Знаменитого ингушского олигарха исключили из игры как раз в тот момент, когда Кавказ живет предчувствием новой войны
Из кооператоров
в миллионеры
Начало карьеры Михаила Гуцериева было несколько нетрадиционным для российского олигарха.
Сын политического ссыльного, он с раннего детства жил в Грозном. Там закончил школу. Потом поступил в Джамбульский технологический институт.
Работать будущий миллиардер начал… грузчиком. В 1976 году устроился простым рабочим на Джамбульскую фабрику художественных промыслов. Правда, некоторые биографы Гуцериева утверждают: уже в начале 70-х он занимался своеобразным бизнесом – торговал почтовыми открытками (что невольно навевает воспоминания об одном эпизоде бурной деятельности подпольного миллионера Корейко, согласно Ильфу и Петрову наладившего массовое производство почтовых открыток в «небольшой виноградной республике, отстоявшей от Москвы на три тысячи километров»).
Впрочем, это не помешало успешной советской карьере Гуцериева: Михаил всего за несколько лет «дослужился» до главного инженера, а уже в 1986-м (в 27 лет) стал чуть ли не самым молодым генеральным директором в СССР (возглавил Грозненское производственное объединение Минместпрома России).
Перестройка открыла перед предприимчивым директором новые перспективы. На волне развернувшегося кооперативного движения он открыл собственный банк и первое на Северном Кавказе СП – мебельную фабрику «Чиитал».
Развал Союза стал первым серьезным испытанием преуспевающего кооператора. В охватившем Чечено-Ингушетию хаосе он, как утверждается, потерял все заработанное за предыдущие годы и с трудом успел покинуть скатывающийся к войне регион.
Впрочем, какие-то запасы «на черный день» у него, видимо, сохранились, потому как сразу по приезде в Москву Гуцериев на паях с племянником, студентом Михаилом Шишхановым, приобрел компанию «БИН».
К 1993 году у партнеров было уже 5 млн. долларов, которые были успешно вложены в основание «БИН-банка». Примерно в то же время брат Михаила, Саит Гуцериев, возглавил «Промышленно-финансовую корпорацию «БИН».
Все вместе эти предприятия и теперь составляют так называемую группу «БИН» – основу бизнес-империи Гуцериевых.
ЗЭБ «ИнгушетиЯ»
90-е были золотым веком растущего российского «бизнеса». Состояния возникали почти из ничего. Правда, зачастую столь же быстро и исчезали. Преуспевал тот, кто умел глотать большие куски не пережевывая, вместе с костями и кожей. Судя по всему, Гуцериев в полной мере обладал подобным талантом.
Дело было в 1994 году. Тогда в голову молодому президенту «БИН-банка», видимо, уже неплохо знакомому с особенностями оффшорного бизнеса на разных экзотических островах, пришла светлая мысль: а почему бы не создать в России собственный оффшор?
С этой ценной идеей Михаил Гуцериев направился в родные края, в Ингушетию (в Чечне в то время, по понятным причинам, было не до финансовых операций).
Тогдашний президент Ингушетии, Руслан Аушев, с пониманием отнесся к инициативе бизнесмена. Доставшаяся ему республика состояла де-факто из трех сельскохозяйственных районов, и собственных средств на подъем экономики у нее не было. Гуцериев же предлагал живые деньги.
19 июня 1994 года постановлением правительства России была учреждена Зона экономического благоприятствования (ЗЭБ) «Ингушетия». Михаил Гуцериев был назначен ее руководителем и по совместительству – экономическим советником Аушева. Обслуживать финансовые потоки зоны было поручено… дочерней структуре «БИН-банка» (президентское кресло Гуцериев уступил племяннику – Михаилу Шишханову).
Под этот проект власти Ингушетии получили от правительства России так называемый «налоговый кредит», т.е. право произвольно варьировать ставки местных и (что гораздо важнее) федеральных налогов для предприятий, зарегистрированных на территории республики.
В новообразованный налоговый рай устремились предприимчивые дельцы со всей страны. Тысячи предприятий формально зарегистрировались в Ингушетии, чтобы воспользоваться предоставляемыми льготами. Регистрация обходилась в 4–5 тыс. долларов единовременно плюс ежегодный взнос в 3–4 тыс.
К 1996 году, когда на зону обратили внимание федеральные налоговые органы, через нее уже прошли миллиарды долларов. Зачастившие в Ингушетию инспекторы только разводили руками – большинство раскопанных ими фактов налоговых нарушений оказались… санкционированы федеральным центром.
Помимо процентов, абсолютно легально оседавших в «БИН-банке» за обслуживание счетов внутреннего оффшора, огромные суммы проходили по статье «развитие промышленности Ингушетии». Противники Гуцериева обвиняли его в том, что большую часть этих средств он просто присвоил. Ссылались, например, на такой случай. Для строительства в Ингушетии кондитерской фабрики в Италии за 650 тыс. долларов было приобретено устаревшее оборудование, а по представленным документам оно обошлось… в 3 млн.
Сторонники бизнесмена, наоборот, утверждают, что ЗЭБ чуть ли не озолотила ингушей. «За время существования зоны в республике было построено более 200 объектов, в том числе жилые дома, детские сады, школы и больницы, телецентр, несколько дорог, кондитерская фабрика, кирпичный завод, домостроительный комбинат, а также международный аэропорт», – такой перечень благодеяний приводит газета «Ведомости» со ссылкой на «представителя Гуцериева».
Как бы то ни было, многие ингушские семьи и по сей день считают Гуцериева благодетелем, вспоминая, как он из собственного кармана оплачивал дорогие операции, помогал с жильем или поступлением в университет.
В народе ингушскую «оффшорную зону» окрестили «обжорной зоной». И был в ее деятельности, помимо банального ухода от налогов, еще один штришок. Географический.
Расположенная в непосредственной близости от мятежной Ичкерии и пользующаяся серьезными налоговыми льготами, Ингушетия естественным образом рассматривалась в Грозном как удобный плацдарм для, скажем так, непубличных нефтяных сделок, вокруг которых крутилась тогда вся экономика Чечни.
Самые ярые критики и вовсе обвиняли Аушева и Гуцериева в финансировании боевиков, тем более что президент Ингушетии неоднократно выступал с резкой критикой действий федерального центра.
