Кем он был? Что принес родным Штатам и всему миру? И почему преждевременно решил отправиться на покой?
Полгода назад в «Таймс» появилась заметка с забавным заголовком «Посмотри на меня, я мозг Буша, зацени мои танцы и рэп послушай!»
В ней описывался один из редких случаев появления «папы Карла» на публике: «…Лысоватый президентский стратег-очкарик в смокинге, в обнимку с мобильником и карманным компьютером, исполнял «Танец Роува». Он хлопал в ладоши, складывал руки на груди, прыгал вверх и вниз, в то время как комик Брэд Шервуд читал рэп: «Слушайте и не тряситесь, сосунки, вам устроит эмси Роув отрыв башки. Настоящий мужик, круче всяких слов. Как твое имя?»
«Я эмси Роув», – прокричал тот в ответ, более или менее попав в такт».
Рэппер из похожего на Винни-Пуха Роува, конечно, неважный. Но насчет «отрыва башки» – сказано точно.
Он не ставил подножки и не клал на лопатки – он именно «отрывал башку», то бишь набрасывался на противника с дикой яростью, не оставляя тому малейшего шанса на выживание.
Еще в детстве он понял: жизнь – штука жесткая. Она ударит под дых, когда не ждешь; и вышибет зубы всем, кто привык улыбаться излишне часто.
Его родная мать сама свела счеты с жизнью. Приемный отец ушел из семьи, оказавшись гомосексуалистом. Сам Роув из-за разных неурядиц толком не смог получить высшего образования. С самых юных лет он сам пробивает себе дорогу, ошиваясь в штабах республиканских кандидатов.
К этому времени он уже четко знал – лучше атаковать, чем отбиваться. Бей первым! Если пропустишь удар, тебя собьют с ног, затопчут и уже не дадут подняться.
Сегодня Роув производит впечатление добродушного толстячка, стопроцентно оправдывая знаменитое изречение – внешность обманчива. Он – остроумный шутник в частной жизни и абсолютный зверь во всем, что касается политики.
Никто никогда не мог понять, чего в нем больше – холодного расчета или бесшабашного азарта. Он отлично умел считать, но почти всегда предпочитал риск. Ибо был убежден – большой куш возьмет только тот, кто способен пощекотать острым лезвием собственное горло.
«Мой г…ноцвет», –
ласково называл своего главного советника Джордж Буш-младший. В этом, на первый взгляд, нелестном прозвище («Turd Blossom») ничего обидного для Роува не было – так в техасских прериях называют очаровательные цветочки, прорастающие весной прямо на коровьих лепешках. Буш давал понять – из любой, самой грязной ситуации Роув сумеет выпутаться, источая аромат роз.
Другие прозвища Роува звучат более пристойно – «Американский Геббельс», «Серый кардинал», «Мозг Буша», «Вундеркинд», «Архитектор»…
Бесплатное пиво
для чикагской братвы
По мнению его биографов, свой первый трюк Роув совершил еще в нежные студенческие годы в штате Иллинойс, в славном городе Чикаго. Дело было осенью 1970 года.
В это время на одну из должностей штата баллотировался известный в местных кругах кандидат от Демократической партии Алан Диксон.
По версии тех, кто долго копался в темном послужном списке Роува, дело было так: решив изрядно подгадить кандидату-демократу, будущий «мозг Буша» самолично заявился в его штаб. Однако ни дебошей, ни скандалов он не учинял и дохлых крыс на рабочий стол Диксона не подбрасывал. Напротив, изъявил желание оказать посильную помощь в агитации.
Скромного молодого человека с располагающей интеллигентной внешностью приняли за волонтера, и уже через несколько минут он был вооружен увесистой пачкой подлинных бланков с символикой кампании Диксона. Его снабдили трафаретными рекомендациями о том, как агитировать за их кандидата, поблагодарили за участие, пожелали успеха и отправили восвояси.
Скромный молодой человек внимательно выслушал наставления, задумчиво кивнул головой и, бережно прижимая к груди пачку с заветными бланками, тихо ретировался. В офисе Диксона скромный молодой человек более не появлялся.
Зато через пару-тройку дней в одном из «веселых» районов Чикаго во множестве появились бланки Диксона, на которых черным по белому было напечатано приглашение для «дорогих избирателей»: мол, так и так, приходите в такое-то время в мою штаб-квартиру – бесплатное пиво, закусь и классные девочки гарантированы. Оторвемся по полной – гуляй, братва, за все платит кандидат Диксон.
Объявление имело грандиозный успех – тысячи чикагских булдосов и бомжей ринулись в штаб-квартиру Диксона. Но когда время «Ч» наступило, доверчивые «бухарики» поняли – их нагло надули. Ни девочек, ни закуси на горизонте явно не наблюдалось.
И если отсутствие горячих девчонок и холодных закусок еще можно было как-то простить, то обман с халявной выпивкой явно тянул на откровенное оскорбление. Ни о чем не подозревавшего кандидата Диксона поносили последними словами, а его весьма презентабельный офис чуть было не разнесли вдребезги.
Сын за отца
Говорят, Джордж Буш-старший в одной из столичных газет прочитал о парне, обладающем чересчур буйной фантазией и не особо стесненном условностями морали и приличий. В дополнение ко всем своим талантам парень был республиканцем и энергично пахал на «великую старую партию».
Роува пригласили потрудиться пиарщиком в Национальный комитет Республиканской партии, во главе которого стоял папа нынешнего президента.
С сыном своего шефа и со своим будущим подопечным Роув познакомился там же. Оба были молоды, бесшабашны, но Роув якобы еще в ту пору разглядел в грубоватом, но добродушном Буше политического самородка: «Он (Джордж Буш) был в кожаной куртке пилота Национальной Гвардии, ковбойских сапогах, он ослепительно улыбался, он был чрезвычайно харизматичен».
