МИР ОЧЕНЬ СИЛЬНО РИСКУЕТ.
НОВАЯ ВОЙНА В ИРАНЕ МОЖЕТ СТАТЬ ПРОЛОГОМ НЕ ТОЛЬКО МИРОВОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРАХА, НО И… МИРОВОЙ ВОЙНЫ.
ОГРОМНЫЕ ОЧЕРЕДИ У АВТОЗАПРАВОК ПО ВСЕМУ МИРУ И ПОДОРОЖАНИЕ БЕНЗИНА В 10–15 РАЗ – ЭТО САМОЕ ЛУЧШЕЕ ИЗ ТОГО, ЧТО МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ.
Нефть
Тегеран играет с открытыми картами.
Режим аятолл объявил о своих действиях в случае начала войны.
Первое: немедленное уничтожение всех нефтепромыслов Саудовской Аравии, Кувейта, Бахрейна и Ирака.
Второе: молниеносное нанесение ракетного удара по 400 стратегическим целям в Израиле.
Третье: полная блокада Персидского залива в его самом узком месте – в районе Ормузского пролива.
Исполнение даже только первого и третьего пунктов означает приговор мировой экономике. Приговор, не подлежащий обжалованию.
Впрочем, первыми пострадавшими окажутся не США. Ими станут Евросоюз, Япония, Индия и Китай – собственно, от ближневосточной нефти Америка зависит в меньшей степени.
Но на этот случай Иран приберег еще один козырь. Тегеран вступил в тесный союз с Венесуэлой, одним из главных поставщиков нефти в США. Венесуэльский президент Уго Чавес – один из злейших врагов Вашингтона. Судя по всему, две страны договорились – если США нападает на Иран, Венесуэла вводит нефтяное эмбарго. Вкупе с потерей ближневосточной нефти – это уже будет «энергетический нокаут», с которым не справятся даже Штаты.
Принудить Чавеса изменить свое мнение можно будет только одним способом – силой. Но не факт, что у американцев это получится. Внутри страны Чавес пользуется безоговорочной поддержкой избирателей – следовательно, сместить его демократическим путем невозможно. Военный переворот также маловероятен. Пару лет американцы пробовали его устроить – не получилось. У Вашингтона остается один путь – прямая военная интервенция или открытие «третьего фронта».
Но и это не решит главной проблемы – нефтяной. В случае военной интервенции в Венесуэлу сторонники Чавеса взорвут нефтепромыслы и начнут партизанскую войну против американского оккупационного корпуса. Наладить поставки нефти в условиях постоянных диверсий будет невозможно.
Цена нефти взлетит до космического уровня – 150–200 долларов за баррель. Но еще до этого одна за другой начнут задыхаться экономики европейских стран – для многих из них уже уровень в 80 долларов станет критическим.
Это почувствуют все. Иранская война перестанет быть далекой и малоинтересной темой телевыпусков. Она затронет весь мир. Не только Азию, Европу и США, но и пространство бывшего СССР – новости из региона Персидского залива станут на порядок популярнее «бандитских сериалов», Петросяна и «мыльных опер».
И дело будет не только в том, что у автозаправок сначала выстроятся, а потом рассосутся километровые очереди (когда цена бензина повысится в 5–10 раз, большинство поставит свои авто на прикол). Невиданный в мировой истории дефицит нефти парализует ВСЕ отрасли экономики, ибо все они взаимозависимы. Никакие поставки из России, Нигерии, Норвегии или собственных запасов США не смогут компенсировать потерю ближневосточной и венесуэльской нефти. Представьте, что в человеческом организме перестала циркулировать кровь – то же самое случится и с мировой экономикой, если остановится добыча нефти…
Начнется лавинообразная остановка сотен предприятий, разорение тысяч фирм, корпораций, биржевая паника и обвал. В США, Японии и Европе миллионы семей разорятся, десятки миллионов останутся без работы. По прогнозам некоторых экономистов катастрофа может многократно превзойти самые мрачные годы Великой депрессии.
В дополнение ко всему из-за нарушения технологических цепочек могут начаться техногенные катастрофы и в целых странах и мегаполисах будет нарушено жизнеобеспечение – нечем будет отапливать дома, пропадет электричество и водоснабжение. Дальнейшее развитие событий в рамках этого сценария предсказать не берется никто.