«Между президентом де-факто самостоятельной Ичкерии Джохаром Дудаевым и его ингушским коллегой Русланом Аушевым существовала договоренность: Чечня отказывается от претензий на Сунженский и Малгобекский районы, а взамен вся добываемая в Ингушетии нефть будет направляться в Грозный», – писала об этом периоде газета «Московские новости».
По ее данным, процесс продолжался и при Дудаеве, и в первые годы правления Масхадова. Причем аналогичные проекты реализовывались и в отношении других соседних регионов – Ставропольского края и Астраханской области.
Представляется сомнительным, что Михаил Гуцериев никак не был задействован в этом бизнесе. Его влияние, основанное на контролируемых финансовых потоках, с течением времени лишь возрастало.
«Гуцериев сформировал команду; грубо говоря, оффшорная зона стала альтернативным правительством Ингушетии: все люди назначались через оффшорную зону, бюджетные деньги, инвестиции – все шло через него», – цитировали анонимного собеседника в одном из материалов газеты «Ведомости».
Конечно, скорее всего, журналисты преувеличивают. Слишком гордым и авторитарным был президент Аушев. Но то, что Гуцериевы были ОЧЕНЬ влиятельны в регионе, никто отрицать не станет.
Из бизнеса в политику
Именно там, в Ингушетии, Михаил Гуцериев совершил классическую эволюцию от крупного бизнесмена к влиятельному политику. К тому времени, когда Федеральная налоговая служба вплотную занялась ингушской «черной дырой», ему уже открылись новые пути-дороги.
В 1996 году бизнесмен без особых сожалений сменил должность директора ЗЭБ на депутатский мандат от ЛДПР (в партию он вступил еще в 1991-м, сразу после выхода из КПСС) и должность вице-спикера Государственной думы.
Зону экономического благоприятствования (хоть и со значительно урезанными полномочиями) возглавил… все тот же племянник Гуцериева – Михаил Шишханов.
В 2000-м Гуцериев получил самое высокое государственное назначение в своей жизни – возглавил российско-белорусскую нефтяную компанию «Славнефть».
Для многих это было неожиданностью, ведь формально Михаил Гуцериев никогда до сей поры крупным нефтяным бизнесом не занимался. Хотя в одном из интервью проговорился: «…и нефтью приторговывать приходилось». Имелись ли в виду какие-то проекты группы «БИН» или речь шла все-таки о чеченских делах – неизвестно.
Зато очень много говорили о заслугах Михаила Сафарбековича в деле освобождения заложников. Кое-кто даже утверждал, что должность президента «Славнефти» – «бонус за миротворческую деятельность на Кавказе».
Проблема заложников в то время была постоянной головной болью силовиков. Захватывали их часто. А денег и сил на освобождение у государства явно не хватало. И Гуцериев с его состоянием и связями казался бесценным приобретением.
По данным Александра Торшина, зампреда Совета Федерации, при участии хозяина группы «БИН» в 1998–99 годах были освобождены около 200 человек. «Он знал, что пользуется большим уважением на Кавказе, потому иногда просто приезжал в село и забирал у боевиков пленников», – рассказывал один из собеседников журнала «Секрет фирмы».
В Москве эту помощь ценили, тем более что Гуцериев, кажется, награды за свои труды не просил. Освобожденных заложников передавали то МВД, то ФСБ в качестве своеобразных подарков (правда, есть версия о том, что значительная часть освобождений была инсценирована… самим Гуцериевым).
Кстати, во время Бесланской трагедии Михаил Сафарбекович тоже был среди переговорщиков. Вместе с братом Саитом они были одними из первых, кто оказался на месте событий. В течение нескольких часов братья вели переговоры с террористами и сумели таки организовать их встречу с президентом Аушевым. В результате некоторые заложники были освобождены.
В общем, в самом начале века Гуцериеву неплохо удалось конвертировать свое влияние на Северном Кавказе во вполне реальный политический капитал в Москве.
«Славнефть»
Михаил Сафарбекович возглавил «Славнефть» накануне важнейшего события – аукциона по приватизации государственного пакета акций компании.
За этот лакомый кусок были готовы схватиться «Сибнефть» Романа Абрамовича, «Межпромбанк» Сергея Пугачева («питерского банкира») и российская «ТНК» Виктора Вексельберга.
Вообще-то, в то время Гуцериева наивно считали ставленником Абрамовича. Подозревали, что «лояльный Гуцериев» нужен олигарху для безболезненного захвата госпакета в компании.
Однако у Михаила Сафарбековича на этот счет были свои планы – Гуцериев решил… сам приватизировать «Славнефть».
Структуры, близкие к «БИН-банку», наряду с представителями прочих претендентов включились в гонку за акциями «дочек» «Славнефти», что позволило бы в процессе консолидации активов заявить претензию на пакет акций самой компании. Но так как собственных сил в этой борьбе группе «БИН» явно не хватало, Гуцериев пошел на союз с представителями «Межпромбанка», имеющего, как утверждали, существенное влияние на кремлевских силовиков.
При содействии Гуцериева выходцы из питерского банка получили ряд ключевых должностей в «Славнефти» и серьезно осложнили жизнь лоббистам Абрамовича. Союзники старались всеми средствами отсрочить приватизационный аукцион, что дало бы им возможность собрать силы (и деньги!) для решительной схватки.
И тогда в «Сибнефти» решили форсировать события. В мае 2002 года внеочередное собрание акционеров «Славнефти» без лишних сантиментов выкинуло Гуцериева из президентского кресла, а исполняющим обязанности назначило Юрия Суханова – выходца из структур Абрамовича.
Но союзники не пожелали сдаваться. Последовала целая серия взаимных исков в суды различных инстанций, которые то восстанавливали Гуцериева в должности, то подтверждали решение акционеров. Кульминацией событий стал фактический захват людьми Гуцериева офиса «Славнефти» в Москве с помощью ОМОНа (пригодились связи с силовиками) и охранной структуры «Межпромбанка».
В итоге, правда, Гуцериеву пришлось отступить. Абрамович оказался ему не по зубам. «Славнефть» разделили между «Сибнефтью» и «ТНК», но заведенное против Гуцериева уголовное дело за «самоуправство» было спущено на тормозах.
