Ее возвращение в Карачи должно было стать личным триумфом, а обернулось народной трагедией.
200 человек погибли во время неудачного покушения. «Удачная» попытка унесла еще 20 жизней. Смерть уже тогда шла за ней по пятам…
Красота для женщины важнее всего на свете. Беназир Бхутто выбрала красоту, и этот выбор стоил ей жизни. В тот день на ней не было бронежилета. Террорист с легкостью пробрался сквозь толпу, два раза выстрелил в Беназир и взорвал себя… Она умерла в больнице, не приходя в сознание. Смерть настигла ее в Равалпинди – именно в этом городе много лет назад был повешен ее отец…
Отец и дочь
Зульфикар Али Бхутто, хорошо образованный, яркий, харизматичный политик, всегда верил в свою счастливую звезду. Она вела его по жизни – у Зульфикара отлично складывалась и карьера, и личная жизнь. Казалось, именно ему суждено вытащить Пакистан из вечной нищеты, нескончаемых войн и политических кризисов.
Зульфикар Али Бхутто стал во главе государства в результате очередных властных разборок (которые в Пакистане были весьма привычным делом). Предыдущий лидер страны Ага Мухаммад Яхья-хан, аннулировав результаты выборов и спровоцировав в стране гражданскую войну, досрочно ушел в вынужденную отставку. НПП сотоварищи праздновали победу и делили посты. Многие союзники Бхутто получили портфели. Среди них был и генерал Зия уль-Хак, ставший начальником штаба сухопутных войск. Поздравляя его с назначением, Зульфикар Бхутто даже не мог предположить, что рука, которую он сейчас пожимает, через несколько лет затянет петлю на его шее…
Президентство Бхутто было нелегким. Отделившийся при его предшественнике Восточный Пакистан (ставший государством Бангладеш) повел свою, независимую политику и даже вошел в состав Британского Содружества. Пакистан, чтобы сохранить лицо, демонстративно вышел из организации.
Внутри страны процветала коррупция (печальное наследие прежнего режима), отлично уживавшаяся с вопиющей нищетой миллионов пакистанцев. В провинциях было неспокойно и племена то и дело грозили бунтом и отложением от центрального правительства. На восточных границах с минуты на минуту могла вспыхнуть новая война с Индией, не предвещавшая Пакистану ничего хорошего.
Первым делом Бхутто постарался обеспечить внешний мир. В 1972 году ему удалось через пень-колоду «замириться» с Индией. Договоренности были из рук вон плохи, и их ужасающее качество могло найти оправдание лишь в известной пословице о «худом мире» и «доброй ссоре».
Впрочем, даже расплывчатые договоренности с Индией позволили ослабить напряжение на границе и отменить военное положение. В следующем году Зульфикар принял новую конституцию, превратив президентский пост в чисто номинальную должность, и тут же… стал премьер-министром. А заодно – и министром обороны, внутренних и иностранных дел. Только имея в руках столь весомые рычаги, Бхутто смог заняться осуществлением своей мечты о Новом Пакистане с социалистическим лицом…
Банки, предприятия, страховые компании и учебные заведения в мгновение ока были национализированы, земля переделена, зарплата рабочих и служащих повышена. Правда, цены на потребительские товары тоже выросли… причем в несколько раз больше, чем зарплата. На беду Бхутто как раз в эти годы разразился знаменитый нефтяной кризис – подорожала импортная нефть, и никакой социализм уже не мог спасти ситуацию. К тому же оппозиционные Народная национальная партия и партия «Джамиат-и улама-и ислам», заправлявшие в Северо-3ападной Пограничной провинции и Белуджистане, как могли мешали проводить задуманные премьером реформы. Бхутто терпел год, а в 1973 отправил местные правительства в отставку, запретил деятельность ННП, а ее лидеров посадил за решетку. Результат, к которому привели подобные силовые методы, весьма воодушевил Зульфикара Али Бхутто. Однако они не стали формулой счастливого правления и через четыре года сыграли злую шутку с ним самим.
