Европе, мягко говоря, сомнителен.
Зайдите на сайты ведущих кандидатов в президенты США. Вы обязательно обнаружите испаноязычную версию. Штаты стремительно становятся двуязычной нацией. Миллионы испаноязычных иммигрантов не желают учить английский. В некоторых районах их так много, что в этом просто нет надобности. Еще 10–15 лет – и испанский придется объявлять вторым государственным языком.
Есть еще и застарелая проблема «черных кварталов». Пока их пытаются купить социальными подачками – пособия, дотации, «магазины для бедных». Им этого мало, а потому многие подрабатывают наркотой и разбоем. То, что случилось во французских пригородах, вполне может произойти (и уже не раз происходило) во многих американских городах. Целые зоны, куда полиция предпочитает не совать нос, есть не только во Франции и в Европе – их достаточно и в США, причем в Штатах их, пожалуй, даже побольше.
Ширятся и крепнут китайские диаспоры. Китайцы прибывают из Тайваня, Гонконга, Индонезии и материкового Китая. Они не планируют «вливаться» в американское общество и растворяться в «плавильном котле». Они ведут свою жизнь, замкнутую и малопонятную окружающим. Китайцы – не итальянцы и не ирландцы. Должно произойти чудо, чтобы они стали стопроцентными «американцами».
Есть еще и арабы (и в целом мусульмане). Вспомним – 11 сентября самолеты захватили не временно командированные в США бойцы «Талибана», а прочно осевшие в США иммигранты. Самим арабам в Штатах после 11 сентября пришлось несладко – и они вряд ли это забыли.
В общем, Америке есть над чем подумать. Вопросов немало, а ответы на них неочевидны.
Можно, конечно, верить – нация эмигрантов и на этот раз найдет выход из положения. В истории есть основания для оптимизма. На протяжении веков Америка решала удивительные задачи – в ней уживались народы, которые люто ненавидели друг друга на своей прошлой родине; она примирила бывших рабов и их хозяев; она соединила все мировые религии (прибавив к ним десяток новых с атеизмом в придачу). Такого не удавалось никому.
Но изобрести формулу для решения всех этнических проблем так и не удалось. А потому не ясно, выдержит ли Америка очередной экзамен.
ЕС станет Римской Империей-2?
Во всяком случае, так утверждает американский ученый индийского происхождения Параг Кханна. Его рассуждения прямо противоположны стайновскому пессимизму. Если Стайн рассуждает о Европе согласно известному анекдоту («доктор сказал в морг, значит, в морг»), то Кханна полон радужных надежд.
Проницательный индус уверен – Евросоюз строит удивительную империю, доселе в мире невиданную. Расширение «единой Европы», по Кханне, – это новая форма имперской экспансии. И темпы ее впечатляют – всего за каких-то пятнадцать лет Европейская Империя приросла Восточной Европой, подтянула к себе Турцию, продолжила стремительно укреплять свое влияние на Украине, в Закавказье, в Северной Африке и даже начала заглядываться на далекую Центральную Азию.
Конечно, на фоне глобального американского могущества успехи Европы пока смотрятся скромно, однако надо брать во внимание один факт – мощь Штатов медленно, но верно сокращается, а Европейская Империя лишь набирает силу (во всяком случае, внешне).
Еще более заметны успехи Европы в экономике. Над перспективами евро поначалу посмеивались, а сегодня он уверенно теснит доллар. Призывы массово перейти в нефтяных расчетах на евро звучат все громче – и это ясный сигнал Америке.
Во внешней политике Европа не допускает грубых ошибок в сравнении с самоуверенным Вашингтоном. И оттого мировое сообщество относится к европейцам на порядок лояльнее, чем к американцам. Политика «мягкой силы», свойственная европейцам, в современном хрупком, взаимозависимом мире кажется более эффективной, чем ковбойские приемы Штатов.
Европа чутко прислушивается к грозовым раскатам надвигающегося экологического кризиса. В противоположность расточительной Америке, Европа бережлива и несравненно более экологична (а значит, и лучше подготовлена к вызовам ближайшего будущего, которое обещает быть непростым).