Однако поначалу Буш-старший с опаской относился к излишней активности Роува. Старого консерватора явно пугала прыть молодого, бойкого и не в меру резкого парня.
Буш-старший то привлекал его к работе, то отстранял – очевидно, из страха, что какой-нибудь очередной фортель Роува поставит под удар его самого.
Например, когда Буш-старший сражался на праймериз с Рональдом Рейганом (к которому после пошел вице-президентом) Роува спровадили из штаба аккурат посередине кампании. Неугомонный Карл начал рискованную игру с прессой, которая перепугала слишком осторожного Буша. В итоге, после удаления Роува праймериз Буш проиграл.
В 1992 году, когда Буш-старший двинул на второй срок, Роув вновь оказался востребованным. И вновь взялся за старое – начал плести хитрые интриги с журналистами. Но и Буш-старший остался верен традиции – Роува опять выставили за дверь. И Буш опять проиграл.
Возможно, если бы Буш-старший не столь осторожничал в отношении Роува, то его собственная политическая судьба сложилась удачнее (и он одолел бы Клинтона в борьбе за второй срок).
Во всяком случае, его сын вполне доверился Роуву и, как показала жизнь, попал в десятку.
Сотрудничество Роува и Буша-младшего – это череда сплошных побед. 1994 год – победа на губернаторских выборах в Техасе. 1998 год – победа на повторных губернаторских выборах. 2000 год – первая победа на президентских выборах. 2002 год – победа республиканцев на выборах в Конгресс. 2004 год – вторая победа на президентских выборах.
И почти все они были добыты виртуозными, но весьма сомнительными способами.
«Единственный трюк, от которого он отказался, – было запустить в бальный зал слонов…»
В молодости Роув работал под началом знаменитого Дональда Сегретти – черного пиарщика президента Никсона. Сегретти фабриковал компромат на политиков-демократов и косвенно оказался замешанным в Уотергейтском скандале (за это на какое-то время Сегретти отправили в тюремную камеру).
В своих мемуарах Мадлен Олбрайт пересказывает одну забавную историю. В 70-е годы, работая в команде известного демократа сенатора Эда Маски, она отвечала за организацию торжественного приема, на котором собирались средства на избирательную кампанию Маски. Олбрайт вспоминает:
«Поскольку я отвечала за проведение обеда, расслабляться мне было некогда, я должна была следить, чтобы все шло как по маслу. Последняя подготовка непосредственно перед началом обеда шла вполне успешно, когда, откуда ни возьмись, появился флорист, утверждающий, что снаружи, в машине, находятся пятьдесят «цветочных композиций», которые мы заказывали. «Где мне получить деньги?». Мы были сбиты с толку, потому что не заказывали ничего подобного…
Не успели наши сотрудники дать отпор флористу, как появился человек с пятьюдесятью ящиками спиртного – также подлежащими оплате по доставке. «Нет, благодарим вас, – сказали мы, – но у нас уже есть все необходимые напитки». Потом ввалились два человека с двумястами огромными порциями пиццы, с приправами и соусом, – и опять-таки с требованием оплаты… В тот момент мы совершенно не понимали, что происходит.
Наконец все расселись. Обед начался. Я вздохнула с облегчением. И вдруг в зал вошли еще двое людей, которых я не знала. Я подумала: «О Господи, ну что еще?» – и бросилась, чтобы остановить их. «Мы маги, нанятые, чтобы развлекать детей», – заявили они. Я ответила, что у нас тут политический обед, а не детская вечеринка. После нескольких минут препирательств они заявили: «Мы настоящие чародеи, и очень хорошие. Мы учились на Виргинских островах. Если вы не впустите нас, мы превратим вас во что-то ужасное.
…Двумя годами позже, во время слушаний, связанных с уотергейтским делом, мы, наконец, смогли узнать правду. Все это было спланировано Дональдом Сегретти, юристом, возглавлявшим в комитете по переизбранию Никсона кампанию «грязных шуток». Республиканцы, считавшие, что Маски является сильнейшим из демократических кандидатов, хотели сорвать его кампанию. Сегретти признался комитету по расследованию уотергейтского скандала, что единственным трюком, от которого он отказался, было – запустить в бальный зал слонов».
Роув отлично усвоил уроки учителя. Плюс сделал кое-какие свои выводы. Уотергейтский провал убедил его – если занимаешься грязным делом, не стоит попадаться. А лучший способ не попадаться – не нарушать закон.
Классическим примером формально законного черного пиара, который приписывают Роуву, стала атака на Энн Ричардс, соперницу Буша-младшего в борьбе за пост губернатора штата Техас в 1994 году.
Некие люди, представлявшиеся сотрудниками социологических центров, задавали избирателям вопрос: «Готовы ли Вы проголосовать за губернатора Энн Ричардс, зная, что большинство ее сотрудников составляют лесбиянки?»
На самом деле, никаких лесбиянок в окружении Ричардс не было и в помине. Но формально никто этого и не утверждал. Вопрос был задан в форме версии, предположения (а предполагать можно все что угодно).
Тем не менее, многие избиратели всерьез усомнились в сексуальной ориентации Ричардс (и это имело серьезное значение при голосовании).
Но подавать иск на Роува оказалось бесполезно. Формально никто ничего не нарушил. Вопрос был сформулирован абсолютно корректно и чисто юридически никакой клеветы не содержал. Более того – доподлинно установить связь между Роувом и анонимными «социологами» также было весьма затруднительно. Хотя большинство ни секунды не сомневалось в том, чьи именно уши торчат во всех этих гнусных проделках.