Последним аккордом стала история с трастом негосударственных акционеров «Славнефти», учрежденным «ТНК» и, предположительно, структурами Абрамовича, Гуцериева и Дерипаски. Как утверждается, Гуцериев, используя свой пакет в трасте, блокировал принятие каких-либо решений и в итоге выторговал себе право приобрести «Варьеганнефть» – ценный нефтедобывающий актив, на котором впоследствии он начал строить свою «РуссНефть».
Вся эта история не прибавила Михаилу Гуцериеву друзей среди «нефтяных грандов» России, и, возможно, этот факт сыграл не последнюю роль в событиях нынешнего года.
Наследство Аушева
Параллельно со схваткой за «Славнефть» не менее драматичные события разворачивались в Ингушетии. В 2001 году Кремль наконец решил расстаться со слишком независимым, по его мнению, ингушским президентом. Руслан Аушев досрочно сложил полномочия президента в канун Нового года.
В 2002-м предстояло избрать его преемника. Кандидатур было… аж двадцать две! Среди них – три человека по фамилии Аушев (родной и двоюродный братья экс-президента и однофамилец), и.о. президента Ахмет Мальсагов, министр внутренних дел Хамзат Гуцериев (старший брат Михаила) и депутат Госдумы Алихан Амирханов (близкий соратник Аушева).
Экс-президент официально поддержал кандидатуру старшего Гуцериева. В его пользу работал также Амирханов (кстати, в свое время успевший поруководить ЗЭБ «Ингушетия» после Шишханова) и ряд кандидатов «помельче».
Кремль первоначально способствовал выдвижению кандидатуры Ахмета Мальсагова, который в качестве премьер-министра республики исполнял обязанности президента и, самое главное, был лидером крупного ингушского тейпа, способного при определенных условиях померяться силами с тейпом Аушевых.
Однако перед выборами позиция Кремля поменялась и на сцене появился генерал ФСБ Мурат Зязиков, ингуш, некогда возглавлявший местное управление ФСБ, но изгнанный в свое время Аушевым. Генеральские лампасы ему выдали аккурат перед самыми выборами – для солидности.
Однако команда ушедшего президента не собиралась сдавать позиции без боя. Избирательная кампания Хамзата Гуцериева была самой дорогой в республике. Плюс с ним работала команда высококлассных политтехнологов из Москвы. Все расходы оплачивала группа «БИН» и «Славнефть».
Ввязываться в лотерею голосования федералы не решились. Очень вовремя в аэропорту Магаса были обнаружены мешки с 4 млн. долларов наличными (часть позже оказалась фальшивкой), которые, как было объявлено, предназначались для подкупа избирателей в пользу Гуцериева. На этом основании главный кандидат команды Аушева был снят с выборов.
Однако даже в этих условиях его сменщик – Алихан Амирханов, поддержанный, естественно, и Михаилом Гуцериевым, в первом туре обошел генерала Зязикова чуть не на 15%. Однако во втором туре власти взяли себя в руки и протеже Кремля стал президентом Ингушетии.
Для Гуцериевых и Аушева это было крупным поражением.
«Русснефть»
Почувствовав вкус к «большой нефти», владелец группы «БИН» уже не мог думать о других проектах. Поэтому новым его детищем стала нефтяная компания «РуссНефть», единственным активом который была «Варьеганнефть» – прибыльная, но небольшая по российским меркам компания.
За строительство своей нефтяной империи Гуцериев взялся с присущей ему энергией и упорством. Договорившись о финансировании проекта со швейцарским нефтетрейдером «Glencore», желавшим любым путем закрепиться в России, он начал скупать все, что «плохо лежит», – мелкие компании, которые конкуренты игнорировали из-за их малозначимости, предприятия, оказавшиеся на грани банкротства, разработчики нефтяных месторождений, которым грозило лишение лицензии… Гуцериев не брезговал ничем.
Платила «РуссНефть» не скупясь. В России, где крупнейшие концерны, как правило, создавались в результате «успешных» приватизаций (т.е. скупки за бесценок), это было необычно.
Тем не менее, всего за 3 года добыча нефти в компании Гуцериева выросла в 7,5 раз, выручка – в 15 раз.
Дальнейшие планы оказались еще грандиознее. «К 2010 году мы планируем нарастить добычу нефти на 10–11 млн. тонн, до 26 млн. тонн в год», – заявлял Гуцериев прессе. Ради достижения этой цели «РуссНефть» планировала участие в разработках месторождений в Азербайджане и даже в… Мавритании.
К началу 2007 года компания объединяла 30 нефтедобывающих предприятий, 3 нефтеперерабатывающих завода, транспортное предприятие и 300 АЗС (в том числе крупнейшую сеть в Москве). Активы располагались в 17 регионах России и СНГ. Извлекаемые запасы углеводородов превышали 630 млн. тонн, объем добычи нефти по итогам 2006 года составил 16 млн. тонн, выручка – более 100 млрд. рублей, чистая прибыль – почти 10 млрд. рублей.
Компания уверенно вошла в десятку крупнейших нефтяных концернов России.
Вполне вероятно, что именно этот успех стал началом конца.
Травля
Проблемы у Михаила Гуцериева начались еще прошлой осенью. Тогда Генпрокуратура России заинтересовалась сразу тремя дочерними предприятиями «РуссНефти»: ЗАО «Нафта-Ульяновск», ОАО «Ульяновскнефть» и ОАО «Аганнефтегазгеология» (АНГГ). Все три компании подозревались в нарушении природоохранного законодательства и условий лицензий на добычу нефти.
В переводе с казенного языка это значило, что «дочки» «РуссНефти» в 2004–2005 годах добыли примерно на 60 тыс. тонн нефти больше, чем это было им разрешено лицензией. По оценке прокуратуры, сверхвыручка компании в результате составила от 5 до 12 млн. долларов.
Вскоре дело было передано в Следственный комитет МВД РФ и уже его работники вплотную занялись самим Гуцериевым, формального отношения к огрехам в деятельности «дочек» не имевшим. 29 января он был вызван на допрос «в качестве свидетеля», а в офисах «РуссНефти» начались обыски и выемки документов.