В краткосрочной перспективе заменить нефть нечем.
Еще в середине февраля президент Буш признал – Америка очень сильно зависит от поставок зарубежной нефти. Он предложил и способ избавления от этой зависимости – строительство новых атомных электростанций в США. Такое предложение означает – сейчас Америке нечем ответить на прекращение поставок нефти. Атомные станции – это решение завтрашнего дня.
Сегодня же прекращение нефтедобычи в Персидском заливе и эмбарго Венесуэлы для американской, европейской и японской экономик означают одно – крах.
Американские эксперты утверждают: чтобы предотвратить подобное развитие событий, у США есть только один выход – провести военную операцию молниеносно и разгромить Иран в еще более короткие сроки, чем это удалось сделать в Ираке. Но, судя по всему, Пентагону это не под силу.
Почему Иран не Ирак?
Главное, конечно, не в том, что Иран в несколько раз больше и по территории, и по населению. И не в том, что экономика и армия Ирана на порядок мощнее саддамовской. И даже не в том, что Ирак был ослаблен многолетними санкциями, а Иран, напротив, последние годы весьма укрепился за счет высоких цен на нефть.
Дело в ином.
Природа тегеранского режима в корне отличается от низвергнутой багдадской власти.
Режим Саддама был светским, и в его основе не лежало никакой идеи, за которую могли бы отдать свою жизнь миллионы. В Иране такая идея есть.
Иранские шииты будут сражаться не за правителя и его клан. Они будут сражаться за Пророка и имама Али. А потому они не бросят оружие, как «гвардейцы» Саддама, – они будут умирать.
Иранский режим возник не в результате дворцового переворота, а по воле грандиозной исламской революции. По историческим меркам она произошла не так давно – всего четверть века назад (1979 год). А значит, мощнейшая революционная энергетика еще жива.
Вспомним – Великую Отечественную выиграло поколение, вдохновленное колоссальной верой и энергией Октября. Сегодня в Иране у власти поколение политиков, которые в 1979-м, еще студентами, штурмовали американское посольство и живыми ложились под иракские танки в 80-х.
Солидарность мусульман в разных странах с Саддамом была скорее вынужденной, чем искренней – Саддам в Ираке не жаловал фундаменталистов и немало насолил своим собратьям по исламскому миру.
Иран же сегодня остается последней крупной страной исламского мира, неподконтрольной США. И потому симпатии исламских радикалов во всех без исключения странах будут на его стороне (без деления на суннитов и шиитов).
Саддама ненавидели курды на севере и шииты на юге. Иранский народ един, здесь нет серьезных национальных или племенных разногласий.
За Саддама на «выборах» и «референдумах» голосовало под 100% – в них не верил никто, включая, вероятно, и самого правителя.
В Иране проходят выборы. По азиатским меркам они вполне демократичны. А главное, на этих выборах есть конкуренция. И по их результатам можно судить о том, каковы РЕАЛЬНЫЕ настроения масс.
Соперником нынешнего президента Ахмадинежада на недавних выборах был Али Акбар Хашеми Рафсанджани (одно время руководивший Ираном) – весьма влиятельная персона в стране, за которой стояли большие деньги и крупные чиновники. Рафсанджани был в меру консервативен и отнюдь не выказывал симпатий Западу. И все же иранские избиратели предпочли «умеренному» Рафсанджани откровенно радикального Ахмадинежада. Это говорит об одном – миллионы иранцев РЕАЛЬНО настроены против Запада. И антизападный курс Тегерана НЕ ФОРМАЛЬНО, а ДЕЙСТВИТЕЛЬНО поддерживается простыми людьми. А это, в свою очередь, означает одно – иранцы будут воевать не потому, что их погонит на войну режим, а потому, что война станет для них ПОДЛИННОЙ БИТВОЙ ЗА ВЕРУ.
С такими странами, мощь которых измеряется не фальшивыми фанфарами официозной пропаганды, а ПОДЛИННЫМ единением власти и народа (основа которого – шиитский ислам), воевать сложнее всего.
Это означает еще и то, что «легкие» и «элегантные» варианты подчинения Ирана США исключены.