Бей своих…
Завоевание Техаса для Роува было лишь первым этапом. Далее предстояло завоевать всю страну. Задача казалась почти нерешаемой.
По мнению подавляющего большинства аналитиков, в 2000 году победить должен был Эл Гор.
За ним стояла тень сверхобаятельного Билла Клинтона, который сохранил свою популярность, несмотря на все «Уайтуоттеры» и «Моникагейты».
Кроме того, администрация Клинтона (в которой Гор был вторым лицом) оставляла страну в превосходном состоянии. Экономика расцветала, американцы богатели, социальные программы разрастались, а весь мир (кто с восхищением, кто с ненавистью) безоговорочно признавал за Штатами статус единственной на планете супердержавы.
Сам по себе Гор был вполне самодостаточен. Никому и в голову не приходило считать его «приложением» к Клинтону. У Гора, без сомнений, присутствовала собственная харизма. Все «плюсы» клинтоновского правления он легко забирал себе, а все «минусы» (в том числе «моникагейт») к нему не имели ни малейшего отношения.
Многие видели в Горе будущего президента. Но мало кто предвидел – на его пути встанет Карл Роув.
Тем не менее, перед схваткой с Гором необходимо было выиграть праймериз в собственной Республиканской партии. Здесь Бушу преграждало путь немало конкурентов, среди которых одним из самых опасных считался бравый сенатор Джон МакКейн. И сложно сказать, что в кампании 2000 года для Роува (и Буша-младшего) было сложнее – победить демократа Гора или убрать с пути конкурента-однопартийца Джона МакКейна.
МакКейн поначалу выглядел явно предпочтительнее Буша. Все было за него.
МакКейн воевал во Вьетнаме и героически вел себя в плену у ханойских коммунистов – Буш отсиживался на родине, в Национальной гвардии.
МакКейн никогда не лез за словом в карман – Буш без спичрайтеров не мог вымолвить и слова.
Деловая и политическая репутация МакКейна была безупречна – за Бушем тянулся мутный след околонефтяных скандалов, связанных с семейным бизнесом.
МакКейн, несмотря на возраст, был бодр, подтянут и энергичен – а Буша все знали как «завязавшего» алкоголика (по поводу которого всегда сохранялись сомнения – а вдруг ненароком сорвется?).
У МакКейна имелся только один недостаток, поначалу совсем незаметный широкой публике, – рядом с ним не было Карла Роува. И вскоре американцы получили отличную возможность оценить важность этого.
Роув решил нанести удар в самое сердце МакКейна – в историю о его вьетнамской эпопее.
В молодости Джон Сидней МакКейн Третий решил пойти по тропе предков и стать военным моряком – его дед и отец оба были адмиралами американского флота (сам Джон родился на военно-морской базе Коко-Соло в Панаме). В конце 50-х годов, молодой блестящий офицер, окончивший Военно-морскую академию в штате Мэрилэнд, поступает на службу в морскую авиацию.
Несмотря на высокое положение отца, МакКейн добровольно отправляется на вьетнамскую бойню, где без всяких поблажек воюет наравне с другими летчиками.
Судьба не была к нему благосклонна. 29 июля 1967 года молодой пилот чуть не расстался с жизнью. Когда он готовился к взлету с палубы авианосца, ракета, случайно запущенная с соседнего самолета, попала в топливные баки боевой машины Джона. До сих пор непонятно, каким чудом ему удалось выжить в огненном аду, учиненном взрывом.
Через несколько месяцев, 26 октября 1967 года, во время очередного боевого вылета самолет МакКейна сбили северовьетнамские ПВО. Без сознания, с переломанным руками и ногами, Джон был взят в плен.
Будущий сенатор оказался в печально известном лагере «Ханойский Хилтон». Здесь, в крайне тяжелых условиях, он провел более пяти лет. Вьетнамцы, узнав о том, что Джон – сын адмирала, предлагали ему досрочное освобождение, но он отказался. Из плена еще молодой МакКейн вернулся совсем седым (за что позже получил знаменитое прозвище «Белый Торнадо»).
Пиарщики сенатора, естественно, самыми мрачными красками расписывали все тяготы плена во Вьетнаме. И не подозревали, что тем самым работают на Роува.
Одним элегантным движением «плюсы» МакКейна обратились в его «минусы». Избирателям подбросили простой вопрос – если во вьетнамском плену было так тяжело, то разве в человеческих силах выстоять и не сломаться?
А может быть, МакКейн не выдержал и согласился на сотрудничество с врагом? Может быть, он сломался и стал осведомителем и доносчиком?..
Фактов никто не предъявлял – только общие рассуждения и туманные намеки. Но этого оказалось достаточно.
Многие примеряли ситуацию на себя и думали – а ведь и правда, если там так ужасно, как рассказывал сам МакКейн, то мог ли он выдержать все это?..
Противники сенатора били наверняка – никаких доказательств мнимого «предательства» не предъявлялось. Просто вбросили версию, а дальше думайте сами. Поверили не все, но «осадок остался».
Теперь уже в штабе МакКейна решили лишний раз не поминать Вьетнам – потому как немедленно всплывала тема «предательства». Таким образом, козырь о «героическом вьетнамском прошлом» был начисто выбит из рук конкурента.
Впрочем, до нокаута было еще далеко. Поэтому наступление продолжалось.
Все сколько-нибудь характерные качества сенатора использовались против него. Резкие (и порой агрессивные) манеры превратились в слухи о его психическом нездоровье.