В марте временно забуксовавшие дела объединили в одно, добавив обвинение в уклонении от налогов. А утром 5 апреля процесс, наконец, приобрел вид типичного для России «маски-шоу» – следователи в сопровождении бойцов спецназа начали «работу» в 4 московских банках, связанных с «РуссНефтью».
По итогам этого рейда компании были предъявлены первые налоговые претензии – 1,7 млн. рублей. Сумма для крупного нефтяного концерна просто смехотворная, но по закону «тянущая» лет на 5 лишения свободы (впрочем, с возможностью отделаться крупным штрафом).
Разнообразные эксперты и аналитики качали головами, но заверяли публику в том, что Гуцериев, скорее всего, отделается легким испугом. До «второго дела Ходорковского» не дойдет – сходилось во мнение большинство наблюдателей.
В самой «Русснефти» сохраняли показное спокойствие и обещали, что скоро все уладится само собой. Михаил Гуцериев в интервью «РБК daily» оптимистично заявлял: «На меня заводили уже столько дел раньше: одним больше, одним меньше. Как открыли это дело, так и закроют».
Однако 4 мая во время очередного допроса Михаилу Гуцериеву и трем его подчиненным (вице-президенту «РуссНефти» Сергею Бахиру, гендиректору ЗАО «Нафта-Ульяновск» Виктору Курочкину и гендиректору ОАО «Ульяновскнефть» Игорю Еланскому) были предъявлены официальные обвинения и взята подписка о невыезде.
Чуть погодя в игру активно включилась Федеральная налоговая служба. В арбитражный суд Москвы были предъявлены сразу 8 исков к 11 компаниям, являющимся и являвшимся владельцами акций «РуссНефти». Налоговики заподозрили ответчиков в том, что они сознательно занижали цену продажи акций c целью уклонения от налогов.
Обвинения для непрофессионального уха звучали смешно: истцы требовали признать недействительными ряд сделок по купле-продаже акций нефтяной компании, так как они «противоречат основам правопорядка и нравственности».
На деле это была заявка на «обращение в доход государства» контрольного (!) пакета акций «РуссНефти». Способ, кстати, опробованный и эффективный. Именно таким образом в свое время «Газпром» вернул себе контроль над АХК «Азот».
19 июня в обеспечение иска ФНС все 100% акций «РуссНефти» были арестованы и любые операции с ними запрещены по решению Московского арбитражного суда.
К концу июля налоговые претензии достигли суммы без малого 1 млрд. долларов.
Одновременно общественности сообщили о переговорах по покупке «РуссНефти», которые ведутся с представителями Олега Дерипаски. Выяснилось также, что структуры «алюминиевого короля России» уже даже подали заявку в Федеральную антимонопольную службу с просьбой разрешить это приобретение.
На фоне этих переговоров Московский арбитраж вдруг отложил заседание по иску ФНС до 1 августа «для формирования состава суда». Предлог был абсурдным, и журналисты поняли ситуацию однозначно – Гуцериеву дали время подумать.
Более того, Тверской районный суд отклонил иск Следственного комитета, требовавшего в обеспечение уголовного дела Гуцериева повторно наложить арест на акции «РуссНефти».
Казалось бы, дело движется к благополучной развязке…
Но 30 июля произошел взрыв – в ведомственной газете «Время РуссНефти» было опубликовано обращение Михаила Гуцериева к трудовому коллективу компании. Вот что там говорилось: «Мне предлагали уйти из нефтяного бизнеса, уйти «по-хорошему». Я отказался. Тогда с целью сделать меня более сговорчивым компания была подвергнута беспрецедентной травле. Наступление было развернуто по всем фронтам…»
В тот же день Гуцериев ушел с поста президента компании.
Однако уже 1 августа олигарх вдруг передумал. Текст «открытого письма» исчез с сайта «РуссНефти», а сам он заявил «Интерфакс-АНИ»: «Решение о продаже компании было принято акционерами без какого-либо давления, сделка происходит на рыночных условиях, которые в финансовом плане меня и акционеров полностью устраивают. Никакого политического аспекта, о котором пишут журналисты, не существует».
Но этот «шаг назад» уже не имел значения. Реакция на письмо последовала быстро. Лефортовский суд Москвы экстренно пересмотрел решение своих коллег и по повторному запросу Следственного комитета МВД без лишних проволочек арестовал акции «РуссНефти».
6 августа Гуцериева объявили в международный розыск, а 28 августа – заочно арестовали.
Местонахождение самого олигарха с тех самых пор остается загадкой. Его «обнаруживают» то в Баку, то в Лондоне, то в Турции. А 23 августа он, по некоторым данным, объявился в селе Чермен в Северной Осетии, где на родовом кладбище Гуцериевых состоялись похороны его сына Чингиза, погибшего при довольно странных обстоятельствах (по официальной версии причиной стали травмы, полученные в ДТП, однако ни время, ни место инцидента не сообщаются).
По другой версии, вернуться в Россию Гуцериев не решился, и прощание с сыном состоялось в Баку, где он в тот момент то ли жил, то ли куда специально прилетал (из Лондона?).
Вполне вероятно, что пока этот номер будет печататься в типографии, Михаила Гуцериева «обнаружат» еще в какой-либо стране. Но существенного значения это иметь не будет – в карьере Михаила Сафарбековича как российского бизнесмена первого ранга точка уже поставлена.
Версии
Собственно, все первые версии, высказанные в связи с «делом Гуцериева», сводились к одному: кто-то решил захватить бизнес олигарха и с помощью влиятельных союзников в высших эшелонах власти организовал травлю «РуссНефти».
Спор велся лишь о деталях. Одни утверждали, что злоключения олигарха – дело рук конкурентов, другие кивали на «высокопоставленного чиновника из Кремля», третьи – на «Роснефть», которую окружение Путина якобы прочит на роль «нефтяного Газпрома».
Версию с конкурентами отбросили почти сразу. Несмотря на то, что у Гуцериева нет друзей в нефтяном бизнесе (всем крупным игрокам он так или иначе перебегал дорогу), предположение, что кто-то начал игру такого масштаба без санкции Кремля, представляется сомнительным.
К версии о могущественных врагах в президентской администрации можно отнестись внимательнее.