В частности, невозможна смена тегеранского режима – ни в результате «бархатной революции», ни в результате дворцового переворота, ни даже путем поддержки вооруженной оппозиции (на ее роль американцы присматривают даже тех, кто в свое время находился на содержании режима Хусейна, в частности организацию «Муджахедин-и-Халк»).
Американцам придется вторгнутся в Иран, полностью разгромить иранскую армию… и потерпеть поражение.
Капкан
Вооруженные силы Ирана, безусловно, на несколько порядков слабее американских. Тем не менее, они значительно превосходят по мощи силы саддамовского Ирака. Помимо всего прочего, это означает, что американцам придется применить многократно более жестокие бомбардировки, чем в Ираке, чтобы в кратчайший срок сломить сопротивление иранской военной машины. Скорее всего, именно так они и поступят – это вполне согласуется с тактикой бесконтактной войны, которой стараются придерживаться США.
Собственно, американцы говорят об этом уже почти открыто. Информационная утечки из Пентагона свидетельствует – первыми на Иран обрушатся крылатые ракеты, запущенные с кораблей и подлодок, затем в воздух со знаменитой базы в Миссури (дозаправка будет осуществляться прямо в воздухе) поднимутся стратегические бомбардировщики Б-2, несущие оружие точного наведения.
Для Белого дома будет исключительно важным снизить число потерь американской армии (с учетом приближающихся выборов 2008 года). Для этого иранские города будут буквально выжигать и превращать в безжизненные пустыни. Американцам придется выбирать – или тысячи своих погибших или сотни тысяч мирных иранских женщин, мужчин, стариков и детей. Нетрудно представить, какой именно выбор сделает доблестная американская армия.
Парадоксальным образом сбережение жизней американских солдат вначале кампании обернется для них чудовищными потерями на втором этапе военных действий. Сила партизанского сопротивления будет прямо пропорциональна силе американских бомбардировок. Чем большее количество мирных иранцев уничтожат американцы, тем многочисленнее станут ряды партизан.
Известно, что основную часть повстанцев в Ираке составляют вовсе не бывшие солдаты Хусейна и не иностранные наемники (как об этом вещает американская пропаганда). Основная масса повстанцев – это мстители. Это те, у кого во время американских бомбежек погибли дети, родители, братья и сестры. Это те, чьи дома разрушены. Это те, кому в жизни оставлено лишь одно – месть.
Мужчины мстят за своих убитых жен и искалеченных дочерей. Старики мстят за то, что им довелось хоронить своих внуков. Дети мстят за родителей, до срока упокоившихся под обломками рухнувших домов.
И еще в оккупированном Ираке есть женщины – те, у кого оккупанты убили мужей, братьев и сыновей. Те, кому незачем больше жить, – потому что дома у них тишина.
Тишина. И страшная, пронзительная память о сыне, от которого осталась лишь обугленная рука…
Они становятся черными вдовами. И одевают пояс шахида. И разрывают это дикое безмолвие яростным грохотом смертельного взрыва.
Если американцы максимально используют тактику бесконтактной войны (иными словами, тактику выжженной земли), то, вступив в Иран, они столкнутся с ПОЛНОМАСШТАБНОЙ ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНОЙ.
А в это время запылает тыл американской армии…
Ирак и Афганистан
Принято считать, что американцы сегодня имеют исключительно выгодное геостратегическое положение. Иран зажат ими с двух сторон: на западе – оккупированный Ирак, на востоке – оккупированный Афганистан.
Однако в военной кампании нет ничего страшнее, чем ненадежный тыл, готовый взорваться в любую минуту. И в случае с США подмятые Ирак с Афганистаном вполне могут стать «вторым и третьим фронтом», развернутым в тылу у американцев.
В самом Ираке сложилась удивительная ситуация.
Режим Хусейна был суннитским – все ключевые должности в саддамовском Ираке занимали представители суннитских кланов. Сунниты жесточайшим образом подавляли своих вековых религиозных противников шиитов (коих в Ираке в численном выражении было больше). Те в свою очередь вели подпольную борьбу с режимом Хусейна и, естественно, опирались на помощь главной шиитской твердыни – Ирана.
Сбросив Хусейна, американцы фактически своими руками привели к власти в Ираке единоверцев и прямых союзников…Тегерана!