Прекрасный человеческий поступок – удочерение бедной темнокожей девочки из Бангладеш – дало повод для обвинений МакКейна в том, что у него якобы есть… внебрачная дочь от афроамериканки!
В данном случае использовался тот же трюк, что и против губернаторши Техаса Ричардсон. Некие анонимные люди звонили избирателям и задавали им вопрос: «Голосовали бы Вы за МакКейна, если бы знали, что он изменял своей супруге и имеет внебрачного ребенка от чернокожей женщины?»
С точки зрения закона опять все было чисто – никто МакКейна прямо ни в чем не обвинил (а предполагать каждый волен все что угодно). Но теперь любой избиратель, увидив его в компании с приемной дочерью, мог думать о нем самые грязные вещи.
Чуть позже жену сенатора представили наркоманкой – естественно, все опять было взято «с потолка».
В конце концов, был запущен слух о том, что МакКейн – гомосексуалист. Для этого не было вообще никаких оснований – но, судя по всему, кое-кто решил, что лишняя ложка дегтя если и не сильно поможет, то уж точно не повредит.
Это, конечно, была очень грязная игра.
Прямолинейный, резковатый, но по-человечески порядочный сенатор совершенно растерялся. Даже он, много лет изнутри наблюдавший политические интриги Америки, не ожидал такого потока первоклассного дерьма.
В итоге МакКейн проиграл. Но при этом так и не сумел предъявить Роуву ни одной юридической обоснованной претензии. Правда была на его стороне, но буква закона на стороне Роува.
Откуси у врага
кусок пирога
(фирменный стиль маэстро)
Вряд ли Роув смотрел старосоветский фильм «Александр Невский». Но действовал он всегда в духе князя Александра. «На чужой земле будем биться», – провозглашал Невский. Практически во всех своих кампаниях Роув именно так и поступал.
Он всегда виртуозно работал с «пограничными» группами избирателей.
Любой политтехнолог знает банальное правило. Есть «наши», «не наши» и «колеблющиеся». Задача на выборах – привлечь колеблющихся, при этом не потеряв «наших». Обычно считается, что бороться за «не-наших» бессмысленно – можно потерять впустую время и силы.
Эта формула – классика любой избирательной кампании.
Но Роув, как всякий оригинал, не жалует классические правила. Не согласен он со второй частью формулы – с тем, что бесполезно бороться за «не-наших».
Роув ставит перед собой задачу-максимум. И среди «не-наших» найти ту часть, которую можно перетянуть на свою сторону.
В любой избирательной кампании это очень опасно – воюя за чужой электорат, легко потерять свой. Но Роуву удавалось совмещать несовместимое – нарушать классические правила и, тем не менее, срывать куш.
Вот вам пара-тройка примеров.
Большая часть американских католиков традиционно голосовали за демократов. Именно Демократическая партия впервые привела в Белый дом человека, исповедовавшего римско-католическую веру (Джона Кеннеди).
Обычный политтехнолог на месте Роува махнул бы на католическую общину рукой – дескать, что толку их агитировать, все равно они поддержат наших врагов (так же, как делали их деды и прадеды).
Но Роув не таков. Он подсказывает Бушу новую инициативу – жесткую борьбу с абортами. Это вызывает восторг многих католических семейств – римско-католическая церковь по всему миру ведет упорную борьбу с абортами.
Одновременно борьба с абортами вполне в духе консервативных республиканцев – традиционного бушевского электората. Так что Буш сохраняет всех старых сторонников и приобретает немало новых.
Оказавшись в Белом доме, Роув сплошь и рядом подчинял государственную политику США пиар-интересам своего патрона.
Вы спросите: зачем США продолжают позориться перед всем миром и по-прежнему атакуют Кастро?
Санкции действуют полвека – толку нет. Антикастровская оппозиция на острове до сих пор пребывает в состоянии анабиоза. Шансы подпилить кубинский режим равны нулю.
Но санкции все равно действуют. Более того – их периодически продляют, а иногда даже ужесточают.
И это при том, что каждый раз, когда США задевают Кубу, весь мир потешается над Вашингтоном.
Итак, вопрос – зачем продолжать этот позорный и тупиковый спектакль?
Ответ прост. Из-за президентского кресла в Белом доме.
Нам возразят – причем тут кресло? Ведь, согласно опросам, и сами американские избиратели массово выступают за смягчение санкций в отношении Гаваны.
Так-то оно так, но есть нюанс.
Для большинства американцев вопрос санкций против Кубы – второстепенный. Отменят – хорошо, ужесточат – тоже не сильно расстроимся. А вот для кубинской эмиграции сие есть вопрос принципа.
Кубинская диаспора проживает в основном во Флориде. Флорида – ключевой штат для общенационального голосования. И кубинские эмигранты, до сей поры люто ненавидящие Кастро, – одна из ключевых групп избирателей в самой Флориде.
Формула проста. Завоюй сердце кубинских эмигрантов – завоюешь Флориду. Завоюешь Флориду – покоришь Вашингтон (вспомните пересчет голосов в 2000 году).
А завоевать сердце кубинского эмигранта несложно – надо просто продолжать гнобить Кастро. И прозрачно намекнуть – мы, крутые республиканцы, всегда будем душить Фиделя; а вот ежели придут «либеральные слюнтяи из демократической партии», то у них «кишка тонка» и они могут пойти на попятную. В этот момент глаза кубинца-эмигранта наливаются кровью, а в его душе умирают последние сомнения – он остается преданным консерватором-республиканцем и демократическим агитаторам отныне абсолютно бесполезно (а порой и небезопасно) стучаться в двери его дома.
Поэтому, когда Белый дом в тысяча сто сорок второй раз атакует Гавану, не стоит видеть в этом тупость или строгую приверженность «идеалам свободы». Это не тупость – это блестящий и хитроумный пиар.