Она постепенно примеряет роль глобальной уравновешивающей силы между США и Китаем. При этом Штаты и Поднебесную связывают странные отношения соперничества-зависимости (каждый может при желании легко обрушить экономику партнера: американцы – перестав покупать китайские товары, а китайцы – приоткрыв шлюзы для своих несметных долларовых запасов). Европа же становится все более самодостаточной, а в условиях глобального кризиса – и наиболее надежным местом для инвестиций.
«Мягкая сила» Европы – в ее экономической и технологической мощи. Там, где Штаты действуют бомбами и ракетами, европейцы предпочитают деньги и технологии. Понятие «европеец», по Кханне, приобретает вполне осязаемые психологические черты – вскоре оно может стать идентичным понятию «американец» или канувшему в Лету словосочетанию «советский человек».
На основании всего изложенного делается смелый вывод. Объединенная Европа – самая успешная и эффективная империя в истории человечества, ибо ее власть основывается не на прямом силовом подчинении, а на сложной системе общих институтов, стандартов и ценностей.
Забавно, что и Стайн, и Кханна оперируют надежными фактами. Все тенденции, о которых они говорят, имеют место быть. Более того, важность этих тенденций отнюдь не преувеличена. И тем не менее оба приходят к практически противоположным выводам.
К несчастью, мрачный взгляд Стайна на сегодняшний день кажется более реалистичным.
Можно рассуждать (так, как это делает Кханна) о том, что значительная часть мусульман спокойно интегрируется в европейское общество. Однако для этнического взрыва достаточно сравнительно небольших, но энергичных и агрессивных групп. Очевидно, что подавляющая часть мусульман никакого отношения к джихадизму не имеет. Точно так же, как подавляющая часть коренных европейцев не имеет отношения к крайне правым, околонацистским течениям.
Но в нестабильной ситуации именно активные меньшинства определяют ход истории. Пока в Европе нет масштабных кризисов, этническая бомба никак не напоминает о себе. Но стоит обостриться социальным или энергетическим проблемам, и ее часовой механизм будет запущен немедленно. Кроме того, давно подмечено – радикальный джихадизм особенно бурно развивается не в собственно исламских странах, а как раз в США и Западной Европе (посмотрите на списки участников последних терактов – большая часть из них эмигранты, недавно осевшие на Западе). В неисламских странах радикальным проповедникам особенно легко играть на чувствах верующих – образ «чужой культуры», «чужих людей» находится не за тридевять земель, а здесь, рядом.
На все эти вопросы у еврооптимистов ответа нет. Точно так же, как нет ответа на вопрос о старении населения и нарастающей угрозе для всей социальной системы, которой так гордится Европа. Конечно, можно надеяться, что наука и техника совершат очередной гигантский рывок, производительная мощь экономики вырастет и за счет этого издержки будут покрыты. Теоретически сие не исключено. Но и не гарантировано.
То, что Параг Кханна считает европейской мощью (постоянно расширяющееся интеграционное пространство), может на самом деле оказаться слабостью. Включение в «единую Европу» чересчур большого количества разнородных элементов не только распыляет ресурсы, не только запускает самоубийственный принцип «уравнительности», но и ужасно затрудняет управление. Собственно, это уже сегодня можно наблюдать на уровне практической политики – месяцами европейские лидеры не могут прийти к согласию по отнюдь не стратегическим вопросам. Продвижение любой инициативы в евроструктурах изначально обречено на провал. Но для современного, исключительно динамичного мира подобная роскошь в управлении совершенно непозволительна.
В общем итоге картина вырисовывается неутешительная. Оптимизм Кханны сомнителен и увлекательный образ Римской Империи-2 пока сокрыт в тумане. Пессимизм Стайна по поводу Европы вполне логичен, но и его надежды на Штаты, вероятней всего, не оправдаются.
Западная либерально-потребительская цивилизация, поднявшая человечество на невиданные высоты технического могущества и показавшая фантастические образцы эффективности, сегодня уперлась в глухой тупик трудноразрешимых экологических и демографических проблем. Ясно, что прежние великие ценности (свобода, конкуренция, демократия) уже не способны ответить на все вопросы. Но, как ни прискорбно это звучит, никакой иной глобальной альтернативы мир пока предложить не в состоянии…