В 2004–2005 годах «РуссНефть» заполучила ряд активов, ранее принадлежавших ЮКОСу. В частности, под контролем структур Гуцериева оказались 6 добывающих компаний в Томской области и 50% акций СП «Западно-Малобалыкское».
Сделка по приобретению доли в трубопроводной словацкой компании «Transpetrol» (еще одна «бесхозная» часть ЮКОСа) была близка к завершению, но в последний момент пришлось уступить этот актив «Газпромнефти» (по ее «просьбе», как было прямо указано в соответствующем заявлении «РуссНефти»).
Томская операция осуществлялась через сеть оффшоров, но большинство работающих на рынке экспертов уверены: вся акция от начала до конца была задумана и осуществлена Михаилом Гуцериевым, хотя сам он этот факт решительно отрицал.
Бывший зампред правления ЮКОСа Александр Темерко рассказывал в одном из интервью: «Когда у ЮКОСа начались проблемы, мы стали смотреть, какие активы можно продать. Но тогда все очень опасались иметь с нами дело, потому что понимали: будешь иметь проблемы с государством».
По словам Темерко выходило, что Гуцериев получил «добро» на сделку от кого-то из высокопоставленных кремлевских чиновников, но тем самым ущемил интересы других, не менее влиятельных лиц (намек при этом делался на так называемую «группу силовиков» во главе с хрестоматийным Игорем Сечиным). И именно эти противоречия якобы погубили «РуссНефть».
Не меньший интерес вызвала и версия с «Роснефтью» (также прямо ведущая ко все тому же Сечину, которого привычно и дежурно обвиняют чуть ли не во всех последних переделах собственности в России).
Многие аналитики уже давно предрекают радикальный передел «нефтянки» в пользу одной из государственных компаний (самые вероятные претенденты – «Роснефть», уже заполучившая львиную долю ЮКОСа, и «Роснефтегаз», являющийся госдержателем контрольного пакета «Роснефти»).
Такого мнения придерживается, например, Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики: «По-моему, задача руководящих кругов – вытеснить всех частников из нефтегазового бизнеса. Цепочка, по которой происходит отбор активов, известна: Кремль–прокуратура–суд и т.д. Я не знаю, кто именно стоит за этими событиями и кому конкретно это выгодно, поскольку все это непрозрачно. Что, кстати говоря, является специфической чертой явления – за всем этим стоит безликая структура государства… По-моему, это незаконная деятельность «по понятиям», прикрытая законом. В свое время это было сделано с НТВ и ЮКОСом, потом наступило затишье, но сегодня, как выясняется, оно заканчивается…»
Валерий Цветков, заместитель директора Института рынка РАН, выражается еще яснее: «Идет процесс собирания активов под эгидой государства – своего рода «национализация». Если собственник, которому практически даром досталось народное добро, не проявил себя должным образом, государство может забрать свое назад… «РуссНефть» Гуцериева входит в интересы государственных структур. Причем «Газпромнефть» и «Роснефть» конкурируют между собой, и сильнее будет тот, кто соберет больше собственности. Гуцериев попал между двух огней. Ну, а дальше понятно: проверки, претензии».
В итоге Россия должна получить нефтяную мега-корпорацию, сопоставимую по масштабам и влиянию с «Газпромом». Из современных «нефтяных грандов» наибольшие шансы уцелеть у «Лукойла» Вагита Алекперова и российско-британской «ТНК-ВР», хотя, скорее всего, и им придется поступиться частью активов в рамках передела лицензий на разработку наиболее перспективных месторождений.
Если следовать такой логике, Олег Дерипаска в сделке с «РуссНефтью» выступает «техническим» (подставным) покупателем, единственная задача которого – перепродать активы на заранее оговоренных условиях покупателю реальному, когда немного уляжется шумиха.
В пользу этого свидетельствуют как минимум два факта.
Во-первых, нефтяные активы, принадлежащие Олегу Дерипаске, относительно невелики. Он контролирует Афипский НПЗ мощностью 2 млн. тонн, одну трейдинговую и две добывающие компании с суммарными запасами углеводородного сырья в размере около 20 млн. тонн. Объединив эти мощности с активами «РуссНефти», по мнению экспертов, «Базэл» вряд ли сможет создать сбалансированный и высокоэффективный бизнес.
Во-вторых, «алюминиевый король» вполне лоялен Кремлю и недавно порадовал журналистов таким «патриотическим заявлением»: «Если государство скажет, что мы должны отдать активы, мы их отдадим. Я не отделяю себя от государства» (попутно заметим – по-видимому, и государство не отделяет себя от молодцеватого олигарха, женатого на дочери Валентина Юмашева, законного супруга младшей ельцинской дочки – во всяком случае, до недавнего времени к интересам Олега Дерипаски многие российские госструктуры относились весьма трогательно и нежно).
Но тогда не ясно, почему, когда сделка с «Базовым элементом» (основной холдинг Олега Дерипаски) уже была «на мази», преследование Гуцериева не только не прекратилось, но как будто стало еще ожесточеннее? Зачем понадобилось де-факто выдавливать его из страны?
Неожиданное объяснение предложил знаменитый российский политолог Станислав Белковский, известный любитель парадоксальных суждений.
Вот фрагмент из его интервью радиостанции «Эхо Москвы»:
«Михаил Гуцериев был очень агрессивным бизнесменом, фактически рейдером. Его, кстати, партнером по захвату нефтяных активов был не менее известный бизнесмен-рейдер Сулейман Керимов, о чем в последние недели почему-то никто не говорит. Гуцериев, конечно, овладел своей компанией очень специфическими методами, но он нарушил понятия, правила игры путинской эпохи, дважды как минимум. Первый раз – когда стал вмешиваться и оспаривать фактически не словами, но действиями решение Кремля по Ингушетии, кандидатуру Марата Зязикова, нынешнего президента…
Кремль не дал Хамзату Гуцериеву, родному брату Михаила Сафарбековича, стать президентом Ингушетии, несмотря на то, что, конечно, позиции клана Гуцериевых в Ингушетии неизмеримо важнее и существеннее, чем позиция нынешнего президента Зязикова, – это было воспринято просто как оскорбление, с учетом… с поправкой на кавказский менталитет.