Случай с кубинской диаспорой наглядно показывает один из базовых принципов Роува – иногда можно идти наперекор мнению большинства и при этом… выигрывать дополнительные голоса!
Роув виртуозно жонглировал малыми группами избирателей. В условиях американской демократии, когда страна традиционно делится примерно пополам, эти небольшие группы всегда имели и имеют решающее значение.
Американские евреи традиционно голосовали за демократов. И что же? Буш (по совету Роува) демонстративно поддерживает Израиль, стремясь в этом вопросе быть «святее папы римского». Задачка не из простых – к Израилю благосклонно относятся все американские президенты и «пересоревновать» предшественников непросто. Но Буш старается и… в итоге получает значительную долю еврейских голосов.
Идем далее. Афроамериканцы – надежный форпост Демократической партии.
Как откусить хотя бы кусочек от «черного электората»? Очень просто – нападайте на геев и лесбиянок. И голоса религиозно настроенных чернокожих вам обеспечены. Именно такой добрый совет дал Роув Бушу. И вновь не прогадал.
Впрочем, существует версия о том, что время от времени «папа Карл» пренебрегал изяществом и шел на откровенные подлоги.
В разгар кампании 2000 года из штаба республиканцев возмущенно сообщили журналистам – якобы некая дама украла кассету с подробностями подготовки Буша к дебатам и передала ее демократам. Чуть позже, с подозрительной оперативностью, кассету обнаружили в почтовом ящике демократического штаба. Но вот незадача – злосчастную шпионку почему-то так и не смогли вычислить.
Эксперты тут же высказали предположение, что весь этот спектакль разыгран по сценарию Роува. Многие вспомнили – в 1986 году с «папой Карлом» произошел очень похожий странный случай.
В ту пору Роув «рулил» избирательной кампанией Билла Клементса на выборах губернатора штата Техас. И вот буквально накануне голосования в офисе Роува обнаружились «жучки». Клементс получил отличный повод всласть повозмущаться «коварством» противников. Все громы и молнии посыпались на действующего губернатора, демократа Марка Уайта, который до этого шел практически вровень со своим соперником.
Правда, проведенное позже расследование показало – никто посторонний проникнуть в офис Роува не мог.
Увы! Это уже никого не волновало. Голосование состоялось, и кандидат Роува победил. У узкого слоя экспертов не осталось сомнений в том, кто именно поставил «жучок», – зато широкие массы неискушенных избирателей так никогда об этом и не узнали.
Роув еще раз доказал простую истину – то, что «шито белыми нитками», отлично видно экспертам, но совершенно незаметно массе избирателей.
И то, что узкому слою интеллектуалов кажется грубым и топорным, на самом деле отлично влияет на широкие массы. Поэтому любители «тонких» и «умных» технологий, как правило, остаются в дураках. А куш срывает тот, кто способен действовать резко, масштабно и агрессивно, не заботясь о том, какое впечатление его технологии произведут на рафинированных «интеллектуалов».
Война в Ираке
К 2003 году Роуву пришлось попотеть над одной головоломкой – как сделать вторжение в Ирак популярным.
Незадолго до этого «папа Карл» с точки зрения пиара весьма толково обставил победный въезд американской бронетехники в Кабул. Впрочем, идеологическое обоснование афганской операции особой проблемы не представляло. После 11 сентября подавляющее большинство американцев поверило – Нью-Йорк атаковал Усама, которого укрывают афганские талибы. Вывод не вызывал сомнений – бородатых последователей муллы Омара необходимо в срочном порядке отправить к Всевышнему.
В тот период лишних вопросов не задавали не только американские граждане, но даже мировые политики. Поэтому пиарить оккупацию Афганистана было легче легкого.
С Ираком вышло сложнее. Хусейн не имел ни малейшего отношения к 11 сентября. Даже традиционно богатая фантазия американских спецслужб не изобрела ни единого внятного факта, связывающего воедино Саддама и смертников, захвативших авиалайнеры.
Отношений с талибами Багдад не поддерживал (в отличие от прямых союзников США – Пакистана и Саудидов). Идеологически Саддам и «Аль-Кайда» расходились по разным полюсам – подчеркнуто светский режим Хусейна всю свою сознательную политическую жизнь нещадно давил любых джихадистов.
В общем, атаковать Ирак, используя страхи американцев после 11 сентября, было сложно.
Кроме того, существовала и еще одна проблема. Шли недели и месяцы, а Усама по-прежнему свободно дышал горным воздухом где-то в районе пакистанской Зоны племен. И этот досадный факт необходимо было как-то объяснять широкой американской общественности. Заявить же о том, что мы (так и не поймав Усаму) начинаем охоту совсем на другого персонажа, означало откровенно «сесть в лужу» перед миллионами избирателей.
И потому неудивительно, что поискать решение идеологически сложной задачки поручили все тому же Роуву.
«Папа Карл» применил свою любимую тактику – использовал критику противников в свою пользу. Как раз к этому времени на свет Божий всплыли многочисленные несуразности, связанные с 11 сентября. Ряд фактов ясно показывал, что в лучшем случае американские спецслужбисты оказались ротозеями, в худшем – соучастниками.
В последний вариант широкая публика все же отказывалась верить, но что касается ротозейства, тут все были едины. Правительство проспало 11 сентября – таков был общий вердикт, крайне неприятный для Буша и его команды.
Как ни странно, Роув не стал с ним спорить. Наоборот, он использовал его «на все сто». Общая мысль звучала примерно так: «Вы все говорите, что правительство и спецслужбы «проспали» 11 сентября. Отлично. С этим никто не спорит – это сущая правда.