Собственно, иного выхода у них и не было. Курды (третья сила в Ираке) традиционно контролировали только север страны и никаким влиянием ни в центре, ни на юге не пользовались. Среди радикальных суннитов очень быстро набрала влияние Аль-Каида, и в частности, «правая рука» бен Ладена легендарный аз-Заркави.
Самое интересное, что наиболее рациональным решением для американцев было бы… реставрировать режим Хусейна.
Вообще оккупация Ирака выявила своеобразный факт – оказалось, что из всех иракских группировок наиболее прозападным и договороспособным был режим… Саддама Хусейна.
В сегодняшнем Ираке самая мощная политическая группа – это шииты, единоверцы и прямые союзники Тегерана. Они вели борьбу и с Хусейном и с пришедшими ему на смену американцами. Вашингтону, свергнувшему суннитский режим Хусейна (ненавистный шиитам), пришлось с ними договариваться, потому что в противном случае им просто не на кого было бы опереться. И в случае, если американцы нападут на Тегеран, иракский тыл запылает яростным огнем шиитского восстания, ядром которого станут боевики ас-Садра (которого американцы так и не сумели разгромить).
Из Афганистана периодически в прессу просачивается информация об успешных вылазках талибов и неудачах американского спецназа. Если учесть, что военная цензура профессионально скрывает процентов 90 информации о реальных военных неудачах, можно представить себе, что же на самом деле происходит в Афганистане. Талибы, безусловно, воспользуются иранской кампанией и ударят американцам в тыл.
Фактически, иранская кампания может превратить весь Средний Восток в огромную зону военных действий, ведущихся повсеместно.
Побочные сценарии
Сценарий 1. Ограниченная операция
Успокаивая общественное мнение, Белый дом прозрачно намекает, что речь необязательно идет о БОЛЬШОЙ ВОЙНЕ, а лишь об ограниченных боевых операциях. Соответственно нечего беспокоиться о ТОТАЛЬНЫХ военных действиях, которые могут уничтожить все ближневосточные нефтепромыслы и привести мир к катастрофе.
Американцы лгут, когда утверждают, что они не готовят полномасштабную войну (и тем более оккупацию Ирана). По версии, усиленно распространяемой американскими дипломатами и экспертами, операция против Ирана может ограничиться точечными авиа- и ракетными ударами по так называемым ядерным объектам страны – Центру ядерных технологий в Исфахане, знаменитой АЭС в Бушере, предприятиям по обогащению урана и производству тяжелой воды и радиоизотопов, секретным лабораториям и хранилищам радиоактивных отходов.
Между тем, иранские власти запрятывают ядерные производства глубоко под землю, в специальные бронированные бункеры. Специалисты утверждают: гарантированно уничтожить подобным образом укрепленные объекты с помощью обычных видов вооружений практически невозможно. Необходимо применение… тактического ядерного оружия.
Впрочем, в Пентагоне уверяют, что в распоряжении американской армии уже имеются сверхмощные бомбы, которые способны разрушить любые подземные иранские укрепления. Но как раз здесь и кроется ловушка. Применение американцами супероружия для разрушения ядерных объектов обернется… несколькими десятками азиатских Чернобылей. Страшное заражение опустошит не только иранские провинции, но и практически все нефтеносные районы Персидского залива. Добыча нефти на самых богатейших залежах станет фактически невозможной, радиация поразит Ирак, Кувейт, Бахрейн, Катар, Саудовскую Аравию, возможно, Сирию, Пакистан, Турцию, Туркмению, Армению, Азербайджан, Афганистан…
Фактически, этот сценарий может оказаться еще страшнее, чем уничтожение нефтепромыслов авиабомбами и ракетами.
Скорее всего, американцы прекрасно понимают, что превращение нефтеносного Персидского залива в радиоактивную пустыню невозможно, так как помимо ужасающей гуманитарной катастрофы означает ТОТАЛЬНЫЙ МИРОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРАХ.
Сценарий 2. Израиль
Суть его проста – точечные удары нанесут не США, а Израиль. У Израиля был подобный опыт – в 1981 году израильская авиация уничтожила строящийся ядерный реактор в Ираке, поставив крест на ядерной программе Хусейна (заметим, что в той ситуации не существовало опасности радиоактивного загрязнения, в отличие от современного Ирана, который на пути освоения ядерных технологий продвинулся на порядок дальше Ирака начала 80-х).