В 1977 году возглавляемая премьером Народная партия Пакистана одержала победу на выборах. Оппозиция с их результатами не смирилась и развернула масштабную акцию протеста по всей стране. Руководители мятежных партий в мгновение ока оказались в тюрьме. А спустя несколько месяцев к ним присоединился и сам Бхутто, с «легкой руки» своего вчерашнего соратника, а ныне – лидера заговорщиков Моххамеда Зия уль-Хака. Бхутто тут же предъявили обвинение в убийстве политического противника. Суд над бывшим премьер-министром начался 24 октября 1977 года, а в феврале 1979 года Верховный суд Пакистана четырьмя голосами против трех утвердил смертный приговор, вынесенный Зульфикару Али Бхутто, бывшему президенту и премьер-министру страны.
За него заступались Иаонн Павел II, генсек ООН и президент США. Все было тщетно. На рассвете 4 апреля 1979 года смертный приговор привели в исполнение…
Спустя 10 лет, придя к власти, Беназир Бхутто распорядилась снести тюрьму, в которой казнили ее отца. Но если бы так же легко можно было стереть горестные воспоминания…
Бхутто-отец выдвинул забавный лозунг: ислам – наша вера, демократия – наша форма власти, социализм – наша экономическая система. Зульфикар Бхутто провел земельную реформу, национализировал ряд крупных предприятий. Однако ни счастья народу, ни процветания стране это не принесло. Одной из идей фикс старшего Бхутто было создание ядерной энергетики. «У нас должна быть своя, мусульманская бомба», – любил говорить он. В конце концов, Пакистан получил ее. И вот сегодня весь мир содрогается от ужаса при мысли, что будет, если ядерный арсенал Пакистана перейдет к джихадистам.
Бхутто-отец успел побыть и премьером, и президентом. Его дочь, Беназир – дважды премьер, однако ни одного из своих сроков не отбыла до конца. Парламентские кризисы вышибали несгибаемую Беназир из премьерского кресла, а повторные выборы приносили лишь разочарования. Особенно обидным для Беназир стал проигрыш в 1991 году другой женщине-политику – Бегум Халеде Зия, вдове кровного врага, генерала Зия уль-Хака.
Но она никогда не сдавалась. Беназир часами могла выступать перед толпой. Наплевав на предостережения охраны, сама разъезжала по «городам и весям» в джипе без признаков бронировки. Впрочем, последнее обстоятельство она относила отнюдь не к проявлениям собственной смелости, а к проискам своего «заклятого друга» Мушаррафа. Якобы его служба безопасности запретила ей тонировать стекла в машине и ставить оборудование, мешающее обнаружению взрывных устройств.
Вообще о том, что ее смерть была бы выгодна нынешнему президенту Пакистана, Беназир прямо не говорила, но намекала, как могла. Незадолго до смерти, по сведениям израильской прессы, Беназир разослала просьбы в ЦРУ, Скотланд-Ярд и «Моссад» оказать содействие в обеспечении ее личной безопасности.
От кого она хотела защититься? От призрачной «Аль-Кайды», которая за время ее дубайского изгнания сотню раз могла напасть на беззащитную женщину, однако ни разу не предприняла даже попытки? От одиночки-фанатика? Или от службы безопасности Мушаррафа?..
Валькирия Востока
Родись Беназир мужчиной, ее уважали бы за смелость. Беназир-женщину называли «безбашенной» и не хотели понимать.
В юности она отказывалась носить паранджу. В зрелости – бронежилет. Соратники говорят, что ее убило второе, а враги – первое.
«Я не выбирала эту жизнь, это она выбрала меня», – вспоминала Беназир Бхутто в мемуарах «Дочь Востока». Казнь отца заставила ее сделаться политиком. Так говорит она сама. Но враги утверждают: на этот путь ее толкнули гораздо более прозаические вещи – жажда денег и жажда власти.
Занятно, что имя «Беназир» переводится как «безжалостная». Она на самом деле была властной и деспотичной – иначе в пакистанской политике просто не выжить.
…Замуж Беназир вышла очень поздно – в 33 года и, как говорили злые языки, не по большой любви. Жених – Асифа Али Зардари – соответствовал всем «критериям». Он происходил из хорошей, богатой семьи, был предприимчив и отлично образован. Беназир никогда не распространялась о своей личной жизни – не принято. Однако считается, что чета Бхутто-Зардари жила душа в душу, во всем поддерживая друг друга. Во всех биографических справках мужа называли самым близким соратником. Отчасти потому, что он действительно разделял взгляды своей бесстрашной жены, отчасти потому, что Беназир больше никому не могла доверять.