Теперь мы должны сделать вывод из своего провала. Что надо было сделать, чтобы не допустить 11 сентября? Правильно – упредить его, т.е. ударить первыми.
Что это означает для будущего? Это означает, что впредь правительство должно уничтожать опасность для Америки еще «на подходе», заранее. То есть наносить по врагу ПРЕВЕНТИВНЫЙ удар. Проще говоря, бить первыми. И именно это мы и предлагаем сделать в Ираке».
Мало кто мог с этим поспорить. И теперь все разоблачения ротозейства бушевской администрации работали… в пользу нападения на Ирак!
Задачка о том, как «привязать» Хусейна к 11 сентября, которая еще вчера казалась тупиковой, решилась легко и элегантно.
Каждому, кто критиковал идею вторжения, пиарщики Роува мастерски затыкали рот спокойным вопросом – вы что, хотите повторить 11 сентября? Мы сделали выводы – больше мы не будем ждать, пока ударят нас, мы будем бить первыми.
После этого вопрос о том, есть у Хусейна атомная бомба или нет, для среднего американца резко задвигался на второй план.
В дополнение к этому зубодробительному аргументу, Роув прибавил еще и кампанию по прославлению высокоточного оружия. Всем, кто робко пытался напомнить о Вьетнаме, немедленно возражали – в ту пору мы воевали напалмом и винтовками М-16, а теперь будем воевать лазерами и космическими спутниками.
Все получилось весьма изящно. Поначалу войну в Ираке поддержали миллионы американцев. Пиар Роува опять сработал. Введенный американскому обществу наркоз некоторое время действовал неплохо. Во время кампании 2004 года он еще держался.
Но растянуть его действие до парламентских выборов 2006 года (и уж тем более до президентских) Роуву не удалось.
Уран из Нигера.
Дело Джозефа Уилсона и Валери Плейм
Эта грязная история в каком-то смысле явилась продолжением иракской эпопеи.
В ту пору, когда Белый дом судорожно подыскивал аргументы для обоснования иракской авантюры, по линии разведки поступила информация о том, что доверенные люди Хусейна налаживают контакты в Нигере для получения доступа к местному урану.
В Вашингтоне донесение пришлось ко двору. К сожалению, к «секретной информации» не было приложено ни прямых доказательств, ни даже косвенных фактов. Обнародовать «донесения» просто так, без всяких обоснований показалось несолидным.
В этой связи в Нигер был срочно командирован Джозеф Уилсон, бывший посол США в Габоне, обладавший разветвленными связями в Африке.
С Уилсоном, однако, вышла промашка – он оказался честным человеком. И к тому же профессионалом.
В два счета он определил, что донесение о происках Хусейна в Нигере – это обычная «липа», кою во множестве поставляют сотрудники американских резидентур по всему миру, дабы оправдать свое ничегонеделание.
Уилсон честно выполнил свой долг и сообщил об этом в Вашингтон. Однако родина не оценила его услугу. И расплатилась с ним по-своему.
В своем ежегодном обращении к нации 29 января 2003 года Джордж Буш заявил – в Нигере обнаружены доказательства приобретения урана режимом Саддама.
Услышав такое, Уилсон обомлел. Вскоре в «Нью-Йорк Таймс» появилась его статья, где почтенный дипломат вывел администрацию на «чистую воду».
Ответный удар последовал незамедлительно – в прессу вбросили неприятную для Уилсона информацию. Суть ее сводилась к следующему – сам бывший посол талантами не блещет, а карьерой своей обязан исключительно жене – Валери Плейм, которая в свою очередь работает на ЦРУ в закрытом подразделении по мониторингу оружия массового уничтожения.
Публикация ставила жирную точку в профессиональной карьере Валери Плейм – рассекреченный агент интересен разве что репортерам (и то если готов разгласить что-нибудь погорячее).
Сдача агента – серьезное дело в любой стране. И в Америке тем более.
Уилсон и Плейм ни секунды не сомневались в том, откуда именно произошла утечка информации. Американская пресса бурно обсуждала скандал, судебные органы начали расследование. В качестве организаторов утечки называли вице-президента Чейни, Карла Роува и главу аппарата вице-президента Льюиса Либби. Мотивы их были просты – месть Уилсону и Плейм за раскрытие африканской аферы. Мало кто сомневался в том, что подобные проделки в духе Роува и уж если он оказался где-то рядом, то вряд ли его появление было случайным.
Тем не менее, Чейни и Роуву удалось выйти сухими из воды. Виновным признали Либби (которого затем оперативно помиловал Буш).
Кстати, к Роуву есть и масса претензий помельче.
Например, его обвиняют в том, что он стоял за увольнением девяти неугодных ему федеральных прокуроров.
Или в том, что он отправлял свои электронные письма со своего личного почтового ящика.
Вы спросите – а в чем, собственно, проблема? Что плохого в том, что человек отправляет СВОИ письма со СВОЕГО частного почтового ящика.
Отвечаем – проблема в том, что для американского государственного служащего эта невинная с нашей точки зрения штука является серьезным нарушением. Согласно американским правилам, все госслужащие должны пользоваться исключительно рабочими почтовыми ящиками. Таким образом, вся их переписка прозрачна и в любой момент ее могут истребовать правоохранительные органы (в том случае, если, например, в отношении чиновника ведется расследование).
Однако Роув, судя по всему, нагло игнорировал данное требование. Его можно понять – если бы вся его переписка была доступна общественности, то, как уверены многие, привольное ранчо в Техасе пришлось бы срочно менять на ограниченное пространство тюремной камеры.
Почему он попрощался?