И второе – это, конечно, попытка купить активы ЮКОСа, причем, когда было послано через одного из помощников президента Гуцериеву сообщение о том, что не стоит вмешиваться в это дело, поскольку это территория Игоря Сечина, Гуцериев ответил: мне Греф разрешил, что в переводе с гуцериевского на русский фактически означает посылание в баню. Ну, а поскольку Греф – явно не та фигура, которая может разрешить заползать на территорию Сечина, именно тогда было принято решение лишить Гуцериева его бизнеса, и вопрос стоял лишь в том, каким методом это будет сделано. Покупка его… путем покупки его бизнеса Дерипаской на сумму в 3 млрд., Дерипаска здесь очень заинтересован, потому что он и его партнеры в лице (неразборчиво) являются… были кредиторами, собственно, самого создания «РуссНефти». Они вложили в этот проект более 2 млрд. долларов, и если бы «Русснефть» досталась бесплатно государству, они потеряли бы свои деньги. Поэтому из 3 млрд., которые Дерипаска платит, 2 достаются ему же и его партнеру, Гуцериеву – только миллиард.
И есть метод №2 имени Игоря Ивановича Сечина, опробованный на ЮКОСе: все забрать бесплатно. Игорь Иванович Сечин придерживается той точки зрения, что никогда нельзя платить деньги, тем более крупные деньги, человеку, которого ты обидел. Эти деньги становятся орудием против тебя же в той новой реальности, где ты не сможешь этому человеку противостоять…
Получилось и то, и другое, потому что Владимир Владимирович Путин с присущей ему гибкостью и стремлением формально стоять всегда над схваткой разрешил и Дерипаске купить компанию Гуцериева, разрешил и Сечину делать с ней все что угодно. Вот сейчас это противостояние вышло на финишную прямую».
В общем, по мнению Белковского, Гуцериев «продал компанию не тому, кому надо». Более того, политолог предполагает, что свою долю (около 3 млрд. долларов) бывший президент «РуссНефти» уже получил. Так что теперь все действия «Базэла» по оформлению сделки в ФАС – всего лишь формальности, необходимые для вступления в официальные права.
Такая схема, действительно, могла быть реализована через систему оффшоров. Представителям «Базэла» не было необходимости покупать акции самой «РуссНефти» (все еще арестованные решением суда), достаточно было приобрести те фирмы, на которые эти акции «расписаны».
По версии Белковского, вся судебная кутерьма, подписка о невыезде, заочный арест и международный розыск – дело рук конкурентов из «силового клана», курируемого Игорем Сечиным и играющего в пользу «Роснефти». А потому продолжающиеся разбирательства вполне логичны – они создают препоны нежеланному покупателю из «Базэла».
Впрочем, если следовать рассуждениям маститого аналитика, Дерипаска играет не полностью свою игру. Он, как утверждается, получил санкцию на покупку от какого-то высокого чина из Кремля, соперничающего с «силовиками». Отсюда и все проблемы.
Между тем, изгнание из страны Михаила Гуцериева, осуществленное с помощью МВД и Генпрокуратуры, может неожиданным образом сказаться на и без того непростой обстановке на Северном Кавказе. Несмотря на поражение на президентских выборах, бывшая команда Аушева сохранила серьезное влияние в регионе.
Во многом этому способствовала довольно бестолковая позиция Мурата Зязикова, так и не сумевшего заручиться поддержкой местной элиты. До сих пор его влияние держится в основном на поддержке силовиков.
Гуцериев в пику новой власти продолжал, как утверждают, финансировать местную оппозицию (при Аушеве даже такого понятия не существовало). Что, впрочем, не помешало ему в последствии участвовать в освобождении взятого в заложники тестя президента Зязикова Магомеда Чахкиева. После этого в Ингушетии стали ходить слухи о тайных переговорах между кланом Гуцериева и президентом республики, на которых якобы обсуждались условия передачи власти Хамзату Гуцериеву.
Впрочем, скорее всего, это были просто слухи (так как обсуждать подобные вопросы Зязиков явно не уполномочен).
Основную активность хозяин «РуссНефти» развернул в экономической сфере. Причем странным образом многие его проекты оказались связаны… с Чечней.
Критики Гуцериева в Ингушетии обижались на богатого соотечественника за то, что тот слишком активно содействует «восстановлению Чечни» и мало внимания уделяет родным краям.
В Чечне Гуцериева, естественно, интересовала нефть. Он якобы даже сумел заключить очень выгодное соглашение с президентом Чечни Ахмадом Кадыровым, но буквально через несколько дней, 9 мая 2004 года, тот погиб во время теракта в Грозном.
Рамзан Кадыров, сначала в качестве премьера, затем уже как президент Чечни, продолжал политику отца. Несколько раз в прессу попадала информация, что молодой чеченский правитель не в восторге от действий «Роснефти», монополизировавшей чеченские нефтяные промыслы. Поговаривали также, что Михаил Гуцериев регулярно вносит крупные суммы в фонд Кадырова…
А совсем недавно появилась информация об инициативе создания в Чечне свободной экономической зоны. Якобы с таким проектом в Кремль одновременно обратились и Гуцериев, и Кадыров. И даже вроде у них вышел конфликт… Но, вполне вероятно, дело обстояло как раз наоборот – Гуцериев разыгрывал в Грозном ту же карту, что в 1994 году принесла ему удачу в Ингушетии.
Вряд ли Зязикова и его покровителей в Москве порадовала перспектива закрепления «РуссНефти» в Чечне. Тем более, что абсолютно открыто выдвигаются предложения: ввиду неспособности нынешнего руководства Ингушетии удержать ситуацию под контролем, восстановить существовавшую когда-то Чечено-Ингушскую республику, естественно, во главе с Рамзаном Кадыровым, доказавшим свою компетентность.
Не было бы ничего удивительного, если бы подобный проект нашел горячую поддержку в руководстве «РуссНефти».
Тем временем обстановка в Ингушетии, действительно, становится все сложнее.
В последние 2–3 месяца республику потрясла серия кровавых преступлений и дерзких терактов. В июле было совершено несколько нападений на чиновников и сотрудников милиции. Был обстрелян даже кортеж президента Зязикова. Больших жертв не было, но резонанс получился громким.