Ее обвиняли в коррупции. Но на вопрос, откуда деньги, она неизменно отвечала: мой муж – успешный бизнесмен. При Беназир он получил должность министра инвестиций и обидное прозвище «господин 10 процентов». Беназир всегда была на шаг впереди мужа – если ему инкриминировали только взятки и «крышевание», то ее обвиняли в организации заказных убийств. И если ее отца судили за убийство однопартийца, то саму Беназир подозревали в убийстве… родных братьев.
Через два года после смерти отца брат Шахнаваз возглавил партию. Еще через год его нашли в квартире мертвым. По официальной версии, Шахнаваз покончил жизнь самоубийством, приняв яд. Тут же поползли слухи, что без пяти минут премьеру «помогли». Обвиняли спецслужбы и… родную сестру.
Смерть другого брата Беназир – Муртазы – вызвала еще больше вопросов. С подачи матери, Муртаза возглавил отколовшееся крыло НПП и занялся собственной политической карьерой, став серьезным конкурентом старшей сестре. Шальная пуля настигла его как нельзя вовремя для Беназир. Во всяком случае, так утверждала семья младшего Бхутто. Однако снова – ни улик, ни свидетелей.
Всю свою жизнь она отбивалась от обвинений – в непрофессионализме, некомпетентности, воровстве. Нескромности, наконец. Впрочем, у редкого политика нет врагов. У политика ранга премьер-министра тем более. А если такой пост занимает женщина и это происходит в стране, где автоматная очередь всегда считалась последним доводом в споре? Как она вообще дожила до своих лет, уму непостижимо…
Беназир окончила Гарвард и Оксфорд, где изучала политологию, философию, экономику, дипломатию и международное право. В 1977 году она вернулась в Пакистан и стала помощницей премьер-министра, своего отца. В 1977-м вместе с отцом ее и арестовали. Но юная Бхутто тогда легко отделалась. Несколько месяцев тюрьмы, потом строгий домашний арест и высылка из страны. Беназир бежала в Великобританию и оттуда руководила доставшимся в наследство семейным делом – Народной партией Пакистана.
Впрочем, перспективы возврата во власть были весьма туманны. Надежда забрезжила в 1988 году. В мае генерал Зия уль-Хак распустил парламент и назначил свободные выборы, но… дожить до них не успел. Авиакатастрофу, в который 17 августа погиб диктатор, Бхутто назвала «божьей карой».
Сразу после смерти генерала (которая явно не была случайной) Беназир триумфально вернулась в Пакистан, где ее партия одержала победу. Былая изгнанница стала премьером. Более того, первой женщиной, занявший этот пост в мусульманской стране, да еще в таком непозволительно молодом для традиционной, отсталой страны возрасте – 35 лет. В первое время премьерства Бхутто главнокомандующий пакистанской армией не хотел отдавать ей честь. Потом смирился.
Новый кабинет развил бурную реформаторскую деятельность, инициировав ряд социальных и политических преобразований. Но ее первый премьерский срок запомнился не благодетельными реформами, а небывалым разгулом коррупции. Обвинения в махинациях стоили ей поста – в 1990 президент Гулам Исхак Хан отправил ее правительство в отставку. Так, спустя 15 лет, с некоторыми поправками, сценарий повторился. Только теперь она бежала, оставив в Пакистане свои политические амбиции и… мужа, отбывающего срок за взятки.
Но неисповедимы пути Господни. В 1993 на очередных выборах Бхутто одерживает победу под лозунгом… борьбы с коррупцией и бедностью. Народ опять ей поверил.
Второе премьерство было удачнее первого и длиннее… на один год. С 1993 по 1996 год в Пакистане была проведена широкомасштабная электрификация сельских районов страны, увеличились расходы на образование и здравоохранение. Однако воровать в стране стали еще больше. Популярность неистовой Беназир стремительно падала, ее снова обвиняли в потворствовании коррупции и «отмывании» денег. Асифа Али Зардари, занимавший в правительстве жены пост министра инвестиций, снова был обвинен во взяточничестве. Власть, как песок, убегала сквозь пальцы. В конце 1996 года правительство было распущено, а на выборах следующего года возглавляемая Беназир НПП потерпела сокрушительное поражение. Менее чем через год счета семьи Бхутто в британских и швейцарских банках заморозили, а им самим предъявили официальные обвинения. Опять бегство, на сей раз в Дубай. С детьми, но без мужа, который снова находится за решеткой. Пришедший к власти генерал Первез Мушарраф громко «захлопнул за ней дверь». В 2001 году с его подачи была принята поправка к Конституции, запрещавшая одному и тому же лицу занимать пост премьер-министра более двух раз. Если бы Бхутто дожила до парламентских выборов 2008 года, Мушаррафу пришлось бы менять Конституцию…
Версий убийства было множество – от одиночки-фанатика (в нее, кстати, мало кто верит) до пресловутой «Аль-Кайды».