Исход интеллектуалов из команды Буша начался давно. Ушел странный профессор Вулфовиц. В прошлом году Белый дом покинул Майкл Герсон, которому приписывали авторство выражения «ось зла». Герсон не просто писал речи для президента, но и весьма существенно влиял на политику. По воспоминаниям коллег, он любил цитировать пассаж из знаменитой речи Буша, последовавшей после 11 сентября: «Горе, трагедия и ненависть – все это временные явления. Добро, память и любовь – вечны. И усопшие, и скорбящие – все во власти Божьей».
Отлично сказано. Если бы действия администрации Буша являлись продолжением его речей, мир, вполне вероятно, был бы намного прекраснее.
Роув говорил о Герсоне: «Его просто невозможно заменить… Ведь именно он умел воплотить в слово настроение и душу президента».
На следующий год настала очередь самого Роува.
В чем дело?
Самая распространенная версия – республиканцы в преддверии выборов пытаются избавиться от наиболее одиозных персонажей.
Так было с Вулфовицем, Болтоном и Рамсфельдом. Теперь пришел черед Роува.
Насчет одиозности все верно. Роува не только люто ненавидят демократы, которых он по-крупному разбил трижды (в 2000, 2002 и 2004 годах), но и многие республиканцы (вроде МакКейна), которых он безжалостно расшвыривал, расчищая своему питомцу Бушу-младшему путь в Белый дом.
За Роувом тянется череда скандалов – от Плейм до дела прокуроров.
Ну и что? С Роувом всегда было так. И Бушу всегда было наплевать на его репутацию.
Саму же республиканскую партию это мало спасает, ибо в Белом доме остается главное произведение Роув (сам Джордж Буш) плюс Дик Чейни, который является фигурой еще более одиозной, чем Роув.
«Жертва» Роува мало что меняют в предвыборном раскладе. И почти ничего не дает ни Бушу, ни республиканцам.
Роув видит – «великая старая партия» в глубоком ауте. И спасти республиканцев может только чудо. Или какой-нибудь волшебник-политтехнолог. Но этим волшебником явно будет не он.
У Роува больше нет идей. Его последняя «фишка» – предоставление гражданства миллионами нелегалов из Латинской Америки (в надежде, что в благодарность они проголосуют за республиканцев) – забуксовала в Конгрессе.
Работать Роуву больше не на кого. К демократам путь ему заказан – он все же не вольный ландскнехт-пиарщик, а «архитектор побед Буша» (точнее, создатель Буша-политика и Буша-президента). И это громкое имя кое к чему обязывает.
Джеб Буш пока в президенты не планирует. А больше в родной Республиканской партии Роуву общаться не с кем. С Джулиани роман у Роува вряд ли мог бы сложиться. МакКейну же, на которого Роув вылил тридцать три с половиной ведра грязи, ему и вовсе лучше не показываться на глаза. С иными кандидатами также общий язык, скорее всего, найти не получится.
У каждого из них есть свои мозги. И в «мозгах Буша» они не нуждаются.
Роув все еще старается держаться бодрячком. И предрекает поражение Хиллари Клинтон (дескать, демократы таки выдвинут эту упертую бабу, но она все равно проиграет).
Но именно Хиллари он и боится. Роув знает – хватка у этой дамы ничуть не слабее его собственной. Плюс у Хиллари есть фора – к ее ногам не привязаны две чугунные гири со зловещими надписями «Ирак» и «Афганистан».
Скорее всего, никакого двойного дна искать не стоит. Роув, действительно, уходит по собственному желанию. Но не потому, что «устал», а потому, что понял – счет его победам окончен.
Возвращение королЯ
Тем, кто интересовался английской историей, безусловно, должно быть знакомо грозное имя Ричарда Невилла, графа Уорвика – человека, который по своему произволу усаживал на английский престол то одного, то другого монарха. Его прозвали «kingmaker» – в дословном переводе «делатель королей».
Позднее этот термин прочно вошел в англосаксонский политический обиход, обозначая удачливых «серых кардиналов», манипулировавших публичными политиками. Роув был типичным «kingmaker».
Забавно, что при этом «делатель королей» сам являлся потомком королевской династии. Знаменитый Боб Вудворд (тот самый журналист «Вашингтон Пост», статья которого дала старт разоблачениям «Уотергейта») в своей книге «Война Буша» уверенно утверждает: Роув – потомок королей.
Портрет одного из норвежских монархов (предка Роува) красовался на почетном месте в кабинете главного бушевского стратега. А среди иностранных наград «папы Карла» присутствовал королевский орден Святого Олафа (факт, косвенно подтверждавший согласие Норвегии с тем, что в его жилах течет древняя кровь северных королей).
Однажды, принимая норвежскую делегацию в Вашингтоне, Роув заметил: «Я самый высокопоставленный норвежец в Белом доме».
34:7 в пользу Роува
В 2004 году журнал «Atlantic Monthly» подвел промежуточный итог бурной деятельности Роува. Оказалось, в течение 23 лет (с 1981 по 2004 год) Роув руководил 41 избирательной кампанией. И выиграл в 34 случаях.
Роув –
творец истории?
Во всяком случае, так полагает Гровер Норквист – лидер движения «Американцы за налоговую реформу».
Информагентство «Washington ProFile» приводит четыре аргумента, которыми оперирует Норквист: «Во-первых, Роув превратил Техас из штата, который контролировали демократы, в республиканский штат.
Во-вторых, в 2000 году он сделал Буша президентом США – Буш сперва выиграл праймериз у республиканского тяжеловеса Джона МакКейна (ныне также участвует в гонке за Белый дом), а потом у популярного вице-президента – демократа Эла Гора (традиционно в США действующие вице-президенты имеют намного более высокие шансы на победу).