В августе были жестоко убиты семьи двух русских учительниц, обстреляно здание республиканского управления ФСБ; нападения и взрывы, направленные против сотрудников правоохранительных органов, превратились чуть ли не в ежедневные события.
Ввод в республику дополнительного контингента внутренних войск численностью 1,5 тыс. человек ситуацию существенно не улучшил. Попытки президента Зязикова убедить общественность в том, что это «обычные профилактические меры», особого успеха не имели.
Рамзан Кадыров в связи с этим счел необходимым заявить: «Оперативная обстановка в соседней республике в последнее время несколько накалилась, это вызывает сожаление, но это факт. Чеченская Республика накопила значительный опыт в борьбе с международным терроризмом, и силовые структуры республики готовы оказать посильную помощь братской Ингушетии».
В Магасе, в попытке сохранить остатки авторитета, предпочли это предложение проигнорировать.
Кстати, усиленные меры безопасности вводятся во всех кавказских республиках. В Москве не без основания опасаются, что нестабильность из Ингушетии может перекинуться на соседние регионы.
По мнению ряда аналитиков, Ингушетия стоит на пороге войны, аналогичной первой чеченской.
Пойдет ли на пользу в этой ситуации удаление от зоны потенциального конфликта влиятельного и богатого олигарха, каким был Гуцериев? Или это станет сигналом для местных тейпов, и так недовольных политикой федерального центра?..
Чем владеет семьЯ Гуцериевых
В рейтинге журнала «Forbes» Михаил Гуцериев занимает 31-е место с состоянием в 3 млрд. долларов. Аналогичный список русского журнала «Финанс» оценивает состояние в 5 млрд. долларов и отводит Михаилу Сафарбековичу 23-е место в российском рейтинге толстосумов.
Основным активом олигарха, безусловно, является «РуссНефть». Но и помимо нефтяной компании семейству Гуцериевых есть чем гордиться.
«Бин-банк», который возглавляет племянник олигарха Михаил Шишханов, занимает прочную позицию среди 30 крупнейших банков России. Различные эксперты оценивают его от 500 млн. до 1 млрд. долларов.
ПФК «Бин» во главе с Саитом Гуц ериевым специализируется на недвижимости. В числе ее основных активов – торговые и бизнес-центры «Чайка Плаза», «Фестиваль», «Петровский пассаж» и «Смоленский пассаж» (площадь 63 тыс. кв. м, оценочная стоимость до 500 млн. долларов), гостиницы «Ленинградская» и «Садко-отель». Она же контролирует «Мосстройэкономбанк».
Плюс к этому под контролем семьи находятся 50% акций (и опцион на выкуп оставшихся 50%) ЗАО «Русский уголь» (оценочная стоимость 650 млн. долларов), 75% «Русской содовой компании», 75% «Моспромстроя» (объединяет более 150 объектов недвижимости, в том числе гостиницы сети «Mariott»), «Первая страховая компания» (оценочная стоимость 25–30 млн. долларов).
Возможно также, что представители семьи Гуцериевых владеют пакетом швейцарского «Glencore», тесно сотрудничавшего с «РуссНефтью» последние 4 года.
И Михаил Шишханов, и Саит Гуцериев – вполне самостоятельные фигуры на рынке. Тем не менее, большинство крупных игроков уверены: стратегические вопросы в группе решаются исключительно Михаилом Гуцериевым.
Компании группы «Бин» на протяжении всей истории ее существования демонстрировали крепкую взаимосвязь и взаимовыручку. Так что на волне преследования, обрушившегося на «РуссНефть», многие эксперты не исключают возможной распродажи активов группы.
Швейцарский узел
Одним из серьезных бизнес-конфликтов, в котором участвовал Михаил Гуцериев, стало соперничество на российском рынке швейцарских компаний «Glencore» и «Gunvor».
Первая – главный кредитор «РуссНефти» и крупнейший европейский нефтетрейдер. Но в России «Gunvor» куда влиятельнее. Через нее идут 30% экспортных поставок «Роснефти», почти вся нефть «Сургутнефтегаза» и вся нефть и нефтепродукты «Газпрома».
Весной прошлого года между швейцарцами разгорелся нешуточный скандал. «Росэнерго» и «Транснефть» при планировании графика прокачки российской нефти через нефтеперерабатывающий завод «Mazeikiu Nafta» в Литве серьезно урезали долю «Gunvor». Ходили слухи, что квоты перехватила «РуссНефть». Как бы то ни было, уже через месяц были отправлены в отставку замглавы «Росэнерго» Олег Гордеев и вице-президент «Транснефти» Сергей Евлахов. Что характерно – вскоре Гордеев получил новое назначение, став старшим вице-президентом… «РуссНефти».
По меткому выражению «Газеты»: «История с предъявлением обвинения главе «РуссНефти» разворачивалась в режиме спецоперации. Но спецоперации не силовой, а финансовой».
Аналитики обратили внимание, что за первые недели мая объем сделок с облигациями «РуссНефти» вырос в десятки раз. Некие крупные игроки, видимо, хорошо осведомленные о происходящем, активно сбрасывали «бумаги Гуцериева». Причем всплеск активности был зафиксирован как раз 4 мая (день предъявления обвинений).
В прессу слухи о ходе следствия просочились лишь 14-го. И уже на следующий день облигации «Русснефти» рухнули на 25%. Осведомленные игроки могли теперь выкупить проданные ранее бумаги по значительно более низкой цене. Доходность этой «операции», по оценкам экспертов, измерялась миллионами долларов.
Борис Березовский:
«Я его [Гуцериева] знаю, и, хотя у меня с ним не особенно близкие отношения, я ему помогу, если он ко мне обратится. Такая уж большая помощь ему не понадобится: у него большой опыт жизни за границей и есть деньги».
В связи с загадочной смертью Чингисхана Гуцериева в ряде СМИ получила отражение такая версия. Сын бизнесмена был убит (отравлен?) спецслужбами, которые таким образом пытались выманить Михаила Гуцериева в Россию, где он был бы арестован.
Одновременно со ссылкой на «осведомленные источники» сообщалось, что опальный олигарх «просто так это не оставит»…
По этой версии, в Баку тело Чингисхана привозили с единственной целью – произвести вскрытие и выяснить реальную причину смерти.