Израильский сценарий также не что иное, как дымовая завеса.
Во-первых, проблема радиоактивного загрязнения в его рамках не снимается. Какая разница, чьи бомбы разрушат иранские объекты – израильские или американские. Утечка радиации произойдет в обоих случаях – законы физики не различают американские и израильские бомбы.
Кроме того, сам Израиль очень сильно рискует.
Приход ХАМАС к власти в Палестине точно указывает – среди мусульман все больше крепнут радикальные настроения. Все попытки примирения реально пока ни к чему не приводят. Хрупкий мир в израильских городах буквально висит на волоске. Военная акция Израиля против Ирана этот волосок перережет.
Практически все эксперты по ближневосточному терроризму уверены: в этом случае на Израиль обрушится лавина терактов. Заметим, что сегодня тот же Иран (и Сирия) в значительной мере сдерживают экстремистских лидеров в тех группировках, где они пользуются влиянием (а Тегеран и Дамаск прямо либо косвенно контролируют почти всех радикальных палестинцев). Но уже сегодня Тегеран пообещал в случае нападения на страну ответные действия своих союзников в Палестине.
Никакие меры безопасности не спасут Израиль, даже полная изоляция палестинских территорий – в самом Израиле проживает немало арабов, часть из которых сочувствует радикалам. Кроме того, агрессия Израиля может вызвать взрыв стихийного, неорганизованного терроризма. Смертников не будут готовить и посылать организации – смертником сможет стать любой одиночка, кому это взбредет в голову.
Известно, что охота за маньяком-одиночкой, который не связан вообще ни с кем, на порядок сложнее, чем борьба даже с самой изощренной террористической или преступной группировкой. В группировку можно внедрить агента, убить или арестовать ее лидеров, разрушить финансовую или материальную базу, нарушить связь. Ее легче выявить, потому что она в любом случае оставляет массу косвенных следов. У одиночки-фанатика есть свои «минусы» – его бомба может быть несовершенной и не сработать, ее заряд может оказаться менее разрушительным, чем он планировал. Но зато его практически невозможно заранее вычислить. А слабость зарядов может быть с лихвой компенсирована численностью таких «одиночек».
Очевидно – если в Палестине поднимется страшная волна стихийного терроризма, Израиль ждет темное и кровавое время.
Поэтому очень странно наблюдать за тем, с каким желанием рвутся в бой против Ирана израильские генералы. Ведь помимо палестинского терроризма, Израилю угрожает
Шахаб-3 или ответный удар
В Иране ее называют «оружием возмездия».
«Шахаб-3» – это баллистическая ракета среднего радиуса действия (БРСД), созданная на базе северокорейской БР «Нодон». Средний радиус действия «Шахаб-3» – 1300 км. Она может поражать объекты на всей территории Израиля.
Для Израиля возможный ракетный обстрел – это не просто угроза разрушения военных или промышленных объектов и значительные людские потери. Это нечто гораздо более зловещее.
Велика вероятность того, что иранская разведка располагает довольно точными данными о местонахождении и системе защиты секретных ядерных объектов Израиля. Практически во всех странах, окружающих Израиль, на палестинских территориях и в самом Израиле (в первую очередь, среди местных арабов) Иран с давних пор имеет сильную и разветвленную агентурную сеть. В течение многих лет иранские спецслужбы имели отличную возможность «просматривать» Израиль практически изнутри – с палестинских территорий, которые связаны с Израилем тысячей ниточек. Главным объектом внимания тегеранских агентов, естественно, в течение всего времени была «святая святых» еврейского государства – атомная бомба и все, что с ней связано. Поиск уязвимых мест на ядерных объектах Израиля в результате многолетней работы не мог не увенчаться успехом.
Сегодняшнее беспокойство высшего руководства Израиля вполне объяснимо: по-видимому, у израильских спецслужб есть все основания полагать, что если Тегеран отдаст приказ о нанесении ракетных ударов по ядерным объектам Израиля, то эти удары, скорее всего, окажутся исключительно точными, а следовательно, смертельными.