Будучи ярой сторонницей «демократических ценностей», Бхутто поверила в поддержку американского госдепа. Беназир даже не насторожил тот факт, что незадолго до ее возвращения на родину, заместитель госсекретаря США Джон Негропонте посетил Мушаррафа и провел с ним долгую беседу за закрытыми дверями. Официально считалось, что он уговорил генерала тепло принять Бхутто. Но после смерти Беназир поползли слухи о том, что американцы играли краплеными картами…
Впервые «по-хорошему» Мушарраф и Бхутто встретились в январе 2007 года. Пакистанский президент подписал указ о предоставлении ей и другим оппозиционным деятелям амнистии от обвинений в коррупции. 18 октября 2007 года Беназир Бхутто вернулась на родину после 8 лет вынужденной ссылки и сразу включилась в политическую борьбу. Но ее эйфория длилась недолго. Уже 3 ноября Первез Мушарраф ввел в Пакистане чрезвычайное положение, объяснив это «разгулом терроризма и экстремизма», поставившим под угрозу суверенитет государства, а 9 ноября Бхутто оказалась фактически запертой в своей резиденции. Домашний арест повторился еще через пару дней, после того как она публично призвала генерала уйти в отставку. Перемирие «трещало по швам». 16 ноября Бхутто все-таки получила свободу передвижения. 27 декабря, отправляясь на митинг в город Равалпинди, Беназир была уверена, что «положила на лопатки» своего «заклятого друга» – Мушаррафа. Но оказалось, что она ошиблась.
В ноябре прошлого года итальянская газета «La Republica» опубликовала статью Беназир: «На прошлой неделе я пережила покушение на мою жизнь, 140 мужчин и женщин из числа моих сторонников и моего сопровождения погибли. Теракт 18 октября со всей очевидностью продемонстрировал, в какой критической ситуации оказался сегодня Пакистан, сегодня, когда мы пытаемся проводить избирательную кампанию перед свободными, честными и прозрачными выборами в условиях угрозы терроризма. Покушение на меня не стало неожиданностью, я знаю, что меня взяли на прицел…»
Кампания, которую сегодня раскручивают пакистанские власти при видимой поддержке Вашингтона, увы, сработана не слишком добротно. Приглашение на роль убийц Бхутто обветшалой «Аль-Кайды» ничего кроме усмешки вызвать не может.
Джихадистам в наибольшей степени было выгодно присутствие Бхутто в Пакистане. Она и Мушарраф взаимно ослабляли друг друга. В их временный тактический союз не мог поверить и наивный младенец. Противостояние Бхутто-премьера и Мушаррафа-президента давало «Аль-Кайде», радикальным муллам и племенным вождям уникальный шанс раскачать ситуацию в стране до такой степени, при которой возможно было бы повторить нечто вроде исламской революции в Иране 1979 года. Со смертью Бхутто позиции Мушаррафа временно укрепляются. Поэтому радостные реляции о поимке мифических убийц Бхутто или их «чистосердечные признания» недорого стоят.
Беназир похоронили рядом с отцом, в семейном склепе. После многочисленных партийных консультаций руководство НПП перешло к мужу, Асифу Зардари. На правах «регента» он будет управлять организацией до тех пор, пока их сын, 19-летний Билавал, не пожелает ее возглавить. Незадолго до провозглашения юноши политическим преемником Беназир, он сменил фамилию и стал именоваться Билавал Бхутто-Зардари. Это не просто дань уважения матери – это верность семейному делу.
Род Бхутто продолжится. Продолжится политическая династия. Никто не знает, как сложится судьба Билавала. Но если он пойдет по стопам матери и деда, то, увы, мало кто поверит, что ему удастся умереть своей смертью…