В-третьих, республиканцы на несколько лет получили контроль над конгрессом США.
В-четвертых, Буш победил и на выборах 2004 года, опередив демократа Джона Керри, ставшего кандидатом антибушевской оппозиции, причем он победил со значительным отрывом, несмотря на то, что в начале избирательной гонки его шансы оценивались крайне низко».
Кстати, комментируя свою отставку, Роув сказал: «Я благодарен судьбе за то, что был очевидцем исторических событий. Такое счастье, такая честь выпадают только раз в жизни».
Здесь он явно поскромничал. Роув был не только свидетелем, но и соучастником.
Известные исследователи биографии Роува – Уэйн Слейтер и Джеймс Мур – пришли к выводу, что в последние годы в Америке было два президента. Формальный – Джордж Уокер Буш и реальный – Карл Роув.
Они прямо пишут: «Влияние, которое Роув оказывает на политику и общественную деятельность в США, гораздо превосходит все то, что американцы знали до сих пор и что они вообще способны себе представить».
«СИНИЕ ОСЛЫ» ПРОТИВ
«КРАСНЫХ СЛОНОВ»
По своим политическим симпатиям американские штаты делятся на три группы – «синие» (традиционно поддерживают демократов), «красные» (традиционно поддерживают республиканцев) и «фиолетовые» (мечущиеся между «ослами» – демократами и «слонами» – республиканцами).
«Красные» (республиканские) штаты чем-то напоминают красный пояс в России. Здесь много аграриев и спокойных, размеренных жителей небольших городов.
Население в массе консервативно и подозрительно относится к любым переменам. Оно не жалует либеральные ценности, зато с большим почтением относится к дотациям из федерального бюджета.
Наблюдатели часто указывают на совпадение между «красными» штатами и так называемым «библейским поясом» Америки (т.е. теми регионами, где население более религиозно, выступает против абортов, однополых браков и т.д.).
«Синие» (демократические) штаты – это, прежде всего, огромные мегаполисы, либеральные горожане, передовые отрасли экономики и этнические меньшинства.
Это консервативная провинциальная Америка, обращенная в прошлое.
Это либеральная городская Америка, устремленная в будущее.
Интересно, что «синие» кормят «красных». Так, по данным информационного агентства «Washington ProFile», «красные» (республиканские) штаты обеспечивают только 29% общих налоговых поступлений в федеральный бюджет (в то время как на долю «синих» приходится 71% налогов).
Деление, конечно, условно. Некоторые штаты, бывает, меняют свою ориентацию.
Например, традиционно демократическая Калифорния избрала своим губернатором республиканца Шварценеггера (а до этого здесь же правил республиканец Рейган). Впрочем, оба были актерами – и штату, в котором располагается Голливуд, грех было бы не поддержать коллег по ремеслу.
Очевидно, что самая острая борьба идет именно за «фиолетовое» болото (у этих штатов есть еще одно название – «боевые»).
В последнее время важнейшими подобными штатами были Пенсильвания, Огайо и Флорида. Роув основную ставку делал на перелом ситуации в «боевых штатах», буквально по крупицам собирая мелкие группы потенциальных сторонников демократов, которых можно было бы ловким трюком хотя бы на один избирательный сезон переманить на свою сторону.
ИДИОТСКИЕ ФРАЗЫ БУША –
ПИАР-ХОД РОУВА?
В 2004 году демократы сделали ставку на две вещи – на провал в Ираке и на всем хорошо известную «тупость» Буша-младшего. Первая ставка сработала наполовину, вторая – не сработала вообще.
У главного соперника Буша, Джона Керри, было немало достоинств – герой Вьетнама, опытный, солидный сенатор, имеющий репутацию порядочного человека, образованный интеллигент и прочая, прочая, прочая. Главное же достоинство Керри заключалось в том, что он не был Джорджем Бушем. То есть не нес ответственности за иракскую авантюру, загадочные события 11 сентября и провальные поиски Усамы бен Ладена. И мог отличить Австрию от Австралии.
Но одновременно у кандидата-демократа отмечался один важный недостаток – Керри был занудой.
Это и решило его судьбу.
Буш нес чепуху и… завоевывал очки. Многие американцы думали – да, этот парень не хватает звезд с неба, но он такой же, как мы, а этот Керри, может быть, и умник, но похож на надутого индюка.
Интеллектуалов из Гарварда и продюсеров из Голливуда простецкие выходки Буша злили до безумия. Но парни на автозаправках и разносчики пиццы думали иначе. Им нравился туповатый, но веселый Буш. Не всем конечно. Но многим.
Мастер черных технологий всегда держал слово и никогда не сдавал «своих»
Пиар и СМИ были воздухом, которым дышал Роув. И тем не менее, сам он не сильно жаловал прессу. Попытки взять у него интервью почти всегда заканчивались провалом.
Возможно, это был тоже пиар-ход. Роув прекрасно понимал – чем больше тумана напущено вокруг человека, тем значительней выглядит его персона. И чтобы о тебе все говорили, иногда нужно просто глубокомысленно молчать.
Впрочем, снобом он никогда не был. Близкие сотрудники Роува отмечали – он легко сходился с людьми и любой мог спокойно беспокоить его, не рискуя нарваться на грубость или наглухо закрытые двери.
Слово Роува было крепче железобетона. Он не разбрасывался обещаниями, но если вы с ним о чем-то условились, то могли спать абсолютно спокойно – Роув всегда исполнял договоренности точно и в срок.
Он жестко бился с врагами и никогда не сдавал «своих». Потому что знал – «свои» его тоже никогда не сдадут.