В Тель-Авиве пока предпочитают не говорить вслух о подобном развитии событий. Потому что это означает одно – на любых планах агрессии против Тегерана придется поставить крест. Но это не устраивает «ястребов» ни в Тель-Авиве, ни в Вашингтоне. Израиль рассчитывает на специальную противоракетную программу и перехват «Шахабов». Однако пока такой гарантии нет даже в первом приближении.
Основные же надежды, судя по всему, возлагаются на нежелание Тегерана спровоцировать полномасштабную войну. Иными словами, в случае точечных бомбардировок, Тегеран (несмотря на громкие заявления) не станет наносить ответный удар, надеясь, таким образом, предотвратить собственно вторжение. Примерно также поступил Хусейн в 1981 году, фактически оставив безнаказанным израильский воздушный рейд, который уничтожил иракский ядерный реактор.
Но именно здесь израильские и американские аналитики допускают главную и трагическую ошибку. Тегеран извлек уроки из иракской войны – там поняли, что любые уступки США не способны предотвратить войну. В Тегеране попросту не верят американцам – слишком свеж в памяти пример Хусейна (а в Европе – Милошевича), которые шли на все возможные компромиссы и в результате оказались на скамье подсудимых.
Иранское руководство в гораздо меньшей степени заражено духом уступчивости и соглашательства. Тем более у режима аятолл есть с чем сравнивать. С одной стороны Хусейн, позволивший еще до второй войны наводнить свою страну шпионами (в виде инспекторов) и «закрыть» воздушное пространство над ней; с другой – неуступчивый Ким Чен Ир, говорящий с американцами на их же языке – на языке силы, реальных угроз и шантажа. Первый был разгромлен, второй же, постоянно вооружаясь и откровенно игнорируя мнение мирового сообщества, до их пор жив-здоров и чувствует себя весьма уверенно.
В Тегеране не очень доверяют как Европе, так и России. «Особая позиция» этих стран уже давно никого не обманывает – и Москва, и Брюссель (равно как и Париж с Берлином) способны лишь на словах противостоять США. «Особая позиция» России и Европы по Ираку, мягко говоря, не сильно помешала США оккупировать Ирак.
Между тем, все помнят признание генерального прокурора Пискуна о том, что Украина в 2001 году продала Ирану 12 крылатых ракет Х-55. Дальность полета этих ракет – 3 000 км. И в данном случае Иран может нанести ответный удар не только по Израилю, но и по союзникам США в Европе, например по Италии.
В любом случае, высшее военное руководство Ирана досконально изучило тактику Пентагона и прекрасно осознает – в случае войны в распоряжении Исламской республики практически не будет времени. Американцы сделают ставку на блицкриг – на уничтожение главного наступательного потенциала страны уже в первые часы конфликта. Поэтому в Тегеране не будут долго размышлять – «Шахаб-3» будет использован немедленно. И использован не в устрашающих целях – ракеты должны будут упасть не на казармы израильских солдат и не на правительственные кварталы. Они будут направлены в самое сердце Израиля – на секретные ядерные объекты.
Главная опасность. Пакистан
Об этом государстве постоянно забывают. Но именно оно может сыграть самую трагическую роль.
На первый взгляд, это кажется странным. Какое отношение имеет Пакистан к иранскому кризису?
Казалось бы, сегодня Вашингтону в части Пакистана не о чем беспокоиться.
Нынешний пакистанский режим в целом проамериканский. Исламабад – давний стратегический союзник США в регионе.
Но это только фасад.
Как всякая военная диктатура пакистанский режим исключительно непрочен. Никто не может сказать, сколько отпущено Первезу Мушаррафу. История учит: жизнь диктатора обрывается внезапно — от пули собственного охранника, во взорванном автомобиле или самолете. Или ему приходится бежать от разъяренной толпы и взбунтовавшегося войска.
Военные операции пакистанской армии в Пешаваре и в других районах, где скрываются аль-каидовские боевики, показывают – никакого энтузиазма у пакистанских военных нет. Это неудивительно – и в армии и в спецслужбах немало тех, кто когда-то создавал Талибан и поставлял оружие мулле Омару.