КОМУ ПРИНАДЛЕЖИТ «РУССНЕФТЬ»
Доли в компании, по данным на 31 марта 2007 года, были распределены следующим образом: «Шеддок Трейдинг Лимитед» (20%), «Спектр» (20%) и ЗАО «Евангелика» (20%), ЗАО «Миланфо» (15,2%), «Млада» (15,1%), «Надежность» (9,7%).
Таким образом, формальной доли в акционерном капитале «РуссНефти» у Гуцериева не было. Но сам олигарх признавался, что косвенно контролирует порядка 70% компании. Еще 30%, по его словам, находятся у членов семьи Гуцериевых. Эксперты считают, что эти оценки вполне соответствуют действительности.
Кстати, в заявке «Базового элемента», поданной в ФАС, в качестве части сделки по приобретению контроля над «РуссНефтью» называется покупка 7 кипрских компаний, ранее в отчетности не фигурировавших.
Пять из этих компаний были зарегистрированы 18–25 мая этого года, еще две – 9 июля. Возможно, что на их балансе уже находятся контрольные пакеты всех официальных владельцев «РуссНефти».
«Михаил Гуцериев – не полуопереточный «заговорщик» Березовский с его уморительными статьями в «Санди Таймс». Он – горячий кавказец, привыкший мстить своим врагам не на словах, а на деле. Устраивая атаку на Гуцериева, силовики не могли этого не осознавать. А значит, они тоже готовы играть очень жестко».
«Московский комсомолец»,
30 августа 2007 г.
С тревожным предупреждением выступил Президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Леонид Ивашов: «Осень и весна следующего года для России могут оказаться временем печальных событий, налицо попытки крупных терактов на железной дороге, общественных местах…»
Хроника терактов
в Ингушетии с 1 июнЯ
по 10 сентЯбрЯ 20007 года
4 июня – взрыв в Назрани близ дома ректора Исламского института.
7 июня в Назрани обстрелян наряд милиции.
10 июня в Назрани во двор начальника отдела управления Федеральной миграционной службы по Ингушетии была брошена граната.
18 июня в Назрани неизвестными обстрелян наряд милиции.
20 июня – нападение на базу ОМОНа и базу мобильного отряда МВД в Карбулаке.
21 июня в центре Назрани тяжело ранен сотрудник Генпрокуратуры по Южному федеральному округу.
24 июня – взрыв в станице Орджоникедзевской.
25 июня обстреляна машина с сотрудниками группы оперативного управления по Ингушетии. Один человек тяжело ранен.
26 июня обстреляно расположение Назрановского погранотряда. Один человек погиб, двое получили ранения.
28 июня обстреляно расположение Назрановского погранотряда.
30 июня – взрыв в Карбулаке.
3 июля в Карбулаке убит зам. главы администрации Ленинского округа Назрани.
4 июля в Назрани обстреляна вышка погрануправления.
6 июля в станице Троицкой обстреляно расположение мотострелкового полка.
16 июля в Назрановском районе обстрелян дом близкого родственника президента Ингушетии, в Сунженском районе расстреляна семья русской учительницы.
18 июля в Карабулаке обстреляны военнослужащие мотострелкового полка, в Сунженском районе сильный взрыв прогремел во время похорон расстрелянной накануне русской семьи. 10 человек получили ранения.
21 июля в Магасе обстрелян кортеж президента Ингушетии, в Карбулаке убит советник президента – имам Барсукинской мечети.
23 июля в Назрани обстрелян служебный автомобиль ГОВД. Один человек погиб, один ранен.
24 июля в центре Назрани неизвестными обстреляна машина с группой военнослужащих Минобороны.
26 июля в Назрани обстрелян пункт дислокации полка внутренних войск.
27 июля в Магасе из гранатометов и автоматов обстреляны здания администрации президента и управления ФСБ.
31 июля в Маглобекском районе обстрелян автобус с сотрудниками МВД. Один человек погиб, трое ранены.
6 августа в Маглобеке убит сотрудник уголовного розыска.
10 августа в Карбулаке обнаружен тайник с оружием.
11 августа совершено покушение на начальника Сунженского РОВД.
13 августа в Назрановском районе произошел бой между служащими внутренних войск и группой боевиков.
16 августа в станице Троицкая из гранатомета и стрелкового оружия обстрелян штаб и КПП мотострелкового полка.
17 августа на Карбулакском НПЗ обнаружено взрывное устройство, в Назрани – тайник с оружием.
19 августа на окраине Карбулака обнаружен тайник с боеприпасами.
20 августа группа военнослужащих внутренних войск обстреляна в лесном массиве близ населенного пункта Галашки.
21 августа группа военнослужащих внутренних войск обстреляна в лесном массиве близ населенного пункта Даттых.
22 августа в Назрановском районе из гранатомета обстреляна группа сотрудников милиции и солдат внутренних войск. Один человек погиб, пятеро получили ранения. В Сунженском районе в результате обстрела ранены два милиционера.
24 августа в Назрановском районе обстреляна группа военнослужащих внутренних войск, один человек погиб.
25 августа – взрыв на похоронах в станице Троицкой.
27 августа в пригороде Назрани под железнодорожным мостом обнаружена взрывчатка, начиненная гвоздями и обрезками железа.
29 августа в Назрани убиты два офицера погранслужбы, а в Сунженском районе неизвестные бросили гранату во двор русской семьи.
30 августа в результате нападения боевиков погибли муж и два сына русской учительницы в Карбулаке. В тот же день самодельное взрывное устройство было взорвано недалеко от местной базы ОМОНа.
31 августа в Назрани в результате взрыва заминированного автомобиля погибло четыре сотрудника милиции. Еще три сотрудника правоохранительных органов были избиты и ограблены неизвестными в масках с автоматическим оружием.
1 сентября в Маглобекском районе обнаружен тайник с 80 кг взрывчатки.
5 сентября в Маглобеке обстрелян пункт временной дислокации батальона внутренних войск. Три человека ранены.
7 сентября в Назрани убит русский врач, начальница станции переливания крови.
9 сентября в Маглобеке в течение 5 часов шел бой с группой боевиков.