Мушарраф не может повести решительное наступление на радикальных мулл. Он знает: массовые репрессии против фундаменталистов могут вывести на улицу миллионы радикалов. И не факт, что армия и полиция согласятся открыть по ним огонь.
Парадоксальным образом Пакистан напоминает шахский Иран накануне исламской революции 1979 года. Внешне крепкая авторитарная власть, армия, спецслужбы, поддержка США и… загнанная в подполье исламская оппозиция, которой симпатизируют миллионы. Конечно, есть и отличия – у пакистанских исламистов нет своего Хомейни, а Мушарраф проводит гораздо более терпимую и тонкую политику, нежели Реза Пехлеви.
Но манифестации исламистов в Пакистане неизменно собирают огромные толпы. И если бы в стране сегодня были проведены демократические выборы (по стандартам ОБСЕ), то победа «Хамаса» в Палестине оказалась бы не сенсацией, а обычным рядовым событием – в Пакистане к власти пришли бы партии, исповедующие ценности «Аль-Каиды».
Пока Мушаррафу удается удерживать крышку этого кипящего котла. Надолго ли?
Единственное, чего не хватает для исламской революции в Пакистане это надежного «спускового крючка» событий – необходимо какое-то действие властей или их союзника США, какой-то повод, который вызвал бы мгновенный взрыв стихийного возмущения. Который бы позволил вырваться наружу скрытой энергии исламского протеста, в обилие скопившейся в пакистанском обществе.
Подобное чуть было не случилось, когда США вторглись в Афганистан. По всему Пакистану прокатилась столь мощная волна выступлений исламистов, что, казалось, дни Мушаррафа сочтены. Исламабадский режим спасла лишь молниеность американской операции (и странное, без боев и капитуляций, исчезновение армии и правительства талибов). Если бы в Афганистане хотя бы на короткое время развернулись ожесточенные бои, то волна сочувствия к талибам смыла бы пакистанскую власть.
Мушарраф запомнил уроки тех дней и с тех пор старается ничем не раздражать фундаменталистов. Более того, пакистанские генералы исключительно нервно относятся к любым обострениям обстановки в Ираке – каждые новые репрессии американцев неизменно вызывают возмущение на пакистанских улицах.
Можно себе представить, какими словами проклинал генерал Мушарраф датских карикатуристов, давших очередной блестящий повод местным муллам баламутить народ. Мушарраф точно знает: его страна – это пороховая бочка исламского мира; достаточно спички и здесь вспыхнет ослепительное зарево фундаменталистской революции.
Такой спичкой вполне может стать Иран. Никто не сомневается – нападение США (тем паче Израиля) на Иран вызовет бурю возмущения в Пакистане. Никто не может предсказать, какой силы будет буря. И устоит ли в этом шторме народного гнева проамериканский режим пакистанских генералов.
А теперь вспомним ГЛАВНОЕ. Пакистан – единственная мусульманская страна УЖЕ обладающая ядерным оружием.
Приход к власти исламистов в Пакистане означает – ВПЕРВЫЕ В РУКАХ У ФУНДАМЕНТАЛИСТОВ ОКАЖЕТСЯ ПОЛНОЦЕННОЕ ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ.
Им не нужно будет где-то красть ядерные секреты и создавать бомбу с нуля, скрываясь от международного сообщества. Они получат ее по наследству.
Вообще самый короткий и легкий путь исламских террористов к ядерной бомбе – это исламская революция в Пакистане. Сегодня это вероятно как никогда – возмущение, вызванное вторжением США в Иран, может смести нынешний пакистанский режим и отдать власть (вместе с пакистанской атомной бомбой) в руки радикальных пешаварских мулл.
И с ними нельзя будет договориться.
Тогда мир впервые РЕАЛЬНО (а не мифически, как в случае с Ираком или Ираном) окажется НА КРАЮ ЯДЕРНОЙ ПРОПАСТИ.
И сложно сказать, кто или что удержит его на этом краю…
Война в Иране – это «волчья яма», уготованная не только Америке, но и всему миру.
У Вашингтона еще есть шанс остановиться.
А у доселе молчаливого мирового сообщества еще есть шанс остановить Вашингтон.
Мир очень сильно рискует. И, похоже, пока не осознает, насколько велик этот риск…
